С ходом времени я постепенно начал осознавать тусклые связи между моей внутренней пустотой и некими далёкими иными. Лучшее, что я мог предположитья принял на себя связи Тиллмэйриаса с другими шиггрэс. Украденное мною заклинательное плетение, должно быть, действовало как своего рода центральная точка для остальных созданных им немёртвых. Я лениво подумал, смогу ли я таким образом ими управлять, но не утрудил себя проверкой этой теории. В любом случае, это представлялось бесцельным.
Первый сюрприз явился мне однажды рано утром, пока я вяло шёл по лесу. Ноги несли меня всё ближе к Албамарлу, хотя мне на самом деле не хотелось снова видеть этот город. Мне просто больше нечем было заняться. Переход через лес привёл меня к Реке Мёртл, той самой реке, которая в конце концов минует столицу ниже по течению. Следование вдоль неё упростило мне путь, но также подводило меня ближе к различным человеческим деревням, расположившимся на её берегах.
Я как раз обошёл стороной одно маленькое село одним ранним предрассветным часом. Уверенный в том, что на расстоянии в одну или две мили больше не было никаких иных людей, я обратил свои мысли вовнутрь, игнорируя своё окружение, пока моё тело двигалось дальше по редколесью на берегу реки. Я был в состоянии, похожем на сон, но оно не несло ни упокоения, ни истинного отдыха. Вместо этого мои мысли лишь ходили по кругу, повторяя прошлые события и воспоминания перед взором моего внутреннего наблюдателя. Глядя на эти воспоминания, я не ощущал ровным счётом ничего.
Я был настолько поглощён собой, что чуть было не врезался в медведя прежде, чем заметил его присутствие. Предупреждающее ворчание вернуло моё внимание обратно к моему окружению, и я обнаружил, что стою всего лишь в двух футах от очень большой коричневой стены из меха, мышц и зубов. Моё приближение каким-то образом ошарашило и медведя тоже, поскольку он дёрнулся, и встал на задние лапы почти в тот же момент.
«Большой зверь», мысленно заметил я. Даже страх у меня будто бы ушёл в отпуск. Не останавливаясь, чтобы подумать о том, что магии у меня больше не было, я произнёс: «Шибал». После чего я ощутил знакомое чувство движения эйсара, и массивное существо осело на землю.
Сам я тоже ощутил, как слегка ослабел.
«Похоже, что моя магия всё же не совсем исчезла», подумал я. Используя свой магический взор, я вновь попытался посмотреть внутрь себя, и, как и раньше, увидел всё ту же чёрную пустоту, что заменила собой моё ядро. Однако она выглядела иначе, будто в ней содержалась своя собственная энергия. «Прямая противоположность эйсара», решил я. Быть может, я накопил силу, полученную от животных, умерших вокруг меня, пока я спал в пещере. Не было никакого способа убедиться в этом.
Ещё как есть, сказал я сам себе, и, бросив взгляд вниз, оценил дремавшего передо мной медведя. Протянув руку, я положил ладонь ему на плечо, и мгновенно ощутил, как в меня полилась его сила. Большой зверь был неистощимым источником эйсара, и я чувствовал внутри его тело огонь, представлявший собой источник его жизненной силы. Без моего сознательного усилия, моё тело черпало из этого источника, вытягивая и поглощая всё, что в нём было. Переживаемое мною при этом чувство было похоже на нырок в стремительно текущую реку, резкое и холодное ощущение затопившей меня силы.
Однако мои эмоции оставались мертвы, и я не ощущал ни капли жалости, когда внутренний огонь величественного зверя истончился и умер под моими руками. Он умер, превратившись в пустой комок плоти, хотя у меня всё ещё оставалось тонкая, тёмная связь с ним. Ещё наблюдая за ним, я смог ощутить, как он начал вытягивать жизнь из всего, что его окружало. Растения, маленькие насекомые, и даже более мелкие тваривсё, что касалось медвежьего трупа, умирало, а маленькое тёмное ядро внутри зверя начало расти. Он становился чудовищем, немёртвым зверем, похожим на тех, против кого мы с Харолдом сражались годами ранее, когда мы встретили Тиллмэйриаса в подземной пещере.
Хоть я и был лишён эмоций, я не желал следовать по его злым стопам. Совершив маленькое усилие воли, я перерезал связь между собой и мёртвым медведем. Тьма внутри него заколебалась, и начала гаснуть. Через несколько мгновений он стал всего лишь трупом. Было совершенно ясно, что любые существа, которых я мог создать, когда питался, были связаны с заклинательным плетением, поддерживавшим моё существование. Переруби связьи они увянут. Я задумался насчёт остальных шиггрэс, связанных со мной.
Лично я их не создавал, но связи от этого никуда не делись. Если они создавали других, то были ли их создания связаны с ними, или со мной? Если бы я смог уничтожить себя, то положило бы ли это конец всей несчастно цепи проклятой нежити? Будет ли тогда человечество в безопасности? У меня было слишком много вопросов, и даже лучшие мои прикидки были волны неопределённости.
«А какая мне разница? Я что, хочу умереть?»задумался я, но даже эти вопросы были лишены чувства. Я продолжал раздумывать над этими вещами, продолжая свой путь, но, не имея эмоций, я просто не мог решить. Наконец я сдался, и переместил своё внимание на изучение своей способности вытягивать энергию из живых существ.
Медведь дал мне невероятное количество силывозможно, даже больше, чем я обычно мог иметь, если бы снова стал живым. Основным недостатком, насколько я мог судить, было то, что сила была ограничена. После того, как я использовал позаимствованную силу, она исчезала. В отличие от моего естественного эйсара, она не возобновлялась с течением времени. Однако это было не слишком обременительным ограничением, покуда я был не против убивать живые существа, а это, учитывая моё нынешнее психическое состояние, не казалось проблемой, на самом деле.
Я знал, что достаточно скоро достигну Албамарла, и хотя я всё ещё не мог найти никакой реальной причины или смысла для путешествия туда, я знал, что если меня узнают, или если кто-то обнаружит мою природу, то я буду вынужден сражаться с теми, кого я когда-то любил и защищалили позволить им уничтожить меня. Ни одна из этих мыслей меня на самом деле не беспокоила, хотя я отлично осознавал, что так быть не должно. Вместо того, чтобы оставлять всё на волю случая, я решил поэкспериментировать со своей новой силой.
Я убил множество маленьких животных, сперва усыпляя их, чтобы иметь возможность к ним прикоснуться. Я пробовал просто заставлять себя не вытягивать из них эйсар, но потерпел полное поражение. Высасывание мною жизни, судя по всему, было полностью рефлекторным процессом, которому требовался лишь физический контакт. Через некоторое время я перестал использовать животныхнайти растения было гораздо проще, и мне не требовались заклинания, чтобы помешать им сбежать. Маленькие растения, которыми я пользовался, не могли предложить много эйсара, но пока я шёл по лесу, они имелись в почти бесконечном количестве.
В конце концов я научился их не убивать. Создавая вокруг себя личный щит, я мог не позволять себе невольно поглощать эйсар. Это очень сильно походило на щиты, которые я использовал годами, до моей злополучной трансформации. Покуда я держал щит близко к своей коже, не-магам будет практически невозможно его обнаружить, даже если они будут касаться меня, и он обеспечивал полное отсутствие истинного физического контакта. Я также обнаружил, что с некоторым усилием могу менять его проницаемость, что позволяло мне вытягивать энергию медленнее. «Быть может, это позволит питаться, не обязательно убивая жертву», заметил я.
С технической точки зрения, я и сейчас это мог, ограничивая длительность контакта, но на практике было трудно заставить себя остановиться, когда я уже коснулся кого-то своей обнажённой кожей.
Я думал об этом, и о многих других вещах, шагая сквозь белые дни и пустые ночи.
Глава 3
Албамарл был примерно таким же, каким я его и помнил, но всё же казался иным. Множество облицованных розовым гранитом зданий никак меня не согревали. Город ощущался таким же мёртвым, каким был я, как и практически всё, что я встречал до сих пор. «Похоже, что я обречён на холодное, пустое существование», безмолвно сказал я себе, «и я даже не могу вызвать в себе достаточно чувства, чтобы впасть по этому поводу в депрессию».