Приготовив на утро второй комплект выданной мне рабочей одежды и ночную сорочку для сна, я с полотенцем и мылом отправилась в небольшой закуток, спрятанный за ширмой, где стояла моя будущая ванна. Плотную ткань для разделения шатра на две половины, мне доставили на следующее же утро после приезда, отгородив заодно и место для умывания.
Неожиданного прихода соседа и, как следствие, нарушения своего уединения я не опасалась: знала, что Ленц сегодня находится на дежурстве. Он уже успел немного отдохнуть и восстановить силы, поэтому вновь вернулся к полноценной работе.
Боги, какое же это блаженствосмыть с себя, накопившуюся за несколько дней сущего кошмара, грязь и усталость! Лохань была не очень большая и мыться пришлось довольно быстро, пока не остыла вода, но это всё равно стало ни с чем не сравнимым удовольствием.
Особенно тщательно пришлось промывать волосы: они у меня на зависть всем были густыми и длинными. Несмотря на ставшие недавно модными короткие стрижки, особенно в среде магичек, я не торопилась расставаться со своим богатством, справедливо полагая, что волосыодно из лучших моих украшений.
Мягкие, волнистые, цвета тёмного гречишного мёда, на солнце чуть отдающие рыжиной, они спускались почти до талии, на концах завиваясь колечками. В полевых условиях ухаживать за ними было непросто, но это меня не пугало.
Домывшись, я оставила воду в лохани, решив вылить её уже утром. Сейчас сил на это уже просто-напросто не осталось. Наскоро вытерлась, надела ночную сорочку, а поверх неё плащ, чтобы не замёрзнуть после купания и села расчёсывать волосы. Уже чувствуя, как закрываются глаза, поспешно заплела ещё влажные пряди в свободную косу и погасила свет.
Когда добралась до лежака, усталость взяла своё, и я просто напросто отключилась, стоило только залезть под одеяло и положить голову на подушку.
Глава 3
Утром, проснувшись чуть позже обычного, я чувствовала себя не в пример лучше. Как морально, так и физически. Воспоминания последних дней слегка притупились. Теряя свою остроту и уступая место профессиональной отстранённости. Тем более, что раненых на нашем попечении заметно убавилось.
Сдав грязное бельё в стирку, я сходила в столовую на завтрак. Осталось только договориться с мужчинами из помощников, чтобы они зашли в шатёр главного целителя и вылили лохань с использованной водой. Что я и сделала, вовремя заприметив двоих за соседним столом.
Работа встретила меня уже привычной суетой в госпитале. Свои обязанности я уже выполняла почти механически, стараясь не слишком присматриваться к лицам искаженным страданием. И всё же, доброе слово находилось для каждого, кто нуждался в поддержке. С некоторыми я даже перекинулась парой фраз. Кто-то уже даже понемногу начал шутить и делать комплименты. Это были из тех, кто уже более или менее оправился, и кого мы готовили к завтрашней отправке на поезд.
Подводы на станцию должны были уйти утром ещё затемно, так что всё необходимое нужно было сделать сегодня: выдать одежду тем, чья форма пришла в полную негодность, сделать последнюю перевязку, составить списки уезжающих и умерших за ночь.
С последними было сложнее всего, так как не всех могли опознать. Этой ночью ушли ещё пятеро из самых тяжёлых. Их унесли в похоронный шатёр ещё до моего прихода и только пустые лежаки с грязным бельём свидетельствовали о том, что ещё недавно здесь кто-то лежал.
Что с ними будет дальше и как именно тела переправят в столицуя не расспрашивала. Просто не хотела знать. И без того было тяжело. Проверять свои нервы на прочность желания не было: и так эмоциональное напряжение от работы сливать было некуда, так зачем добавлять себе лишнее?
Дома я решала эту проблему весьма своеобразно. Через несколько лет, после того, как я получила наследство, по соседству со мной поселился уже довольно пожилой мужчинаДуглас Дартонотставной сержант королевских войск. Полученная пенсия позволила ему купить небольшой домик в нашем тихом районе, чтобы спокойно дожить остаток отведённых ему дней.
Ни семьи, ни близких родственников у него не было. Друзья тоже захаживали нечасто, насколько я могла судить. Да и у меня хорошие знакомые появились только на работе: подруги из приюта разлетелись кто куда и лишь изредка присылали о себе весточки. Может быть поэтому, как-то случайно начав общаться с мистером Дартоном, мы вскоре к обоюдному удовольствию нашли друг в друге приятных собеседников.
Я иногда помогала ему по хозяйству, а он делился воспоминаниями о славном боевом прошлом и давал мне мудрые советы, если это было необходимо. Именно он, когда я пожаловалась на накопившуюся усталость и усиливающуюся нервозность, объяснил, что нельзя всё держать в себе. Особенно на такой работе, как у меня. Пусть даже она и кажется довольно несложной.
Человек, по словам мистера Дартона, имеет способность словно губка впитывать чужие эмоции: хорошие и плохие. Для этого не надо даже обладать магическим даром. Это не важно. Ведь сопереживаем мы душой, а не чем-то другим. А душаона у всякого есть. Так и сказал.
Но больше всех подвержены этому те, кто часто работает рядом с чужой болью. Однако при этом не умеет до конца закрываться эмоционально. Потому-то и ловит чужие эманации, копит их в себе, а потом страдает сам от того, что не может наружу выпустить. Мучается. И лекарство от такого есть только односильная физическая или эмоциональная нагрузка. Но эмоции при этом нужны совершенно другие: злость, радость, страх, восторг. Всё, что угодно, лишь бы оно могло полностью отвлечь внимание на себя и дать возможность «выпустить пар», вновь обретая утраченное душевное спокойствие.
Вот и получилось, что после этого разговора он стал заниматься со мной. Сначала просто гонял, заставляя привыкать к физическим нагрузкам и укрепляя тело. Потом начал понемногу обучать навыкам самообороны.
Надо сказать, давалось мне это нелегко!
За несколько лет спокойной, неторопливой жизни я слегка расслабилась. И пусть фигура у меня всегда была хорошая, но то, насколько я слабая физически и не слишком выносливая, понять труда не составило. Мы даже сделали мне на заднем дворе небольшую «полосу препятствий», как усмехаясь в густые усы, называл это мой новоиспеченный наставник.
Ежедневная утренняя самостоятельная разминка и совместные занятия по выходным через некоторое время начали приносить свои результаты: я заметно похудела, стала более крепкая, жилистая и ловкая. До сержанта мне было ещё далеко, но даже такие успехи радовали меня невероятно. Особенно тем, что не только укрепили тело физически, но и замечательно помогали сбрасывать эмоциональную усталость. Вновь делая характер спокойным и дружелюбным. Ведь на моей работе это было очень важным.
Дав мне базовые знания по рукопашному бою, мистер Дартон на этом не остановился, вознамерившись начать обучать меня и ножевому. На всякий случай, как заявил он на мой робкий вопрос, зачем девушке подобное умение. Мол, будет спокойнее домой с дежурства возвращаться, если будешь знать, что можешь за себя постоять.
Но, к сожалению, его планам не суждено было исполниться. Мы успели только начать учить меня ножевому бою, как через месяц тренировок моего наставника не стало. Просто не проснулся однажды утром, тихо скончавшись во сне. Хоронили отставного сержанта за счёт города, и на похоронах присутствовала только я, отпросившись в тот день с работы.
Позже, объявившиеся дальние родственники продали дом какому-то клерку средней руки и на том закончилась история нашей хорошей дружбы. На память о мистере Дартоне мне осталась только та самая «полоса препятствий» и твёрдая уверенность в том, продолжать заниматься необходимо.
И не только для того, чтобы разгрузиться эмоционально, по и потому что мне просто нравилось ощущение своего тела, находящегося в прекрасной физической форме. Поэтому сначала продолжила заниматься самостоятельно, а потом смогла в академии договориться с преподавателем по физической подготовке, чтобы он раз или два в неделю проводил со мной спарринги.
Правда, в последние годы, когда у меня один за другим образовались два романа, я несколько подзабросила занятия, о чём впоследствии сожалела. Но вскоре сожалениям не осталось места. Все мои мысли заняло новое и необыкновенное для меня чувство, из-за которого я, в результате, и оказалась здесь.