Пропустите, я его знаю.
Полутемный коридор, лестница на второй этаж. Уютное кафе с мебелью светлого дерева, кремовыми стенами и люстрой в виде букета стеклянных лилий. В своих мечтах Стефан допоздна засиживался в таких кафе и писал стихи за столиком в дальнем углу.
Здесь дальний угол отгорожен ширмой, расписанной золотыми павлинами, и за ней, похоже, кто-то есть, а в маленьком зале посетитель один-единственныйчерноволосый парень лет двадцати восьми, с худощавым смугловатым лицом городского хищника и парой ножей на поясе. Окна от пола до потолка выходят на площадку с опустевшим помостом и до сих пор суетящимся народом.
Увидев Стефана, обладатель ножей вопросительно заломил бровь.
Знакомый Эфры, объяснил его товарищ.
Тот смерил гостя изучающим взглядом и слегка мотнул головой в сторону ширмы с павлинами, с выражением недоброго веселья на некрасивой, но живой и артистичной физиономии киношного злодея.
Нет, словно услышав невысказанную вслух реплику, возразила девушка. Не из тех. Это поэт с Сансельбы, он был на Мархене проездом, лечился в нашей больнице. Его зовут Стефан. Можно, чтобы его тоже угостили обедом?
Стефана захлестнула жаркая волна благодарностиЭфра поняла, что он давно не ел, и хочет его накормить! но в то же время предыдущий обмен странными взглядами и полунамеками оставил ощущение смутной тревоги: что имелось в виду, какой опасности он избежал, кто у них спрятан за ширмой?
Угостить голодного поэтасвятое дело, усмехнулся «злодей». Располагайся. Меня зовут Бранд, а это Дик.
Благодарно киваякакое счастье встретить в большом городе хороших людей! Стефан пристроил у стены свою сумку с пачкой афиш и банкой клея, повесил куртку, подбитую поеденным молью мехом саблезубой собаки. Куртка так себе, плебейская, зато за ботинки не стыдно.
Официант принес первое. Больше никто не появилсявидимо, команда поддержки претендента арендовала кафе целиком, и посторонних сюда не пускают. Стефана разбирало любопытство: кто же в таком случае сидит за ширмой, кто там чуть слышно шепчется и звякает ложечками? Но главное не это, а изумительный суп из цветной капусты на мясном бульоне, целую вечность не ел ничего вкуснее!
Ты пишешь эпиграммы? поинтересовался Бранд.
Я лирик, выцеживая из наклоненной тарелки в ложку последние капли, возразил Стефан. Иногда тянет на клоунаду, но сатиране моя область.
Подумай, вдруг получится. Нужны эпиграммы на претендентов, в первую очередь на Келларда, ставленника военных радикалов. Ты что-нибудь о нем слышал?
Программа у него хуже ядовитого слизня на рулоне туалетной бумаги, а каша мне понравилась
У тебя что, одна еда на уме? Если пойдешь к нам, будешь каждый день завтракать, обедать и ужинать. Нам нужен хороший поэт-сатирик.
Пока Бранд говорил, официант собрал пустые тарелки, а Дик извлек из кармана и вдел в уши длинные серьги в виде изогнутых клинков, усыпанных рубинами. Теперь он стал похож на юного лесного демона, как их изображают на картинках, хотя на самом деле в Лесу не водится никаких человекоподобных демонов. Запомнить, готовый образ.
Я не пишу о политике.
Речь не о том, чтобы ты работал за кусок хлеба, по-своему истолковал его несговорчивость Бранд. За каждый стих будешь получать гонорар, а бесплатное трехразовое питаниеэто подарок нашего руководителя всем, кто работает в его команде. Чтобы мысли не жратвой были заняты, а делом.
Я не могу, печально и немного напыщенно возразил Стефан. Если я возьмусь за политический заказ, ничего хорошего не получится. Уже проверено, в ополченческих лагерях меня в этом смысле эксплуатировали. Как в том анекдоте про ведро самогона: ну кисонька, ну еще капельку Если вас интересует, могу предложить что-нибудь лирическое, про весну.
Извини, нам пока не до лирики. Сейчас начинается большая драканезаметная для непосвященных, но достаточно жесткая. Главным образом между Мерсмоном и Келлардом, остальная шушера не в счет. Когда начнутся состязания, они один за другим повылетают, и останутся только два серьезных претендента. Если выиграет Келлард, проиграют в том числе такие, как ты.
Я не то чтобы не хочу, я просто не могу, потому что во мне этого нет, безнадежно вздохнул Стефан.
Как объяснить такие вещи человеку, далекому от литературного творчества? Он попытался подобрать образное сравнение, чтобы проиллюстрировать самую суть, но тут вербовщик взглянул на сидевшего сбоку «лесного демона» и закатил глаза к стеклянным лилиям:
Ага, опять Послушай, сколько можно? Стоило мне на две-три минуты отвернуться Живо снимай.
Ты про что?
Сам знаешь про что, передразнил Бранд. Лорд сказал, что в следующий раз за бижутерию тебя прибьет.
Почему нельзя? Красиво же
Потому что келлардианцы и так на нас карикатуры рисуют, а если мы будем выглядеть как на их дебильных картинках, это не добавит нам популярности в глазах определенной части населения, усвоил?
Поджаристые котлеты с картофельным пюре, и все щедро посыпано рубленой зеленью. Должно быть, так кормят в райских столовых тех, кто хорошо себя вел в этой бренной жизни Стефан набросился на второе в одиночку, в то время как Бранд и Эфра уговаривали своего младшего сподвижника не испытывать судьбу.
Когда ты героически сцепился с тремя келлардианцами, лорд потом залечил порезы, но если он сам тебе лицо разрисует, не поможет никто. Будь умницей, не нарывайся. Это моя личная просьба, понял?
Разве что я окажу первую помощь, добавила Эфра. Антисептиком обработаю, швы наложуи все, я ведь медсестра, а не колдунья.
Убедили. Дик с угрюмым видом снял рубиновые сережки.
Дай сюда, чтобы исчерпать вопрос, Бранд протянул руку. Потом верну.
Я тебе, что ли, сам за себя не отвечаю? прошипел Дик.
Иногда нет.
Хорошо, выбирай оружие.
Помнишь условие лорда? Дуэли между своимидо первой крови. А эту красоту отдай лучше мне.
Сначала мы должны победить, а потом сможем жить так, как нам хочется, снова поддержала Бранда Эфра.
Дик упрямо закусил губу и стал похож на обиженного подростка, у которого взрослые отбирают любимую цацку.
Заскрипела отодвигаемая ширма, и Стефан невольно повернул голову в ту сторону.
Дамская компания в капорах с непроницаемыми черными вуалями. Все понятно Он ощутил смесь жалости, отвращения и вины, как всегда, когда сталкивался с уродливыми женщинами. Это же неправильно, несправедливо, женщины должны быть красивыми, и никак иначе
На двух сдвинутых столикахвазочки из-под десертов, блюдца, чашки. Бедняжки ели за ширмой, чтобы никто не увидел их лиц.
Спохватившись, он отвел взгляд. Таращиться вот такверх бестактности. Вдобавок он уже пропустил кое-что интересное: серьги исчезли, и неизвестно, остались они у законного владельца или Бранд на правах старшего конфисковал украшение.
Скоро пойдем, обратился к безликим дамам Бранд. Посмотрите пока в окно, сестренки.
Те столпились перед окном. Жакеты и длинные юбки в темных тонах делали их похожими на монашек.
Мои кузины, доверительным тоном объяснил парень Стефану. Приехали с Лаконоды, из самого дремучего захолустья. В свободное от политики время показываю им Танхалу, а то, если отпустить одних, заблудятся, ищи потом Летом, они еще совсем девчонками были, понесла их нелегкая в Лес, и нарвались там на рой вьюсов. Ну, представляешь Теперь замуж никто не берет, хотя приданое вполне себе нормальное.
У Стефана зародилось подозрение, что этот тип беззастенчиво навязывает ему своих обиженных судьбой родственницне всех скопом, конечно, а какую-нибудь одну на выборно его не интересовали богатые невесты, ему нужна была Эфра.
Мне надо с тобой поговорить, попросил он, отчаянно глядя на нее поверх стакана с компотом. Хоть полчаса, пожалуйста!
Сестренки, пошли, позвал Бранд, поднимаясь из-за стола.
Дик тоже встал, с угрюмым и вызывающе независимым видом. Не иначе украшение у него все-таки отобрали.
Кузины окружили столик. Судя по их облику, Стефан полагал, что они окажутся неловкими, бестолково суетливыми, но те двигались, как скользящие тени, с грацией танцовщиц. Дразнящий запах духов, на черных вуалях вышиты крохотные серебристые снежинки.