Татьяна Полозова - Лахесис

Лахесис

Не было ни одного дня, чтобы я не вспоминал ту ночь, когда впервые прибыл в свой взвод. Сержант и ребята, с которыми мне пришлось, потом стоять бок о бок против вьетконговцев не приняли меня дружелюбно, смотря так, будто я был дерьмом на лопате. Хотя, в общем-то, я им и был.

Мне исполнилось двадцать пять в ноябре 1969 года и уже через три недели, 12 декабря, меня и еще нескольких добровольцев выкинули в Сайгоне. Я пришел во Вьетнам с упрямым чувством патриотизма и верой в глупые идеалы. Уходил я оттуда, ни черта не понимая: какого дьявола я вычеркнул три года из своей жизни? Кто будет платить по счетам?

Мой сын как-то спросил меня, чувствую ли я себя героем. Я мог бы соврать, объяснив, что та война была необходимостью. Но я сказал правду: героизм самая глупая вещь на свете. Парни, погибшие во вьетнамской жаре не нужны своим матерям и женам, как герои. Они нужны им живыми и им плевать вернулись они без щита или на щите.

Сначала ты думаешь, что все это иллюзия, что ты станешь таким же, как твой отец или дед. Но они были защитниками, а ты нападающий. Ты просто наглый полицейский, который решил заняться рэкетом; старшеклассник хулиган, зажавший первоклашку в углу, вымогая у него деньги на молоко. Здесь ты чужак, вломившийся в окно, когда перед ним закрыли двери.

Проснувшись в одну из ночей ты понимаешь, что храп твоих друзей, который не дает тебе уснуть, может прекратиться завтра или прямо сейчас, если мальчишка вьетнамец вломится в вашу казарму, обвешанный гранатами. И ты иногда думаешь, что лучше бы умер вчера, так тебе, по крайней мере, не пришлось бы видеть гибель твоих друзей завтра.

Ты учишься жить в новом мире, привыкая к смерти, когда она топчется рядом с тобой каждую минуту, только поджидая, когда в ее списке твоя фамилия подойдет к вершине.

Ты уже не смотришь на смерть как на нечто противоестественное, а на насилие как на противоречие гуманистическим идеалам человечества. Ты плюнул на эти идеалы, чтобы выжить, а человечество плюнуло на тебя, чтобы не замараться в крови. Они умыли руки. Ты сделал насилие эстетикой.

***

 Привет.

Ее голос выдавал явное недовольство наступившим днем. Оливер поднял на напарницу глаза, оторвавшись от чтения нового дела, и неспешно кивнул.

 Привет.

Кетрин повесила пальто на вешалку перед дверью и заглянула за перегородку.

 А где босс?  Спросила она, кивая в сторону стола Питера.

 Его вызвал Теренс. Что-то очень срочное и сверхсекретное.  Оливер помахал руками над головой и закатил глаза.

 Опять он переспал не с той секретаршей?  Вполне серьезно спросила Кетрин.

Оливер усмехнулся, но промолчал.

 У нас новое дело?  Кетрин села перед ним, закинув ногу на ногу и покачивая носком влево вправо.

Оливер нервно отбросил папку в сторону и сцепил руки на груди.

 Ну, если ты предпочитаешь узнать, как шестидесятилетняя женщина смогла родить черепаху, то конечно.

Кетрин удивленно приподняла брови и взяла дело со стола.

какое это к нам имеет отношение?  Возмутилась она.

 Эту женщину считают колдуньей.

 Аааа, ну тогда, да, конечно. Естественно.  Кивнула она с сарказмом.  Почему бы и нет. Я пойду разводить костер?

 Не спеши, дорогая.

Марлини появился в кабинете так бесшумно, что качавшийся на стуле Оливер чуть не упал назад.

 Ты уже спалил бабушку?  Притворно обидевшись, спросила Кет, повернувшись к нему.  И все без нас.

Марлини цокнул языком и недовольно покачал головой.

 Нет, у нас есть кое-что посерьезнее. Ты слышала когда-нибудь о проекте «Лахесис»?

 Ну, да.  Сомнительно ответила она.  Группа, якобы, занятая специальными разработками в области вооружения.

 Якобы?  Переспросил ее Марлини, будто уже знал ответ.

Кетрин развела руками, обдумывая ответ.

 Их рассматривают как часть всемирной теории заговора, якобы,  акцентировала она,  они совместно с разведкой и ЦРУ готовили высадку в Персидском заливе. Они же, по слухам, являются частью мирового тайного правительства, которое контролирует все крупнейшие мировые державы.

Марлини удовлетворенно повел бровями.

 Не ожидал? Я могу еще и про протоколы сионских мудрецов рассказать.  Ухмыльнулась Кетрин.

 Я не понимаю, мы тут причем?  Отозвался Оливер.

Марлини сел на край стола перед ним и раскрыл папку с фотографиями, протянув пару из них коллеге.

 Знакомое имя?

 Полковник Моррис.  Прочел на оборотной стороне Нолл.  А должно?  Пожал он плечами.

Марлини скривился.

 Мне почем знать. Короче, этот Моррис, прибыл в Штаты три года назад из Марокко. Сразу попал в группу генерала Трэвиса, который как раз и занимался разработкой новой программы по контролю над вооружением.

 Все равно мы к этому, какое отношение имеем? Их зарезали ритуальным ножом семнадцатого века?  Предположила Кет, посмотрев на фото.

 Не мы, Кетрин, а ты.

Робинсон подняла удивленные глаза на Питера и наклонила голову, ожидая продолжения.

 Вернее твой отец.

 Марлини, я же просила тебя не лезть в это болото.  Проскрежетала Кет.  Оттуда все равно не выбраться.

Питер хлопнул руками по бедрам.

 Кет! Не ты ли говорила мне, что твоего отца подозревали в предательстве? Что его убрали, потому что он перестал подчиняться?! Неужели ты не хочешь знать правду?!

Кетрин вскочила со своего места и отошла к стене.

 Не хочу, Питер! Не хочу! Ты сам сказал: он мой отец и это превыше всего! Мне все равно, в чем его подозревал Гордон или кто-то еще.

 Может, ты просто боишься, что его слова окажутся правдой?

Марлини пожалел о сказанном еще до того, как начал говорить, но остановится не мог.

 Неужели, имя Чарльза Робинсона в списках проекта «Лахесис», чем бы они не занимались, не значит ничего? Он ведь не был коллекционером артиллерийских установок, как я помню.

 Остановись, Марлини.  Угрожающе прошипела Кетрин.  Остановись сейчас же.

 Упрекнешь меня в нечестности?  И не думал подчиняться Питер.  Но я как раз хочу узнать правду! И я хочу знать, почему Гордону она стала известна еще раньше? Как министерство обороны привязано к этому?

 Они контролировали поставки оружия на Восток.  Пробормотала Кет. Она опустила голову, часто моргая, смиренно смотря в пол и теребя ручку.

 Чарльз Робинсон был участником той войны!  Ядовито отметил Марлини.

Кетрин оторвалась от стены и подошла максимально близко к Питеру.

 Марлини, кто тебе сказал, что мы должны этим заниматься? Это вопрос ведомства министерства обороны, в крайнем случае, отдела контрразведки. Ты стал контролирующим агентом? С каких вдруг времен?

Она уставилась на него, прожигая дыру между глаз, ловя каждое движение зрачков.

 Теренс поручил мне это дело.  Теперь была очередь Питера замолчать и потупить взгляд.

 Но что мы расследуем?  Отвлек коллег Оливер.

Марлини и Робинсон разом повернулись к Ноллу, и Кет перевела глаза на Питера.

 Полковник Моррис убит вчера утром в своем кабинете, который охраняется лучше, чем хранилище в Федеральном Резервном Банке.

 Военные допустили рядовых агентов ФБР до расследования убийства их человека?  Недоверчиво переспросил Оливер.

 Теренс выбил нам это дело по своим каналам. Он непрозрачно дал мне понять, что это необходимо именно нам.  Марлини прикоснулся пальцем к лацкану пиджака Кетрин.

Она смиренно оглядела мужчин и опустила глаза. Внутри она знала, что Питер был прав: правда должна была выйти наружу. Она больше не могла прятаться в тенях лжи.

***

На улице стояла духота и такая влажность, что у меня вся экипировка до исподнего промокла еще в вертолете. Нас выкинули в Сайгоне, дав последние инструкции перед прибытием в штаб. Мой сержант был низким и худым парнем двадцати восьми лет, с поперечным шрамом во все лицо и обожженной левой щекой. Он говорил громко и отрывисто, глотая воздух между предложениями, и морщился так, будто ему в рот муха залетела.