Кто старший? глухо спросил один из Чистых, возможно, сам капитан Ларионов.
Мичман Теребко. Бородатый мужчина с близко посаженными глазами сделал шаг вперед и неловко козырнул.
А, жив, Семёныч, сказал ему Чистый. Похоже, это и в самом деле был Ларионов собственной персоной.
Жив, вашими молитвами. Николай Иванович?
Он самый! Узнал?
Конечно. Чай, сколько лет в одном кубрике
Ну, не в одном, конечно
Мичман Теребко двадцать шесть лет был Чистым, но заразился по глупостив термокамере начал разоблачаться раньше времени, так как ему, видите ли, послышался звуковой сигнал, а красную сигнальную лампу он не разглядел из-за сильно запотевших стекол ребризера. Он, конечно, понял, что поспешилно уже было поздно. Его отправили в казармы, командовать зарами, и он неплохо с этим справлялся, несмотря на солидный возраст.
Что тут у вас, Семёныч? спросил Ларионов. Не рано праздновать начали?
Первая команда к десантированию готова, ждет приказа, пожал плечами Теребко. Остальные расслабляются. Ребятам это нужно сейчас. Завтра все будут в формея прослежу.
Смотри у меня! пригрозил Ларионов, понимая, однако, что обреченные на скорую мутацию зары вряд ли воспримут всерьез его угрозы.
А чем вызван столь высокий визит? поинтересовался Теребко.
Инспекция пришла, сухо сказал Ларионов. И, чуть помолчав, добавил совсем другим голосом:Хочется иногда размяться, Семёныч. А то сидим там, как в бочке. На мир через перископ смотрим.
Понимаю. Теребко кивнул.
Вид бухты действительно был красив: обрывистый берег с одной стороны, каменистый пляж и темный лес вдалекес другой; на фигурной скале, похожей на пингвина, останки старого навигационного знака.
Вы пленника давайте сюда, сказал Ларионов. Хочу лично допросить.
Теребко почесал в затылке и, виновато опустив голову, развел руками.
А вот тут у нас проблема, Николай Иванович.
Что такое? Помер? Мутировал?
Если бы Сбежал.
Что?!!
Так точносбежал, гаденыш.
Даже сквозь стекла ребризера было видно, как Ларионов вытаращил глаза.
Как это случилось? Кто виноват?
Виноватый уже наказан, поспешил доложить Теребко. Убит.
Убит?!
Так точно. Этот чукча как-то порвал веревки, выхватил у охранника клинок и заколол его. А потом сиганул прямо в море. Он, похоже, долго к этому готовился. Попросил охрану принести ему еды, пить требовал, угрожал, что вам будет жаловаться, разговорами нас отвлекал.
Вот как, проговорил капитан Ларионов и обернулся к сопровождавшим его офицерам.
Я же говорюстадо, сказал он. И вдруг, развернувшись, подался вперед и резко выкинул руку, ударив Теребко в лицо. Мичман схватился за разбитые губы, но тут же выпрямился, застыл по стойке «смирно», стеклянным взглядом уставившись в пространство перед собой. Кровь капала ему на грудь.
Когда это случилось?! зарычал Ларионов. Почему не доложили сразу?!
Не было возможности. Кабель порвался еще вчера.
Надо было придумать что-нибудь!
Мы решили, что он все равно утонул.
Стал бы он прыгать, если бы не был уверен, что выплывет?! Вы, дебилы, упустили единственного проводника! Теперь сами будете землю рыть!
А может, его еще можно вернуть? Мы его, наверное, опередили. Вдруг да получится перехватить? Он же к своим, наверное, пойдет?
Капитан Ларионов приблизился к мичману Теребко вплотнуюлицом к лицу; заглянул в его блеклые глаза через стекла маски.
Сейчас же соберите три группы, сказал он, шипя по-змеиному. Беглецанайти и вернуть. Во что бы то ни стало. Ясно?
Так точно!
Чтобы через полчаса уже на берегу были!
Слушаюсь!
Слажаешьпод трибунал пойдешь! Сортиры драить будешь, пока не мутируешь. Ясно?!
Сделаем всё возможное.
И невозможное!
Так точно
Мичман еще шагу не успел ступить, головы не повернул, а главная корабельная рында уже тревожно залязгала, призывая команду. Кто-то свистнул, кто-то крикнули через пару минут уже каждому на борту было известно новое распоряжение начальства.
Идем на берег! Будем ловить чукчу!
11
Тая, расскажи нам про Ламию, попросил семилетний Боря Долматовский и подвинулся поближе к очагу.
Опять? нахмурилась девушка. Ей сегодня поручили опекать соседских малышей, и она очень устала. Больше всего на свете Тая хотела бы сейчас лечь на свою койку, укрыться мягкой выделанной шкурой и крепко уснуть, забыв все переживания, освободив голову от мыслей и сомнений.
Расскажи что-нибудь новое, сказал Боря. Но обязательно про Ламию!
Ну хорошо
Было уже поздно, но на улице только начали сгущаться сумерки. За стенами яранги пофыркивали и переступали копытами олени, пасущиеся в близком загоне. Звенели комары. Слышались людские голосапосле праздника скопилось много дел, так что спать было некогда.
Однажды старый и опытный охотник, которого все звали Сигом, отправился к морю, начала свой рассказ Тая.
А сколько ему было лет? спросила пятилетняя Медина, черноволосая низкородка, на удивление сообразительная для своих лет и своего статуса.
Тридцать, ответила Тая.
Дети восхищенно выдохнули. Глаза их засветились неподдельным интересом.
Ламия его съест? спросил Петя Чуб, самый старший из собравшихся здесь детей.
А вы слушайте, сказала Тая. И всё узнаете.
Она выдержала паузу, помешала в очаге угли и продолжила рассказ:
Пять дней и ночей шел охотник, но ему не везло: все звери словно попрятались. Не было их в тундре, не было в лесу. Не было у озера и не было на берегу реки. Даже птицы куда-то пропали. Только два черных ворона преследовали охотника, каркая с высоты. В конце пятого дня нашел он старую избушку с крохотным окошком около крепкой двери. Зашел внутрь, осмотрелся и решил тут переночевать. Развел огонь в маленькой печке, приготовил поесть, перекусил и сразу лег спать, потому что сильно устал. А ночью вдруг слышит: у-у-у! Кто это там?
Волк! догадалась Медина.
Тая кивнула:
Огромный черный волк вышел из леса. А с ним еще один. И еще. Целая стая голодных волков окружила избушку. Подошел Сиг к двери, выглянул в окошкотемно, ничего не видно. Стал он ждать утра. Ждал-ждал, вдруг слышит: у-ар! у-ар! Кто это там?
Медведь! выкрикнул Боря.
Точно! Огромный черный медведь вышел из леса. Волки бросились на него, чтобы отогнать от избушки, где был человек. Но оголодавший медведь одному сломал спину, другому голову раздавил, третьего пополам разорвал. И сел у порога, чуя запах ужина и человеческого мяса.
Страшно, пискнула Зоя, до этого дремавшая в теплом пологе яранги, а теперь проснувшаяся.
Стало светать. Выглянул Сиг в окошко, увидел медведя, прицелился в зверя из ружьяа патронов-то всего пять штук у него! И вдруг слышитхрусь! хрусь! по лесу кто-то большой и тяжелый идет, ветки ломает, кусты колышет.
Ламия?! предположил Петя Чуб.
Тая покачала головой:
Обычный мутант из болота выбрался, почуял волчью кровь и медвежий запах, идет за добычей. Медведь на дыбы поднялся, зарычал. Стали они бороться, да так, что избушка того и гляди развалится. То в одного целится Сиг, то в другогоне знает, кто победит, а патронов ему жалко. Вот и ждет. Но заломал мут медведя, шкуру с него содрал, горло перегрыз. А как почуял запах человечины, подступил к двери, толкнул её. Сиг перепугался, дверь держит, знает, что мута убить только в голову или в сердце можно, а попробуй попади, если он на тебя с такого близкого расстояния бросится. И вдруг слышитхрясь! бух! бах! в лесу деревья трещат, ломаются, падают. Опять кто-то идет к избушке!
Ламия!
Точно! Высунулась из кустов: вроде маленькая. А потянуласьвыросла выше избушки. Повернуласьвроде неповоротливая. А увидела двух воронов на соснехвать! обоих сцапала, в бездонную пасть сунула, с перьями сжевала. Зарычал мут, увидев соперницу, кинулся на нее. А Ламия когтем его ткнула, да сразу и располовинила. Увидел это охотник, задрожал. Прицелился Ламии в голову, выстрелилбах! а пуля от головы отскочила. Прицелился второй раз лучшепрямо в глаз. Бах! Ламия ручищей махнула, пулю как слепня поймала, разглядела, расплющила да и выкинула. Всего три патрона у охотника осталось