– Ты разве забыл, что я сыщик? – Отобрав у старика бутылку, он наполнил грязную кружку с отбитой и вновь приклеенной ручкой, украшенную эмблемой команды «Нью‑Йорк Мете». – Можешь не верить мне на слово. Просто погляди на дверь моей конторы.
– Тысяча чертей! – прищелкнул пальцами Иезекииль. – Про это‑то я и пришел с вами перемолвиться.
– То есть?
– Про вашу дверь.
– Она ужасно скрипит, надо бы смазать.
– Да надобно не только смазать. Вы замазали имя мистера Фаллико красным лаком для ногтей.
– Другого цвета у меня не нашлось, – пожал Мэллори плечами.
– Администрация хочет, чтоб вы наняли маляра, который сделает все, как положено.
– А с чего ты взял, что маляр замарает фамилию Фаллико лучше моего?
– Да мне‑то оно без разницы, мистер Мэллори. Но я подумал, что недурно бы вас по‑дружески упредить, покудова вам не начали высказывать претензии сызнова.
– Снова? – повторил Мэллори, прикуривая и швыряя горящую спичку на пол, где она оставила обугленное пятнышко в дополнение к нескольким сотням подобных бурых подпалин. – Мне еще ни разу не высказывали претензий по поводу двери.
– Вы же не понимаете, про чего я. К вам завсегда высказывают претензии насчет квартплаты, швыряния бумажных стаканчиков с окна и шаромыжников‑клиентов, что шастают через вестибюль.
– Я клиентов не выбираю. Это они выбирают меня.
– Мы уходим с темы, – заметил Иезекииль. – Вы завсегда ко мне славно относились, завсегда соглашались составить мне компанию и пропустить рюмашку‑другую, вы единственный, кто не кличет меня Зеком, хотя я всех просил так на меня не говорить… и мне не по нутру глядеть, как вас вышвырнут за такую ерундовину, как табличка на двери.
– Вот погоди, пока администрация достанет свою почту в следующий понедельник и не обнаружит там моего чека, – угрюмо усмехнулся Мэллори. – Тогда она о двери и думать забудет, уж это я тебе гарантирую.
– Я знаю парня, что покрасит его всего за двадцатку, – не унимался Иезекииль. – За двадцать пять, ежели хотите надпись золотом.
– Дверь – часть здания, – проронил Мэллори, задумчиво воззрившись на рдеющий кончик сигареты. – За нее должна платить администрация.
– Это нынешняя‑то? – хмыкнул старик. – Смеетесь, мистер Мэллори?
– А почему бы и нет? Какого ж еще беса я плачу им квартплату?
– Квартплату вы как раз не платите, – заметил Иезекииль.
– Ну а если бы платил, так за что?
– Кабы я знал! – развел руками старик.
– Вот и я в толк не возьму. Пожалуй, и не стану платить. – Мэллори повернулся к двери. – Кроме того, мне она вроде как нравится как раз в таком виде.
– С напрочь исчерканным именем мистера Фаллико? – уточнил Иезекииль, критически разглядывая дверь.
– Этот сукин сын удрал в Калифорнию с моей женушкой, так ведь?
– Я понимаю, что это не моего ума дело, мистер Мэллори, но вы ж возникали насчет них обоих почитай что пять лет. Вам бы радоваться, что вы от них отделались.
– Это дело принципа! – огрызнулся Мэллори. – Ник Фаллико загребает в Голливуде две тысячи долларов в неделю в качестве консультанта какого‑то детективного телесериала, а я торчу здесь с его затрапезными клиентами и месячным запасом грязного белья!
– Вы что, ни разу не стирали с ейного отъезда?
– Я не умею включать стиральную машину, – смущенно поерзал Мэллори.