Подняв с пола подушку, Василий присел к отцу на постель.
Арик и Берт, сказал он, никогда бы так со мной не поступили. Они бы вообще ни с кем так подло не поступили. Ты к ним несправедлив, причём с детства.
Царь вылупил на него глаза.
Ты чё, наивный такой или придуряешься?
Короче, завтра отправляюсь на их поиски, невозмутимо подытожил царевич, встал и направился к двери. И привезу тебе, кстати, китайской чудодейственной воды. Чтоб секс у тебя наладился.
Васька, прокляну! пригрозил вдогонку царь.
Царевич обернулся в дверях.
Всё равно поеду. И он вышел.
А царь Иван, сидя на кровати, обхватил руками голову.
Идиёт! Вот же идиёт!
Утром, однако, в инвалидной своей коляске он выехал проводить сына. Василий держал под уздцы осёдланного гнедого жеребца. Рядом охали да ахали нянька с Аркадием Кузьмичём.
Ну, теперь что же портвейну заморского на посошок? предложил царский советник.
С утра? поморщился царевич. Ладно, один глоток.
Аркадий Кузьмич плеснул из фляги, не скупясь. Но стакан из его руки выхватила нянька Алёна, хлебнула и, блаженно закатив глаза, резюмировала:
Можно. Хотя и слабовато.
После её дегустации царевичу действительно достался лишь глоток. Выпив, он вскочил на коня.
Не передумаешь? без надежды спросил царь Иван. Сын покачал головой. Ладно, скачи Еду взял? Деньги взял? А бутыль порожнюю?
Василий с улыбкой кивнул.
Взял, что нужно, отец. А бутыль, полагаю, мне император одолжит.
И царевич поскакал навстречу восходящему солнцу. В этом направлении, по его рассчётам, находился Китай, на пути к которому где-то потерялись старшие братья.
Василий-царевич одет был в простой дорожный костюм, обут в старомодные сапоги, а на голове его красовалась потертая шляпа. Едва ли в подобном наряде кто-то мог угадать царского сына. Лук со стрелами он с собой не взял. Из всех видов оружия один лишь меч был пристёгнут к его поясу. Прохожий-проезжий люд Василия не сторонился, однако и задеть ненароком опасался: что-то в этом одиноком всаднике внушало невольное почтенье. Ночевал царевич под открытым небом на расстеленном плаще, подложив под голову седло. Пил он из ручьёв, а питался покамест домашними припасами. Коню тоже корма вокруг хватало. Переночевав, царевич продолжал скакать навстречу солнцу.
На пятый день дорога стала малолюдной, а на седьмой обезлюдела вовсе. К закату девятого дня Василий доехал до перекрестка, на котором громоздился большущий замшелый камень. На камне была выбита надпись: «Налево пойдешь оттянешься по полной программе. Направо пойдешь карьеру сделаешь, если повезёт. Прямо пойдёшь проблем не оберёшься».
Василий хмыкнул. «Направо не поеду, подумал он. Карьера мне ни к чему. А вот налево тут возможны варианты».
Только он повернул коня, как услыхал знакомый голос:
Эй, ты куда? Возле камня сидела волчица и смотрела на него желтыми глазами.
Конь в испуге встал на дыбы. С трудом его успокоив, царевич спросил:
Как ты здесь оказалась?
Гуляла просто. Нельзя?
Почему же, гуляй на здоровье. Василий тронул поводья.
Эй! не унималась волчица. Я думала, тебе туда, где проблем не оберёшься. Неужто ошиблась?
Ты и читать умеешь! усмехнулся Василий.
Ты не ответил на вопрос.
Изволь. Туда, где проблемы, я успею. Сперва налево съезжу. Готов поспорить, там братья мои застряли.
Волчица то ли чихнула, то ли фыркнула.
Такой заботливый, да?
Пока, рыжая. Царевич направил коня по левой дороге. Счастливо оставаться.
Волчица улеглась на солнышке возле камня-указателя.
Счастливо оттянуться! прорычала она вдогонку.
Рассмеявшись, Василий-царевич ускакал.
К вечеру впереди замерцали огни города. И хоть городок, в общем-то, оказался небольшим, от разноцветных реклам буквально рябило в глазах.
С любопытством озираясь, Василий проехал центральную площадь. Вокруг прогуливалась шикарно разодетая публика, звучала музыка, там и сям раздавались пьяные песни. Народ, что называется, веселился до упаду, и никто ни на кого не обращал внимания. Над трехэтажным каменным зданием сверкала вывеска игорного дома, а напротив, через улицу, располагался трактир. «Похоже, сюда-то мне и надо», подумал Василий-царевич. Привязав коня к фанарному столбу, он вошёл в игорный дом.
К нему сейчас же подскочил расфуфыренный лакей и затараторил:
Чего угодно-с? Карты, кости, рулетка? Имеется и новинка-с: «нарды» называется. Или желаете какое пари заключить-с?
Сперва осмотрюсь, ответил царевич. Скажи-ка, любезный, не видал ли ты случаем тут одного господина Он описал лакею внешность старшего брата.
Лакей что-то промямлил, заюлил, однако, разглядев меж пальцев Василия золотую монету, мигом обрел сообразительность.
Есть такой, кивнул он. Проводить?
Сделай одолжение. Василий подбросил монету, и та моментально исчезла в бездонном кармане лакейских штанов.
Лакей приглашающе махнул рукой.
Айда за мной. Только по-тихому.
Они прошли через игорные залы, где праздные гуляки просаживали деньги. У дверей одной из комнат лакей остановился и приложил к губам палец.
Здесь, прошептал он, но меня не впутывай. И тут же исчез, точно сквозь землю провалился.
Василий толкнул дверь и очутился в комнатушке, на полу которой валялись черепки битой посуды. Брат Арнольд в разорванной одежде, чумазый и дрожащий, стоял у стены, держа на голове арбуз. А четверо пьяных амбалов метали в сей арбуз ножи. Каждый бросок сопровождался гоготом и руганью, поскольку точностью не отличался. Ни один из ножей, к счастью, в брата пока не угодил.
Арнольд первым заметил вошедшего Василия и от стыда опустил взгляд. Прикрыв за собой дверь, Василий гаркнул:
Привет, ребята!
Амбалы воззрились на него.
Эт-то что за хрен? просипел один из них.
Удовлетворить своё любопытство он не успел: Арнольд расколол об его голову арбуз, чем успокоил вполне.
Давно бы так, похвалил Василий и мастерскими ударами кулаков уложил на пол оставшуюся троицу. Никто даже не пикнул.
Арнольд взял со стола бутылку и жадно хлебнул из горлышка.
Чего надо, родственничек? выдохнул он с кривой усмешкой.
Не слабо развлекаешься, хмуро произнёс Василий.
Стараюсь.
Вижу. Где Берт?
Арнольд пожал плечами.
Кто его знает Мы как приехали, он в трактир попёрся, а я сюда.
И с тех пор не встречались, догадался Василий. Карету и лошадей тоже проиграл?
Арнольд, потупясь, кивнул.
Что ж теперь будет? спросил он жалобно.
Василий прошёлся из угла в угол. Осколки посуды хрустели под его ногами.
Сделаем так, сказал он. Сперва я сгоняю в Китай, потом заеду сюда за тобой и Бертом. Воду из источника привезём отцу вместе. Говорят, победителей не судят. Короче, дожидайтесь меня здесь.
Арнольд повеселел.
Денег оставишь?
Тут дверь распахнулась и вошёл солидный господин с надменно оттопыренной губой.
Што здесь происходить? Цедя слова через эту самую губу, он оглядел разгромленное помещение и брезгливо переступил через тело одного из амбалов. Што это са такой бесобрасий?
Так, пустяки, буркнул Василий. А ты кто такой?
Владелец заведения, подсказал Арнольд, вновь прикладываясь к бутылке.
Вошедший господин величаво кивнул.
О да, я фладей! Я фсем тут фладей! А фот фи кто есть такой?
Это сын царя Ивана, кретин! визгливо крикнул Арнольд. Владелец игорного дома усмехнулся.
О, я понимай! Я фсё понимай! Снашала один сын саря Ифана, кивнул он на Арнольда, теперь фторой сын саря Ифана, потом Сколько сын иметь сарь Ифан? Кто проиграть, долшен платить, шорт фосьми!
Арнольд замахнулся на него бутылкой.
Ах ты клоп заморский! Да я тебя
Не петушись, он прав, осадил брата Василий. Он достал из кармана набитый монетами кошель, развязал и обратился к владельцу игорного дома: Сколько брат тебе должен?