Впрочем, имея за плечами целый клан с топами уровнем сорок плюс может себе позволить. И вряд ли кто-то отважится с ним поспорить.
Кроме одного не в меру принципиального склафа. Которому, впрочем, еще предстоит каким-то Макаром вернуться в мир живых. Если игровая механика в принципе допускает такую возможность Вздохнув, я ткнул в единственную доступную мне «Окончательную смерть». Ну, безносая, покажись
Вы выбрали Окончательную смерть.
Вы отправитесь в загробный мир в соответствии с фракцией и мировоззрением.
Ага, вот оно как Ладно, поглядим, какой именно вид жизни после смерти мне подобрали местные боги. Или кто здесь отвечает за павших в бою?
Когда темнота рассеялась, я обнаружил себя стоящим среди скал. Или камней здоровенные серые валуны были и под ногами, и вокруг но разглядеть ничего дальше десятка-полутора шагов я не мог. Все заволакивал серый туман. Его бесплотные белесые пальцы тут же скользнули под жалкую одежду я появился в мире мертвых в какой-то дерюге и сапогах, которыми побрезговал бы и трэлл.
Да уж Как-то я себе по-другому представлял судьбу славных воинов, погибших в битве. Или Система так обделила меня за то, что предатели не потрудились как следует меня похоронить и просто обобрали, раскромсали и сожгли труп вместе с десятками других?..
Хотя сейчас-то какая разница?
Я поежился, запахнул перетянутую убогим кожаным ремешком рубаху и только потом вспомнил, что холод мне не страшен. И как бы я ни привык к игровому миру, почти променяв на него реальный, правила не поменялись. И даже лютый мороз для меня лишь набор неприятных ощущений и, подозреваю, парочка дебафов с перспективой потери очков здоровья. А на наползавший со всех сторон туман можно и вовсе не обращать внимания Но куда же в нем идти?..
Карта в интерфейсе закономерно не показала ничего, кроме серой дымки даже компас пропал. Здесь, в мире мертвых, не было ни севера, ни юга. Ни, подозреваю, дорог можно ковылять куда угодно. Особо ни на что не надеясь, я переключился на инвентарь.
И слегка прибалдел. После смерти Система ограбила меня подчистую, вытряхнув из виртуальных карманов все до последней монетки но почему-то оставила посох. Тот самый, который старый бродяга Гримнир игровое воплощение самого Алекса Романова забыл у моего костра.
Или оставил специально в совпадения или случайности я не верил уже давно. Как бы то ни было, древняя узловатая палка никуда не делась. Я тут же вытянул ее из инвентаря. Хоть какое-то оружие да и шагать по этим камням с дорожным посохом явно будет поудобнее.
Даже если понятия не имеешь, куда именно идти. Я затопал вперед, разгоняя загробную тишину стуком сапог но все равно она наваливалась со всех сторон и понемногу начинала поддавливать. Пытаясь хоть как-то развлечь себя, я засвистел что-то из попсы десятилетней давности и почти сразу перестал. Здесь, в холодном сером тумане, мой тонкий свист не только казался неуместным, но и звучал как-то зловеще. И без того паршивый настрой скатывался еще ниже во вполне соответствующее этому месту уныние, граничащее со страхом?
Да, именно так. После нескольких сотен шагов по бесконечным камням я понемногу начал бояться.
Особенно когда понял, что я здесь не один.
Очень давно не один просто до этого туман скрывал от меня десятки фигур, неторопливо бредущих в пустое белесое никуда. Все вместе, в одну сторону по-видимому, никакой другой стороны здесь вообще нет. Только вперед. Сначала они показывались только по бокам, но потом я догнал сразу троих. Невысокую женщину с двумя детьми. Северянка ковыляла по камням, взяв обоих мальчика и девочку лет десяти-двенадцати за руки. Никто из них не сказал ни слова и даже не посмотрел в мою сторону. Я не стал оглядываться почему-то мне очень не хотелось видеть лица. Их и других, которых я встретил чуть позже. Старики, женщины, дети но нередко встречались и взрослые мужчины в доспехах и с оружием в руках.
Некоторых я даже узнал. Убитый мною у стен Альвсбуна Кетил Одноглазый показался из тумана впереди и чуть справа. Когда я обгонял его, бывший ярл Скагена повернул голову и мазнул по мне невидящим взглядом и я тут же ускорил шаг, ныряя поглубже в белесую дымку.
Не знаю, смог ли он узнать меня, или просто услышал, как стучат мои сапоги, но никакая сила сейчас не заставила бы меня посмотреть в мертвые глаза в один мертвый глаз Кетила. Я был в своем праве, поднимая меч, но это едва ли стало бы оправданием для того, кому пришлось отправиться в этой жуткое место по моей воле.
С каждым мгновением, проведенным здесь, загробный мир пугал все больше и больше и если бы не интерфейс, все еще напоминавший, что я в игре, я, пожалуй, понемногу начал бы съезжать с катушек. Неудивительно, что никто из «волчат» толком и не знал, что из себя представляет эта самая «Окончательная смерть». Больше всего мне сейчас хотелось разлогиниться и сбежать в уютное и знакомое основное меню подальше от бесконечных камней под ногами и бредущих в холодном тумане мертвецов.
Шагать вперед меня заставляло только упрямство. Если я все еще я Антор, склаф, Видящий и ярл Барекстада значит, отсюда должен быть выход! Хоть какой-нибудь и я его непременно отыщу, даже если мне придется отлупить посохом Гримнира всех ходячих мертвяков до единого, включая старцев, женщин и едва научившихся ходить детишек.
Ярость полыхнула внутри, выжигая страх, и вновь погнала меня сквозь туман, в котором по соседству с мертвецами скрывалось кое-что и похуже. Несколько раз мне казалось, что я вижу сквозь серую пелену огромные неподвижные фигуры. Часть из них были в высоту в два-три человеческих роста, но попадались и совсем гигантские такие, что я едва ли бы смог разглядеть их целиком, даже если бы туман вдруг рассеялся. Неведомые чудовища лишь отдаленно напоминали людей а некоторые и вовсе выглядели чем-то иным, уродливым и непропорциональным, будто сошедшим со страниц Лавкрафта. Куда уж там Иерониму Босху то, что почетный профессор кошмаров изображал на своих картинах, теперь казалось детским утренником по сравнению с холодной пустошью загробного мира «Гардарики».
Зато теперь я точно знал, что если ад и существует, то выглядит он именно так: не опереточные черти с вилами, котлы, вопящие грешники и скучающий на троне из черепов Князь Тьмы, а бескрайняя пустота, в которой бродят мертвецы и спят древние чудовища, которым нет имени. Теперь я даже радовался туману он заботливо скрывал от меня то, что живому человеку лучше не видеть. Рассейся он хоть на мгновение и я бы не выдержал. Выскочил бы из вирта, с мясом вырвал нейрошунт из спятившей головы и никогда больше не появился онлайн впрочем, даже это бы не спасло я наверняка продолжал бы видеть ЭТО всякий раз, как закрываю глаза.
До конца своих дней.
Но пока чудовища прятались в тумане и дремали, а я продолжал шагать среди исполинов бесстрашным бешеным муравьем, собравшимся вонзить жвалы в глотку самому мирозданию.
Глава 3
Через сотню или две шагов я снова наткнулся на знакомого на этот раз воина из моего хирда. Высокий светловолосый парень брел впереди, закинув за спину иссеченный черно-красный щит. Боевой топор на длинной рукояти беспомощно волочился по камням похоже, хирдманну уже не хватило сил положить его хотя бы на плечо но и бросить свое оружие он не мог так и шел, прихрамывая на обе ноги разом. Как как зомби.
Йотуновы кости, да что же с ними всеми такое?!
Эй! окликнул я покойного. Друг мой!
Хирдманн не ответил даже не обернулся, будто меня здесь и вовсе не было.
Эй! крикнул я еще громче. Ты меня слышишь?!
Нет ответа только слегка шевельнулась в тумане высоко над головой огромная тень. То ли крыло, то ли ладонь какого-нибудь доисторического титана. Похоже, местные исполины не любили лишний шум. И мне как-то сразу расхотелось проверять, что случится, если мои вопли прервут их вековой сон.
Что с тобой такое?! прошипел я, хватая хирдманна за плечо и разворачивая к себе.
Ничего. То же знакомое лицо но безжизненное, мертвенно-бледное и неподвижное. В потухших голубых глазах ни искорки. Я будто держал в руках высосанную досуха оболочку. Тело, облаченное в доспехи, сохранило вес и способность двигаться но будто стало опустевшим коконом, бабочка из которого уже давно упорхнула неведомо куда.