Лобода залпом осушил кружку с пивом и окинул взглядом собравшихся, ища союзников. Прошла минута томительного ожидания. Наконец из-за стола поднялся Орловский и, взглянув на лица сидевших рядом с ним ребят, продолжил:
Вам не кажется, что Игорь уже не видит полей? Я больше не хочу подчиняться ему. Скажите, с какой стати я должен это делать? Что он, умнее меня или авторитетнее? Нет, мы все одинаковы и в свое время объединились не для того, чтобы кататься в Москву, а чтобы совместно решать проблемы в нашем городе.
Прохоров сидел молча. На его скулах крупными шишками двигались желваки. Ему стоило больших усилий держать себя в руках. Когда Орловский закончил, он взял слово.
Друзья! произнес он. Я не собираюсь оправдываться перед вами. Все, что я делал, и все, что зарабатывал, нес в наш общак. Так уж вышло, что я стал как бы главным в нашей бригаде. Вы хорошо знаете, что я никогда и никого из вас не подводил. Я верил в вас и никогда не думал, что среди нас окажутся люди, которые могут испугаться и спрятаться от проблемы. Мне кажется, что лучше было бы сразу отказаться от участия в акции, чем прятаться, когда твои товарищи находятся в смертельной опасности. И что бы сейчас ни говорили парни, у вас есть право выбораостаться со мной в бригаде или свалить из нее вместе с Орловским и Лободой. Решайте сами.
Орловский поднялся из-за стола и, обращаясь непосредственно к Бондаренко, произнес:
Бордо, ты с нами или с Прохором?
Я останусь с ним, ответил, не раздумывая, Бондаренко. Ты знаешь меня, Леня, трусов я никогда не уважал.
Ну а ты, Цаплин, что скажешь?
Леня, вали отсюда, пока еще можешь самостоятельно ходить. Суки, вроде вас, страшнее милиции.
Орловский и Лобода медленно вышли из-за стола и направились к раздевалке.
***
Друзья сидели за столом и молчали. Пять пивных кружек, стоявших на столе, наглядно говорили, что их когда-то было пятеро, а теперь осталось трое. Каждый по-своему переживал это.
Ну что, ребята, молчите, словно монахи в келье? Идите, знакомьтесь с девчонками! Сегодня хороших девчонок в баре, как никогда, много. Жить надо, ребята, пока живется, произнес Прохоров, обращаясь к ним.
И пить нужно, пока пьется, в рифму высказался Бондаренко и направился в сторону столика, за которым сидели три миловидные девушки. Вслед за ним пошел и Цаплин. Прохоров остался один. Увидев пробегающего мимо официанта, он попросил его убрать со стола и принести еще три кружки пива.
Не три, а четыре, поправил его подошедший к столику Вадим Ловчев.
Они поздоровались. Ловчев сел на свободное место за столиком.
Игорь, что-то случилось? поинтересовался он. Я давно в баре и внимательно следил за вами. По-моему, у вас состоялся неприятный разговор с теми, кто ушел?
Это хорошо, что ты, Вадим, такой наблюдательный, произнес Прохоров. Однако, в душу ко мне в грязных сапогах не залезай, я не люблю этого.
Я и не пытался. Мне не нужны твои проблемы. Хочешь советамогу посоветовать, не хочешьне надо.
Нужен будет совет, спрошу. А пока сиди и пей свое пиво.
Ловчев, взяв в руки кружку, сделал два глотка и отодвинул ее в сторону.
Слушай, Игорь. Может, снимем девчонок да махнем ко мне домой. Хата свободна, места хоть завались.
Извини, Вадим, но я один не поеду, сказал Игорь. Давай пригласим ребят, так будет лучше. Ты заодно и с ними поближе познакомишься. Слушай, а где у тебя предки? Ты что, один живешь?
Сегодня отец улетел в Прибалтику. У него своя квартира недалеко отсюда, точнеев Школьном переулке.
А почему у отца? Ты с ним не живешь? поинтересовался Прохоров.
Угадал, я живу с матерью. Они с отцом в разводе уже пять лет. Вот и приходится жить на два дома: то у матери, то у отца. Отец у меня деловой. Они с братом создали несколько предприятий на базе завода «Радиоприбор», вот и качают деньги мешками. Сейчас, отец хочет заняться нефтью, гонять ее в Прибалтику. Говорит, что очень перспективное направление в бизнесе. Представляешь, товар оформляется до Калининграда, поэтому таможенных пошлин нет, а перегружается где-нибудь в Латвии или Эстонии. Расчет «налом», в валюте. Батя договорился с местными нефтяниками, и те готовы отгружать им нефть в больших объемах.
Музыка прекратилась, и к столу стали подходить друзья Прохорова. Увидев за столом Вадима, они с удивлением посмотрели на Игоря.
Не понял? произнес Бондаренко. Что за нашим столом делает этот молодой человек?
Все нормально, ребята. Это свой парень, мы вместе ехали из Москвы и в дороге расставили все точки над и. Давайте, знакомьтесь, его зовут Вадим, фамилия Ловчев.
Ребята представились и сели за стол.
Есть предложение: смотаться отсюда с девчонками на квартиру к Вадиму. Как вы на это смотрите? Хата у него пустая, и нам никто мешать не будет.
Мы «за», чуть ли не хором сказали Бондаренко и Цаплин. Сейчас главное снять девочек.
Тогдапо коням! резюмировал Цаплин и первым устремился к столику, где сидели девчонки.
***
Прошло около недели. Бондаренко в составе бригады с «Адельки» уехал в Москву. В конце двухнедельной командировки чеченцам удалось вычислить их конспиративную квартиру. Одевшись в форму милицейского ОМОНа, они под предлогом проверки ворвались в квартиру ребят глубокой ночью и перерезали всех, кто там находился. В числе погибших был и Бондаренко.
Утром следующего дня Прохорову позвонили и сообщили страшную новость. Недолго думая, он, по просьбе родителей погибшего, вместе с друзьями поехал за телом Бондаренко в Москву. Перед самым отъездом ему позвонили ребята с «Адельки» и посоветовали ехать через Чебоксары, так как основная трасса из Казани на Москву, по всей вероятности, давно заблокирована нарядами ДПС и милицией. От них Прохоров узнал, что из Казани уже выехали более десяти экипажей, чтобы забрать трупы погибших товарищей и, по возможности, рассчитаться с чеченцами.
Через полчаса к дому Прохорова подъехала иномарка, в которой находились Ловчев и Цаплин.
Вадим, откуда у тебя такая крутая машина? поинтересовался у него Игорь.
Тот хитро улыбнулся и ничего не ответил. Трудно сказать, какие аргументы привел он по телефону, но отец разрешил взять машину и съездить на ней в Москву. Чувашию они проехали удачно. За все время движения их ни разу не задержали для проверки документов. Неприятности у ребят начались километров за шестьдесят до Нижнего Новгородаих остановил пост ДПС.
Лейтенант милиции долго не подходил к машине. Сидевший на заднем сиденье Цаплин стал немного волноваться и, приоткрыв дверцу, крикнул дежурившим на посту работникам милиции:
Командиры, ну и сколько еще здесь стоять, пока вы соизволите подойти? Нам что, больше делать нечего?
Наконец один из них с явной неохотой направился к машине.
Лейтенант милиции Кудрявцев, представился он и приложил руку к шапке.
Вадим, достал документы и протянул их ему.
Что, уже выбраться из машины не можете? произнес лейтенант, рассматривая документы. Вы совсем обнаглели, татары. Куда и с какой целью следуете?
Едем в Москву, товарищ лейтенант, по личным делам, спокойно ответил Вадим, отдавая доверенность на машину.
Тот, не говоря ни слова, положил документы в планшетку и жезлом указал место, куда необходимо было отогнать с дороги автомобиль. Вадим выполнил указание.
В чем дело, товарищ лейтенант, что за самоуправство? возмутился он. Вы можете хотя бы объяснить причину задержания? Понимаете, мы очень спешим.
Ты что, парень, права качаешь? со злостью сказал гаишник. Думаешь, стоять на дороге и ловить ваших «козлов» из Казани мне доставляет удовольствие? Нам приказали задерживать все машины с татарскими номерами, вот мы, и выполняем приказ. Отменят егои езжайте, пожалуйста, куда хотите, хоть в Париж. Сейчас пробьем вас по компьютеру, если вы не члены преступных группировок, то поедете дальше, ну, а если таковыми являетесь, то будете стоять, пока не поступит в отношении вас какое-либо указание.
Вадим вернулся к машине и рассказал ребятам о причине остановки сотрудниками ГАИ.
Слушай, Ловчев, что будем делать, если он всех начнет пробивать по базе? Я точно знаю, что я там есть, сказал Прохоров и посмотрел на Цаплина.
Я тоже в этой базе есть. Неужели повяжут на трое суток?