«ОТОотраслевой технологический отделпо своему назначению должен разрабатывать теоретические основы отрасли, создавать приборы и автоматы с учетом новейших достижений науки и техники, читал Миронов записи Степана Степановича. Вывеска солидная, такая организация вне всякого сомнения нужна, и она безусловно могл$ быть мозговым центром, способствовавшим совершенствованию и развитию отрасли в регионе. Но беда в том, что сотрудники, работающие в этой организации, за редким исключением, далеки от той научно-исследовательской деятельности, которой они призваны заниматься. Более пятидесяти человек, оформленных на инженерные и конструкторские должности, имеют чисто гуманитарное образованиеюристы, историки, языковеды, философы. Числятся в отделе и люди, окончившие 79 классов»
Алексей Павлович поймал себя на том, что уже читал нечто подобное. Его старый учитель Трофимов тоже акцентировал внимание на профессиональной некомпетентности большинства отовцев. Совпадали и другие факты, дополнявшие и уточнявшие некоторые детали. А они, детали, порой особенно красноречивы.
«Около пятидесяти человек, оформленных в ОТО, читал далее Миронов, на самом деле работают в других отделах и цехах заводов на штатных и сверхштатных должностях»
Такой штат, с ума сойти! воскликнул Алексей Павлович и прочитал вслухВосемь начальников лабораторий, четырнадцать начальников бюро, сорок девять ведущих специалистов, шестьдесят восемь старших инженеров
К сожалению, это факт, подтвердил Маркелов.
А деньги? Откуда они берутся? Не падают же с неба?
О, это хитро придумано, сказал Степан Степанович. Лимиты по труду и фонд зарплаты не истребованы в Совмине. В сущности, начальник управления подписал документ, который не имел права подписывать. Самолично создал нелегальный отдел, да еще и окутал его туманом секретности.
Да, но такую единицу в кармане не спрячешь!
Верно, не спрячешь, согласился Маркелов. Все продумано. И тщательным образом закамуфлировано. В управлении такого отдела вроде бы нет. Стало быть, нет и контроля. А для нас, заводских, ОТОорганизация вышестоящая и не подотчетная. В ее деятельность мы не имеем права вмешиваться.
А ревизоры? Они-то куда смотрят?
Ревизоры? Маркелов развел руками, усмехнулся. Сунулись было, сочинили грозный акт, но получили по носу. Одного уволили, другого предупредили, третьего задобрили.
И дело с концом?
Как видите. Кому охота связываться? Директору? Он самбывший «отовец». Главбуху? Он, как и его зам, помалкивает. Ясно, что не без выгоды. Когда деньги звенятправда молчит.
Говорят, их сыновья оформлены в ОТО?
Маркелов, глянув на собеседника, подтвердил:
Оформлены на высоких должностях. Щедро загребают.
Многие, видно, пасутся?
Степан Степанович поднял над столиком руку.
Давайте, Алексей Павлович, загибать пальцы. Начнем с Кайля. Он оформлен на высоких должностях в нескольких местах. Родионоваэкономист отдела, а на самом делезаместитель Кайля. Оформлена еще в ПКБ одного крупного ленинградского завода старшим инженером. Дальше. Лякиндоставала дефицитастарший инженер в ОТО. Вернер, Рыскин
Скажите! И не боятся
О чем вы говорите, Маркелов развел руками. Какой там страх! Какой риск! Все эти сыновья и кумовьязаложники. Через нихвыход на нужных людей, продажных функционеров. Тот же Вернер, заместитель директора. Фигура в некотором роде
Мне, Степан Степанович, все важно, перебил Миронов. Каждая фамилия. Любая деталь. Так уж не обессудьте, договаривайте.
А я, Алексей Павлович, и не собираюсь ничего утаивать, живо откликнулся Маркелов. Вернер с Рыскиным занимаются строительством. Строят, понимаете ли, дачи.
Кому?
Известно комуГрилову, Кайлю. И себе, естественно. И еще кое-кому
Где, если не секрет?
Грилову в поселке Барыгино, под Москвой. Там дача уже в лесах. Теперь завозится материал в район Соснова. Аппетит, как известно, приходит во время еды.
Не скажете где? Хотя бы примерно.
Знаю, что на берегу озера. Рядом с особняком Кайля. Народные контролеры из Новгорода сигнализировали в управление о незаконном изготовлении в их заводских цехах дачных домиков. Писали о том, что специальная бригада под руководством Вернера вывозила их в Барыгино и на Карельский перешеек.
И каков результат?
Маркелов усмехнулся:
Вы, Алексей Павлович, не знаете Грилова. Это, скажу вам, уникальная личность. Наблюдая за ним, я не раз поражался его способности к самовыгораживанию. Так что сигналы дозорных для негокомариный укус. Они тут же уничтожались.
В подтверждение своих слов Маркелов показал несколько деловых бумаг, заявлений очевидцев.
Грилов, по существу, вне контроля, продолжал Степан Степанович. Об этом позаботились его дружкидачевладельцы в Барыгине
Миронов хотел было что-то уточнить, но Маркелов разъяснил:
Там строятся несколько дач. Сверхделовой начальник, как видите, смотрит вперед.
Грилов не обижал своих верных спутников, следовавших за своим хозяином на всех витках его бурной деятельности, не забывал и тех, кто налаживал протекционистские связи, обогащал его эффективными методами «безопасной» преступности, всячески его оберегал и прогнозировал события.
Вот с таким человеком я и столкнулся, продолжал Маркелов. Не мог молчать, тянуть. Собрался, сел и накатал большущее письмо в высокую инстанцию. Но
Маркелов умолк. Сидел неподвижно, как бы уйдя в себя, в свои невеселые думы.
Но оказался непонятым, сказал он с явной досадой. Через пару дней встречает меня Грилов и говорит: «Не дело ты, Степан Степанович, затеял». Сказал как бы мимоходом, вроде бы по-товарищески. И, помолчав, добавил: «Придется, видимо, нам расстаться». Так я оказался на заводе. Честно говоря, растерялся Беседа подходила к концу.
А теперь у меня к вам вопрос, взглянув на часы, сказал Маркелов. Как подступиться к таким?
Миронов был готов к этому вопросу. Он часто задавал его и себе.
Тут, Степан Степанович, требуется глубокая вспашка. С отвалом. Чтобы все вырвать с корнями.
Миронов возвращался от Маркелова и думал о том, почему так трудно вести борьбу с организованной преступностью. Считается, что в стране ее нет, а следовательно, нет о ней понятия и в Уголовном кодексе. Это и позволяет разного рода дельцам ловить рыбку в мутной воде.
Сын уже спал, жена поворчала и ушла досматривать телевикторину. Алексей Павлович сразу же лег в постель. Долго ворочался с боку на бок, но проснулся рано и сразу сел за стоп. Не спеша листал блокнот, читал его, думал. «На инженерных должностях немало людей, имеющих непрофильное образование». Сколько? Пять, десять, двадцать? А вот и конкретная цифра: «Полсотни человек, числящихся в ОТО, на самом деле работают на других предприятиях отрасли и в управлении». И кем? Оказывается, кадровиками, бухгалтерами, шоферами, библиотекарями А оклады? Прямо-таки баснословные. Плюс премия девяносто процентов. Не слабо, а?
Алексей Павлович взял карандаш, произвел простейшие арифметические расчеты. Сумма, что ни говори, внушительная. А что эти люди выдают на-гора? Каков конечный результат? Этого никто не знает. Яснее ясногокормушка. Плывут тысячи, львиная доля которых идет наверх. А остальныекумовьям, сыновьям власть имущих.
В чьих все это интересах, кто снимает пенку? Наверняка добрая часть приварка оседает у главаря. А кто онпредстоит доказать.
Миронов взялся за сборщиков. Известно, что они передают деньги Качкову, начальнику лаборатории. А он кому? «С ним будет нелегко, думал Алексей Павлович по дороге на работу. Его на мякине не проведешь. Наверняка все будет отрицать. С ним ладно, а сборщикам-то чего скрывать? Они и должны его изобличить. Целая группа опрошена. Показания неопровержимыпремиальные передавали Соркину, Шикман и Родионовой. Так с кого же начать?..»
Майор начал с Соркина.
Где вы работаете? спросил Алексей Павлович. Соркин, рыжеватый, хитрый, упрямый мужичок, не задумываясь назвал одно из предприятий.
Кем?
Конструктором.