Как сам? склонился к нему Малик.
Не дождетесь.
Все-таки.
Хезающий кабыздох лучше зажмурившегося лёвы.
Хохмит, удовлетворенно выдохнул Малик. Жить будет.
Смотря с кем, снова ввернул Шурик.
Мне последняя мысль не понравилась. Ограниченный состав нашей компании к подобным шуткам не располагал.
Одежда откуда? Малик увел разговор в сторону.
Тома виновато указала на дерево с упавшим флагом:
В лесу висела.
На веревке?
Да. Не между деревьями как после стирки, поправилась она, видя, что понимают неправильно. Просто на дереве, большим тюком. Я дернула, оно сползло.
Только это висело? Малик обвел рукой надетое на нас.
Его вопрос заставил дружно переглянуться: нас ждали?!
Еще много осталось, продолжила Тома. Я выбирала подходящее. Но когда собаки
Малик перебил:
С этим разобрались. Нас ждали. Но сколько нас будет, не знали. И сроков прибытия не знали: тюк с одеждой срывал флаг, это сигнал для наблюдателей. Здесь, последовал указующий мах квадратного подбородка вниз, на сено, посадочная площадка. Там, возделись его очи к небу, дверь между мирами. Портал. Что мы знаем о порталах?
Один глаз лежащего Шурика приоткрылся:
А мы таки знаем?
Знаем, непререкаемо объявил я. Есть такие штуки, книжки называются.
Парни смешливо-горестно переглянулись.
Глухой номер, качнул головой Шурик. Шкет, кончай бакланить. Или у тебя папа секретный академик, и чего-то знаешь, чего другие нет?
Малик не согласился:
Дай пацану сказать.
Я думаю, дешевле для здоровья не знать за эти мансы. Но на всякий пожарный
Выкладывай, что читал, распорядился Малик.
Надо же, настал мой звездный час. Кто мог подумать.
Несколько лет назад моего папу тюкнула идея выживания после катаклизма. С тех пор он дрался со мной на палках, повесил дома грушу, устраивал шутливо-болезненные потасовки: «За каждый пропущенный мной удар получишь конфету». Вместе мы посетили одержимых другой серьезной болезньюреконструкторов исторических эпох, где меня заставили сравнивать оружие и напяливать самоварные доспехи. Еще пришлось освоить рогатку и пращу: «Когда выбьешь пять из пятиполучишь новый смартфон». Папа гонял меня по горам как Сидорову козу, научил плавать, стрелять из лука, готовить на костре, ездить на лошади
Впрочем, научил ли. Училда. Не больше. Я предпочитал интернет и книги. И вот познания пригодились.
Порталы бывают проницаемыми в одну или в обе стороны. Перемещают в одно или разные места и миры. Или в разные места в разных мирах, выполняя функцию телепорта. Могут быть незыблемы тысячелетиями: либо ON, либо OFF. Либо открываются раз в определенный срок. В то же тысячелетие, например, или раз в год. Или день.
Или марсианский день, скалясь, дополнил Малик.
Это он так улыбался.
Я согласился, постаравшись быстро продолжить, пока вновь не перебили:
Портал может гулять: как по горизонтали и вертикали, так и во времени. Еще может быть сам по себе или включаться кем-то. Или чем-то. Или где-то.
Значит, нас могли втянуть сюда специально? встряла Тома, следуя своим мыслям. Представляю, что там за мысли. Точнее, не представляю. Зачем? А главное: как попасть обратно?
Малик оскалился еще шире, обветренные щеки пошли трещинами как ледоход по весне:
Обратно? Зачем обратно?
Возмущению Томы не было предела:
Как зачем?!
У него спроси, перевел на меня стрелки хитрый джигит.
Если верить книгам
Если! весомо взмыл указательный палец Малика.
Я учел претензию и не стал спорить:
По книгам в чужом мире попаданцы всегда умнее и сильнее. В конце неизменно становятся вождями, императорами, богами.
Вот, Малик кивнул, хотя зачем-то упорно стремятся восвояси. Вот ты, узловатый палец уперся в Тому, хочешь стать императрицей?
Почему нет? Она засияла, смущенно и задорно. И очень заразительно, обеспечив улыбками всех, включая стонущего Шурика.
А богиней?
Еще бы!
А домой?
Как булыжничком по макушечке.
Как нам вернуться? потускнела Тома.
Ее рука с тряпочкой бережно промакнула ногу Шурика. Кровь все прибывала.
Послышался новый шум. Всадник! С мечом. В легких кожано-металлических доспехах, с приоткрытыми ногами в поножах. Руки тоже защищены лишь по локоть, начиная от запястья. Шлем никак не затрагивал красивое волевое лицо. За спинойнебольшой круглый щит. Все-таки мы в прошлом. Мозги вскипели, пытаясь идентифицировать эпоху. Это не рыцарь, что полностью одевались в железо. Хотя конь уже со стременами. Мы явно в другом мире, что отстал от нашего лет этак на тысячу-две.
Но если это не Земля в нашем понимании Ох, сколько книг и фильмов вспомнилось, где совмещаются рыцари и современная техника, магия и звездолеты.
Всаднику наша охрана салютовала копьями и своей непонятной Калевалой. Он принял приветствие поднятой рукой. Большая шишка, однако. Шурик приподнялся на локте, пытаясь разглядеть происходящее. Малик, Тома и я встали. Томина рука нашла мою и крепко сжала. Учитывая габариты Малика, мы смотрелись как родитель с непутевыми чадами, неудачно выгулявшими собачек. Вот, дескать, и случайному прохожему досталось. А вы, люди добрые, проходите, сами разберемся
Вышколенная коняга легко вынеслась вперед. Всадник нас не боялся.
Вас два и два? Голос был громким и отчетливым. Не немцы? Общий язык разумеете?
Как говорил дедушка, интересно девки пляшут. Немцынаверняка в устаревшем смысле, а не то, что сразу приходит в голову. На местных-то, надеюсь, фашисты в сорок первом не нападали.
Общий язык, слыхали? прошептала Тома. Тоже русский, как у нас. Мы в древней России?
Тогда уж в Руси, поправил я. Или в Гардарике. Или в Орде. Или в какой-нибудь Гиперборее. Я читал много теорий
А два и дваэто как?
Думаю, он про взрослых и детей, ответил Томе Малик. Двое нас с Шуриком и вы, тоже двое.
Пышущая гневом Немезида в Томином обличье прошипела, испепелив взглядом:
Я не ребенок!
Мнение маленькой девочки интересовало Малика как хомяка телереклама отбеливателя. Он провозгласил:
Разумеем. Да, нас два и два. Один взрослый сильно ранен, нужна помощь. Мы с Земли. Россия. Двадцать первый век.
Его слова еще грохотали над долиной, когда снизу послышалось тихое:
Ты хоть и кацюк, но совершенно не умеешь делать гешефт.
Что? не сообразил Малик.
Кто? одновременно переспросил я.
Говорю: ума палата, только ключик потерялся. Твое дело узнавать, а не сообщать. Информацияглавная ценность. А то и жизнь. Затем Шурик соизволил ответить мне:Кацюкот «кацо», так иногда товарищей «кавказской национальности» называем. Негатив в этом наименовании можете искать с тем же успехом как пульс на мумии.
Имена и прозвища! потребовал всадник.
Говорить? тихо осведомился Малик.
Можно. Только не паспортными данными: фамилии, явки, пароли. Как-то помягше. Сыграй им наши ники как вкусный борщ.
Я Малик, представился Абдул-Малик. РаненыйШурик. А это, узкое лицо с пятнами крови мотнулось назад, Чапа и Тома. А вы кто?
Ответа не последовало. Раздалась команда:
Чапа и Тома, приблизьтесь.
Машинально начав движение вперед, мы врезались в чугунный шлагбаум приподнятой руки Малика.
Сначала назовитесь, непререкаемо объявил он всаднику.
Тот проигнорировал:
Чапа и Тома, вы слышали?
Знаете, как работает паровоз? Раскочегаренный котел закипает, его распирает изнутри, и высвобожденная мощь толкает всю махину вперед Я не дал нашему единственному защитнику вспылить и выкрикнул, пока не произошло или не прозвучало непоправимое:
Не пойдем, пока не назоветесь и не скажете, что собираетесь с нами сделать.
Как ни странно, подействовало.
Я царевич Гордей Евпраксин. Вы долгожданные гости. Я обеспечу достойные трапезу, наряд и защиту в пути. В башне ждет торжественный прием. И уже совсем нормальным тоном, по-свойски:Не бойтесь, идите сюда. Не представляете, как мы вам рады.