Ахмед насыпал мяту в чашки, залил ее кипятком. Поставив поднос перед явно встревоженной Кассандрой, караванщик сказал:
Тогда действительно, странно. Пей, деточка, это тебя успокоит. Я думаю, ты получишь ответы на свои вопросы, когда ты с ним встретишься еще раз. А это обязательно произойдет, я уверен.
***
Дядюшка, выпусти меня полетать, пропищала сова, сидящая в тесной клетке. Пожалуйста!
Нет, и не проси! отозвался Мил, подкидывая племяннику белого мяса.
После того, как маг узнал, что Катрик, оказывается, сбежал с корабля, идущего в Дамсут, главный порт острова Лошади, чтобы сократить путь до маяка, мальчик был насильно превращен в сову и посажен в клетку. Катрик пытался возмущаться, грозился поднять писк на весь корабль, но вскоре понял, что его методы неэффективны, потому что дядюшка Мил всего одним несложным заклинанием мог надолго его успокоить.
Сам маг проводил целые дни на палубе, наслаждаясь соленым воздухом, вездесущими чайками, повседневной суетой матросов. Но больше всего Миллиан любил рассветы и закаты, когда солнце вырывается из холодных объятий моря, а потом расслаблено вновь в них опускается.
Ничто не тревожило Миллиана (если не считать, конечно, Катрика). Идиллия закончилась на пятый день пути, когда разразился шторм, сопровождаемый сильной грозой.
Как только судно начало ритмично покачиваться, маг сразу же почувствовал что-то неладное. Нет, Мил не страдал морской болезнью. Просто в душе зародилось беспокойство странного рода, будто нечто неизвестное было причиной тошнотворного дискомфорта, которое можно и потерпеть, но от которого хочется по быстрее избавиться.
Катрик начал паниковать, сообщая дяде, что он не собирается погибнуть, будучи птицей. Мил его не слушал. Наступая на край робы, маг поспешил наверх. Внезапно раздавшийся гром оглушил Миллиана, его беспокойство усилилось.
Когда, наконец, Мил поднялся на палубу, он обнаружил, что стихия обрушилась на их судно всей мощьюдождь лил с такой силой, будто желал пригвоздить корабль ко дну. На мгновение маг замер, любуясь целым водопадом молний.
Вы что, с ума сошли? сквозь шум бури Миллиан услышал прерывающийся голос капитана. Отправляйтесь к себе в каюту! Ради вашей же безопасности!
Мил несколько отрешенно посмотрел на капитана, суетливо отдающего команды.
«Интересно, спросил он сам себя, а зачем я сюда пришел?» Казалось бы, чего бы не сидеть в каюте, издеваться над племянником. Но Мил был уверен, что он тут еще пригодится, правда, не понятно как.
Спускайтесь вниз! вновь заорал ему капитан. Миллиан не шелохнулся.
Не беспокойтесь за меня, ответил он, не отрывая глаз от непрекращающихся молний. Занимайтесь своим делом, капитан.
Шторм, конечно, явление неординарное, но Миллиан не понимал другого: почему он встревожил магические силы, которые до этого вели себя спокойно. Именно их стремление выплеснуться из Мила, превратиться в заклинания и стало причиной беспокойства мага.
Качать стало заметно сильнеешторм усиливался. Жесткие волосы Миллиана намокли, из-за чего прилипли к лицу. Вода, стекавшая со лба, мешала Милу ясно видеть.
И тут корабль резко качнуло. Гром загрохотал, как военный оркестр. Молнии превратили ночь в день. И в этот момент маг не смог удержаться на ногах, стоял он неудобно, да и схватиться было не за что. Когда он падал, из горла вырвался крик не то отчаяния, не то мольбы о помощи:
Успокойся!
Неприятные ощущения от переизбытка магии сменились острой болью в спине. Миллиан сморщился, настолько неожиданной была эта боль. Несколько минут он лежал спокойно, приходя в себя.
Он не сразу заметил, что буря отступила. Матросы все еще нервно носились по палубе, громко топоча. Маг осторожно приподнялся на локтях; спина по-прежнему болела, но позвоночник был цел. Мил чувствовал себя измотанным, будто целый день пилил бревна или ведрами носил воду. Магический источник хоть и перестал бурлить, но он единственный поддерживал его.
Мил глубоко вздохнул, переводя свои магические силы в физические. Он с трудом поднялся на ноги, с еще большими усилиями добрел до каюты, держась за стену. Распахнув дверь, Миллиан собрал всю волю в кулак, чтобы сделать последний шаг до кровати.
Дядя, ты в порядке? пискнул Катрик, увидев, как маг безвольно рухнул на постель.
Через несколько минут в небольшой каюте раздался мелодичный храп, свидетельствующий о крепком и глубоком сне Миллиана. Катрик, успокоившись, спрятал клюв в крыло и тоже уснул.
О произошедшем Мил думал следующие два дня и, спускаясь с корабля в Рек-о-Тутсе, пришел к нескольким выводам. Во-первых, случайно произнесенный им приказ каким-то образом приобрел силу заклинания, на которое и был направлен переизбыток магических сил. Кроме того, Мил понял, что творить волшебства такой мощи ему пока еще рано. Энергии-то хватает, но вот тело к подобным встряскам еще не привыкло. «Что ж, пока буду осторожней», решил для себя маг.
Извозчика Миллиан остановил с помощью призыва, чем еще раз несказанно удивил Катрика, и меньше чем через час он уже стучал в дверь дома своей сестры.
Здравствуйте, вы к кому? темнокожая служанка подозрительно взглянула на серую дорожную робу мага, его помпезный медальон в форме солнца и многочисленный багаж.
Э-э-э а Артия дома? Мил немного растерялся, ему не хотелось объяснять служанке, кто он такой.
Видимо девушка собиралась соврать, что госпожи нет дома или она занята, как из глубины особняка послышался громкий голос.
Анна, кто там? Мил увидел свою сестру, спускающуюся по лестнице.
Какой-то господин спрашивает вас, Анна, опустив голову, широко распахнула дверь.
Артия лишь на секунду замерла, внимательно вглядываясь в лицо Миллиана, а затем, радостно завизжав, бросилась к любимому брату, крепко его обняв.
Миль, как я рада тебя видеть! хозяйка дома радостно поцеловала мага в щеку. Хорошо, что ты приехал! Я так по тебе соскучилась.
Знала бы ты, как я соскучился. Я так давно тебя не видел, багаж залетел в дом вслед за Миллианом. Накормишь меня, а то на судне я не мог есть их стряпню.
Конечно, Миль, Артия нежно потрепала брата по щеке. Анна разберет твои вещи.
И тут голос подал Катрик, доселе тихо сидящего в своей клетке:
Здравствуй, мама! в голосе слышалась вселенская обида.
Здравствуй, сынуля! Артия холодно взглянула на птицу. Пойдем, Миль, мне надо столько тебе рассказать, намеренно громко сказала женщина, а потом шепотом добавилаЗачем ты посадил ребенка в клетку?
Компенсирую недостатки твоего воспитания, с улыбкой ответил Мил, за что получил локтем по ребрам.
***
Стиффард давно уже заметил: любая новость, которую ему сообщает Элея, любимая супруга, воспринималась им спокойно, какой бы плохой она ни была.
Однажды утром он заметил в гардеробе новый костюм, причем явно для праздника, потому что он был обильно украшен.
Дорогая? позвал супругу Стиф, вытаскивая это чудо модельерной мысли из шкафа.
Да, дорогой, послышался любимый голос из-за ширмы.
Любимая, мы куда-то идем? мастер, брезгливо поморщившись, убрал костюм обратно в гардероб.
Да, а ты не знал? Элея на мгновение выглянула и, удивленно посмотрев на мужа, опять спряталась. На днях состоится одна очень важная свадьба. Помнишь Артию и Абрами Осу? Они отдают свою дочь за сына Главного Судьи нашего города. Гениальный брак!
Стиффард не любил всякие там светские мероприятия. Большое количество незнакомых людей, пустые разговоры, жирная едавсе это безумно утомляло Стиффарда. Но ради Элеи, которая обожала блистать в свете, он был готов терпеть эту пытку.
Через два дня чета Тибутов прибыла в роскошный дом Осуов, где и должен был состояться свадебный банкет. Стиф помог Элеи выйти из кареты, нацепил на себя вежливую улыбку. Пышный кружевной воротник неприятно щекотал шею, ноги в новых ботинках болели, в общем, мастер в очередной раз чувствовал себя неловко.
Почти полтора часа ушло на дружественные приветствия. Стиф стоически переносил эту пытку, в очередной раз поражаясь памяти своей жены, которая не только знала всех в лицо и по имени, но и помнила род их занятий, а также имена детей. Стиффард же мог поддерживать разговор только со своими коллегами из Гильдии да деловыми партнерами.