Денис задумался: «Идти следом нельзя, сообщник может следить. Попробую вычислить время его отсутствия».
Не успел Титаренко отправиться на повторную разведку, как Саня вернулся.
«Видимо недалеко ходил» пронеслось в голове у Дениса.
Спустя какое-то время Денис обнаружил, что Антона нет на своём месте. Мысленно выругавшись, Денис подскочил и пошёл, стараясь не бежать в ту сторону, куда отлучался Саня. Вдруг его осенило: «А не в свою ли кладовочку он ходил?». Развернувшись, Денис направился в то место, куда сегодня его водил Саня. Издалека он приметил фигуру Антона, который бесшумно просочился в кладовку. Денис аккуратно прошагал к двери, которая неожиданно распахнулась у него перед носом.
Ты чего тут ходишь? спросил Антон.
А ты сам, что здесь забыл? Пилотам тут вообще не место, огрызнулся Денис.
Хочешь сказать, тоже прознал про хлебное место и пришёл поживиться, сменил гнев на милость, сказал Антон.
Есть такое дело, быстро ответил Денис.
Давай вместе посмотрим, что это толстячок Саня тут припрятал из харчей, отозвался Антон и повернулся спиной к Денису.
Денису ничего не оставалось делать, как изобразить бурный поиск. Он чувствовал, что Антон как-то смещается левее.
«Ага, значит там у них место для передачи сообщений» догадался Денис.
Как вдруг Антон выключил свет и выскочил, захлопнув за собой дверь. Денис оказался в кромешной темноте. Нащупав выключатель, Денис очень обрадовался: «По крайней мере, не в темноте сидеть придётся». Он огляделся. Нужно было искать способ выбираться, так как кислорода становилось всё меньше. Это была кладовая Сани, набитая до отказа различными припасами, одеждой, провиантом. Денис стал глубже зарываться в коробки и обнаружил ящик со слесарными инструментами. Расковыряв замок, изрядно с ним повозившись, Денис освободился из заточения. Медленно открыв дверь, он увидел пустой коридор.
«И вот куда мне теперь идти? Спрятаться у особиста? Так меня могут увидеть, пока я туда дойду» задавался вопросами Денис.
Но оставаться в кладовке было нельзя.
«Придётся сделать ход конём» подумал Денис и отправился на бак.
Фильм уже закончился. Лавки и стулья были наполовину убраны. Денис разыскал взглядом Саню и отправился к нему.
Саня, иду с повинной, сказал Денис, стараясь не показывать, что заметил дикую растерянность кока и бегающие глазки.
Говори, на выдохе сказал Саня.
Заглянул к тебе в кладовку. Думал, может у тебя там шоколад есть или сгущёнка. А там наш пилот. Представляешь? Так он меня там запер. Если бы не твои отвёртки с молотками, я бы там задохнулся! возмущаясь, шёпотом сообщил Денис.
Так это. Ты что там замок раскурочил? спросил Саня.
А что мне оставалось делать? ответил вопросом на вопрос Денис.
Пойдём, починим, а то всем достанется, если офицеры обнаружат, заспешил Саня, схватив Дениса за руку.
Денис видел, что у Сани отлегло. Он даже стал улыбаться, когда они зашли в кладовку. На этот раз Денис избегал заходить в помещение и помогал Сане снаружи. Перед тем как уходить Саня долго возился с раскладыванием вещей, а Денис приметил, что Саня прихватил спичечный коробок с полки.
«Так, так, так. Видимо это то, что мне надо срочно раздобыть» подумал Денис.
Если честно, я чего-нибудь бы съел, сказал Денис.
Давай в столовую, сейчас сообразим что-нибудь, ответил дружелюбно Саня.
В столовой Саня прошёл в кухню, а Денис проследовал за ним следом и увидел, куда тот положил спичечный коробок.
Эх, сейчас бы картошки жареной. Были бы в порту, так пожарили бы в турбине, сказал Денис.
Ага, помню как последний раз, кто-то жарил, и время не рассчитал, так, то, что было набито в десятикилограммовую жестяную банку из-под сгущёнки, разлетелось на пол корабля. Вот боцмана орали тогда, усмехнулся Саня.
Работа у них такая палубу в чистоте содержать. Да кто ж сознается, что этот беспредел учинил, хохотнул Денис.
У меня тут масло сливочное и варёные яйца. Порежь хлеба, сказал Саня.
Денис улучив момент пока резал хлеб, заглянул в спичечный коробок. В нём лежала свёрнутая катушка белой бумаги. Он стрелой вытащил катушку и вернул коробок на место. Саня принёс чайник с горячим чаем и два стакана.
Ну что пойдём, подкрепимся, натянуто улыбнулся он.
Пошли, подхватив поднос с едой, сказал Денис.
Едва они сели за стол в столовой, как Саня сказал:
Тю, соль забыл, сейчас принесу.
Денис видел, куда пошёл Саня и понял, что тому не терпелось открыть коробок из-под спичек. Обратно Саня пришёл довольный и даже начал травить анекдоты. «Видимо, это было его послание Антону и он думает, что послание доставлено адресату» хмыкнул про себя Денис.
Поздно вечером у себя в кубрике Сергей, Владимир и Денис развернули записку, которая гласила «Всё готово».
Глава 11
На душе было тоскливо. Артём открыл глаза и осмотрелся. Трубы под подволоком вентиляционной камеры не позволяли стоять в этой тесной коморке, в которой он содержался под стражей. За переборками то и дело слышалась крысиная возня. Еду приходилось, есть с подноса, стоящего на коленях. По нужде можно было обратиться к караулу, чтобы сходить в гальюн. Спать для высокого человека в скрюченном состоянии было проблематично. Он пытался, как мог, выпрямить затёкшие ноги. На корабле не существовало отдельного помещения для гауптвахты. Нарушителей отправляли в комендатуру, когда они стояли в порту. А если такая необходимость возникала в море, то выделяли каюту. Однако на данный момент все каюты были заняты делегацией, направлявшейся на встречу в Тулоне. Часы медленно тянулись, позволяя Артёму предаться воспоминаниям.
Шесть лет назад он, учащейся средней школы, как и другие отличники его района, был награждён поездкой в Болгарию. Страны социалистического лагеря периодически устраивали различные перекрёстные визиты для закрепления дружеских отношений. То проводили спортивные соревнования, то обменивались школьниками и студентами на время каникул. Артём был несказанно счастлив побывать за границей. Тогда он ещё не догадывался, что именно это событие разделит его жизнь на до и после. Ему так хотелось бросить всё в Союзе и уехать на такой манящий Запад. Его ничего не держало в СССР. Отец, считался всю жизнь сыном врага народа. Деда репрессировали и, слушая бабушку, о том какой он был хороший человек, как заботился о семье, Артём думал, какой не справедливой каре подвергся его дед. Мать также происходила из семьи политических заключённых. Она ничего не могла рассказать о своих родителях, возможно просто отмалчивалась. Артём не хотел причинять ей боль, поэтому сам не спрашивал, что произошло с дедом и бабкой, и почему её воспитывала тётка. Он был единственным и поздним ребенком у этой выстрадавшей своё счастье семейной пары. Поэтому он так хорошо учился. Не все предметы давались Артёму легко. Но он не хотел огорчать родителей. Ему было важно, чтобы они им гордились. В Болгарии Артём встретил свою первую любовь Марийку, с которой переписывался потом целых два года, немного позабросив учёбу, а она взяла и вышла замуж. Это стало причиной того, что по окончании школы, вместо золотой медали он получил серебряную. Но самым переломным моментом было знакомство с Георги Тодоровым. Этот парень жил вместе с ними в санатории в Албене. Он, как старший товарищ со стороны Болгарии, был своего рода пионервожатым. Завязалась дружба, хоть между ними и было порядка семи лет разницы. Георги удивительно красиво рассказывал о своей профессии, основа которой была работа с одарёнными детьми. «Я им могу дать больше, чем может позволить себе вся семья ребёнка,» хвастался он, рассказывая, как устроил в международные институты, многих мозговитых ребят. «Захочешь, я и тебе место, подыщу» обещал Георги. Но все мысли Артёма были тогда лишь о Марийке. И если он и хотел куда-либо переехать, то только с ней, а эта юная особа жила в своей Болгарии итак припеваючи. Артём переписывался с Георги больше из вежливости, но когда Марийка бросила его, а это случилось почти в одно и тоже время со смертью матери, он стал более по-взрослому оценивать свою жизнь. Он понимал, что досмотрит отца и затем подастся на запад. Но выходы в другой мир нужно было искать уже сегодня, не откладывая. Он написал о своём желании учиться где-нибудь в Европе и если Георги, всё ещё хочет ему помочь, то он с удовольствием примет эту помощь.