Щеки Москвы, терпя давление сердца, надолго, на всю жизнь
приобрелизагорелыйцвет,глазаблестелиясностью счастья,
волосы выгорели от зноя над головой ителоопухловпоздней
юности,находясьуже накануне женственной человечности, когда
человек почти нечаянно заводится внутри человека.
Божко неотлучно, до нового светлого утра гляделиглядел
наМоскву,когдадевушкадавноуснулав его комнате, -- и
сонная, счастливая свежесть, какздоровье,вечеридетство,
входили в этого усталого человека.
НадругойденьМосквапригласилаБожко на аэродром --
посмотреть работу новых парашютов.
Небольшой аэроплан взял к себевнутрьМосквуиполетел
высоко в вековое пустынное небо. В зените аэроплан приостановил
мотор,наклонилсявпередискинулиз-подсвоеготуловища
светлый комочек, который без дыхания понесся в бездну. В тоже
времяневысоконадземлеймедленно летел другой аэроплан и,
сбавив работу трех своихмоторов,желалпосадки.Нанизкой
высоте,надэтимтрехмоторнымпарящимсамолетом,одинокое
воздушноетельце,беззащитномчавшеесяснарастающим
ускорением,распустилосьвцветок,надулосьвоздухоми
закачалось. Трехмоторный самолет сразу пустил все своимашины,
чтобыуйтиотпарашюта,нопарашют был слишком близок, его
могло втянуть под винты в вихревые потоки, и умный пилотснова
погасилмоторы,даваяпарашютусвободуориентации.Тогда
парашют опустился наплоскостькрылаисвернулся,ачерез
несколькомгновенийпонакренившемусякрылумедленно и без
испуга прошел небольшой человек и скрылся в машине.
Божко знал, что это прилетела из воздуха Москва; вчераон
слышалееравномерное,гулкоесердце,-- теперь он стоял и
плакал от счастья за все смелое человечество, жалея, чтодавал
МосквеЧестновойвтечение двух лет сто рублей в месяц, а не
полтораста.
Ночью Божко опять, какобыкновенно,писалписьмавсему
заочномумиру,сувлечениемописываятелои сердце нового
человека, превозмогающего смертельное пространство высоты.
Анарассвете,заготовивпочтучеловечеству,Божко
заплакал;емужалкостало,что сердце Москвы может летать в
воздушной природе, но любить его не может. Он уснул и спалбез
памяти до вечера, забыв про службу.
Вечеромкнемупостучалсякто-тоипришлаМосква,
счастливая по виду, как постоянно, и с прежним громким сердцем.
Божко робко, от крайней нужды своего чувства, обнялМоскву,а
онаегосталацеловатьвответ.Висхудаломгорле Божко
заклокоталаскрытаямучительнаясилаионбольшенемог
опомниться,узнаваяединственноесчастье теплоты человека на
всю жизнь.