И кто знает, что в ближайшее время может случиться? Говорят, не так давно наши начали отступать и линия фронта немного сдвинулась? Может, стоит освежить в памяти некоторые навыки самообороны или хотя бы снова начать заниматься по утрам? Разумеется, когда стану чуть посвободнее. Если стану
Закончив с одной работой по подготовке уезжающих завтра, принялись за другую: всех остающихся нужно было обойти, покормить, обиходить, и сгруппировать в дальней части госпиталя, чтобы не тревожить утренними сборами.
Раненых в тяжёлом состоянии было ещё довольно много: кто-то потихоньку шёл на поправку, но перевозку пока не осилил бы, кто-то был плох и перспективы его были не ясны, а кто-то уже находился на грани между жизнью и смертью. Смотреть на таких мне было откровенно тяжело. Слишком жаль таких некогда здоровых, полных сил мужчин и парней, заплативших за нелепую, никому не нужную войну своими жизнями.
Лежаки переносили мужчины из помощников, а дежурные санитарки помогали обустроить больных на новом месте. Следили, чтобы с ними обращались бережно и укладывали не слишком близко друг к другу.
Раньше, когда госпиталь был буквально забит битком, дежурства неслись по секторамбольшим отгороженным «палатам», за каждой из которой следила отдельная санитарка. Теперь же, ещё после отъезда первой партии выздоравливающих, свободного места заметно прибавилось, и всех тяжёлых смогли уместить в одной «комнате».
Зато и дежурства теперь стали короче: не суточные, как раньше, а дневные и ночные. Это было нужно, чтобы младший персонал госпиталя мог тоже отдохнуть после напряжения последних дней. Спешки никакой не было, а сил одной ночной дежурной бригады: лекаря, медицинской сестры и санитарки вполне хватало для того, чтобы сделать всё необходимое. Днём же приходили целители, которые наблюдали за больными и выдавали для них назначения.
Наверное, поэтому одного из раненых, который почему-то привлёк моё внимание, я ни разу не до этого видела. На вид ещё довольно молодой мужчина, не старше сорока лет, судя по развороту плечкрепкого, атлетического телосложения. А по тому, что длины лежака едва хватало, ещё и довольно высокого роста.
Цвет волос и глаз рассмотреть возможности не было: удлинённые, по плечи, пряди были грязными и слипшимися от пота; веки прикрыты. Мужчина находился в глубоком беспамятстве и никак не отреагировал на смену местонахождения.
Сама не знаю, чем он меня зацепил, но за всё время дежурства по госпиталю, я неоднократно заглядывала к нему, отмечая перемены в самочувствии и надеясь, что ему всё же станет лучше.
Но, к моему глубокому сожалению, этого не произошло.
Вечером больному стало хуже. Температура усилилась. Явно началась горячка. Мужчина метался в бреду, всё норовя раскрыться или вовсе свалиться с лежака. Неразборчиво кого-то звал, о чём-то просил. Немного успокаивался, только когда я клала на его пылающий лоб свою ладонь, казавшуюся прохладной, и смачивала влажным тампоном сухие губы. Потом наступало временное затишье.
В один из таких моментов я всё же рискнула подойти к главному целителю с просьбой о помощи. Здесь явно нужно было магическое вмешательство, и чем быстрее, тем лучше.
Но Эрих Ленц меня неприятно удивил. Он как раз недавно сменился с дежурства и теперь сидел на своём лежаке, делая какие-то пометки в блокноте. На мою просьбу он сначала не отреагировал, будто не услышал. Долгую минуту сидел, думая о чём-то, но наконец, поднял глаза от записей, удостаивая меня своим вниманием, и холодно ответил:
Ему уже ничем не поможешь. Разве что добить, чтобы не мучился.
Но, может быть
Нет, Эрин! рявкнул на меня Ленц, откладывая в сторону блокнот и скрещивая руки на груди. Это моё последнее слово.
Но почему? не выдержав, повысила голос и я.
Хорошо, объясню на пальцах, раз сама не понимаешь. Контузия у него тяжёлая. Раз пошла горячка, значит налицо дополнительное инфицирование и воспаление. Они-то его скоро и доконают. Парню просто не повезло. Не успел. Привезли одним из последних, когда уже почти все накопители были израсходованы. В этот раз никто не ожидал такого большого количества раненых, поэтому новые амулеты поступят ещё не скоро. Обычно их привозят раз в две недели. Лекари же не будут ради одного человека вычёрпывать свой личный резерв до дна. Особенно учитывая, какая прорва магической энергии требуется для лечения такого рода контузий. И насколько долгая и ювелирная работа с магическими потоками нужна в процессе. На одного человекакак минимум четверо целителей и некромантэто учитывая его сопутствующие проблемы. Так рисковать людьми я не буду. Поэтомунет!
Да как так можно, вообще?! от подобной холодной расчетливости у меня просто опустились руки, а в душе начало разливаться отчаяние.
Умом я понимала всю правоту его слов, но женское сердце не хотело смиряться с подобной безнадёжностью. И плевать было, что разговор мы вели о совершенно постороннем мне человеке. Просто иногда бывают вещи, через которые ты не можешь переступить, потому что в этот момент изменишь себе. И потом ещё долго будешь мучиться чувством острой вины за то, что мог, но не сделал. Хотел, но не сказал.
Можно, Эрин, поверь мне, можно, на мгновение мне даже показалось, что Ленц немного смягчился, но уже следующие его слова развеяли это заблуждение. И ты либо принимаешь это, либо нет. Поэтому, у тебя есть три варианта. Либо ты принимаешь эту ситуацию как данность и перестаёшь мучиться чувством вины, либо собираешь вещи и уезжаешь домой. Сразу оговорюсь, что вариант с отъездом мне не очень нравится, потому как лишиться пары умелых рук в подобной ситуациивесьма неприятно. Но и смотреть, как ты сломаешьсятоже желания нет.
А третий вариант? с надеждой посмотрела на него я, так как ни один из ранее перечисленных мне категорически не подходил.
Третий вариантухаживаешь за ним сама, в свободное от основной работы время. Все необходимые лекарства и материалы можешь взять у старшего лекаря. Если твой подопечный дотянет до привоза новой партии накопителей, при условии, что за это время не случится нового сражения, тогда попробуем ему помочь. Если нетзначит на то воля богов. Что выбираешь?
Третий, глухо ответила я, уже в уме прикидывая, что мне может понадобиться из лекарств, и насколько вообще реальны мои шансы преуспеть там, где даже целители уже махнули рукой. Постараюсь сделать всё, чтобы он дотянул.
Ну и прекрасно! Однако смотри, чтобы это не сказалось на выполнении твоих основных обязанностей. Поняла?
Поняла.
Тогда свободна, небрежным жестом Ленц махнул на выход, но почти тут же остановил:Да, и ещё одно, Эрин.
Да? застыла я, ожидая продолжения.
Старайся не принимать всё так близко к сердцу. Это война. Здесь умирают.
Ответить на это было нечего. И так понятно, что на войне не в игрушки играют и фронтовые госпиталя нужны не насморк да депрессию лечить. Всё гораздо серьёзнее. Поэтому просто молча кивнув, я вышла на улицу и быстрым шагом пошла к лекарской палатке.
Там к моему позднему визиту отнеслись с пониманием и сразу выдали всё необходимое и даже сверх того. Так что остаток вечера и половина ночи прошли для меня в трудах: целиком раздеть больного, обтереть его специальным настоем, помогающим сбить жар, снова одеть уже в чистое. Потом сидела рядом, меняя холодные примочки на лбу и по капле вливая в приоткрытый рот целебный отвар.
А когда сделала всё предписанное лекарями, просто сидела рядом, держа его за руку и мысленно представляя, как делюсь с ним своей жизненной силой. Увы, в реальности мне было это недоступно. Необходимой для этого магией я не владела. Но почему-то мне так становилось легче.
А может, и не только мне. Не знаю, что именно дало свои результаты, но уже ближе к полуночи мой подопечный забылся тяжелым сном. Меня же прогнала спать Тильда, дежурящая сегодня в ночь. Просто пришла, взяла за руку и выставила из госпитального шатра, напомнив, что рано с утра мне ещё помогать с отправкой раненых.
Спорить я не стала, и не только потому, что непреклонный тон санитарки не оставлял надежды на снисхождение. Просто я и сама уже с ног валилась после тяжёлого дня. Всё же ухаживать за больнымиэто не только физический труд, но большая эмоциональная и душевная самоотдача. Здесь я прочувствовала это особенно остро.