Где-нибудь на западе в этом кафе висели бы сотни фотографий знаменитостей с их автографами. А у нас всё так, будто это обыкновенное дело, я не могу не оглядывать стены, в модном духе ободранные до кирпичей.
Наши знаменитости всегда были частью народа, а не отдельно, где-тоулыбнулся Игорь, отхлёбывая из чашки. В таких же квартирах жили, как все, даже зарплаты почти такие же получали У нас даже царей убивали как обычных людей, а не на плахе Всё по-другому у нас, похоже
Я слушаю его и отвечаю, и я рада возможности отвлечься от своих мучительных раздумий. И вдруг Игорь в какой-то момент отвлёкся от своего рассказа, глядя на меня внимательно:
Ты ты беременна снова, да, Лёля? спросил он так неожиданно, что я вздрогнула.
Покраснев горячей волной, я согласно кивнула. И отвернулась к Митюшке. Игорь ничего не сказал об этом больше. Он сказал о другом и позднее:
А я думал, это Лёнечкалюбовь твоей жизни. Стало быть
И тут я безудержно зарыдала
Да, она заплакала так горько, так по-настоящему, что я испугался, не сделалось бы ей плохо.
Ну что тыподнявшись, я обнял её, а она уткнулась лицом мне в грудь, стыдясь своих слёз и не в силах совладать с ними. Уходи ты от них, сколько можно? Что ты маешься с ними, с этими чёртовыми Легостаевыми?!.. Ну, что ты плачешь? Или ты ребёнка не хочешь?
Митя замер с ложкой в руке изумлённо глядя на нас двоих
Лёля даже перестала плакать:
Как это? она посмотрела на меня, отодвигаясь, мой вопрос подействовал как пощёчина, останавливая поток её слёз, да ты чтоона икнула.
Что ж тогда плакать? я улыбнулся, погладил её по волосам.
Господи, я утешаю её, беременную от Легостаева! Что происходит? Что за абсурд опять?
Мама, не пакай! сказал Митя, обеспокоенно выпрямляясь и тряся ложкой в воздухе. Игай, пусь мама не пакай!.. Игай, тыха-о!.. Кажи маме
Вот видишь, улыбнулся Игорь, мне поручено тебя успокоить. Официально.
Мы ушли из кафе, где уже привлекли внимание к себе. Сегодня я отвезу Лёлю в Силантьево, Легостаев приедет без них
Это открытие о новой Лёлиной беременности шарахнуло по мне, как кулаком в грудь. Я начал подозревать ещё в свой последний приезд в Силантьево. Я всегда был очень зрячим по отношению к Лёле И вот это открытие, потом её внезапные слёзы Я вначале неправильно оценил их, в мгновенной надежде, что она огорчена. Но всё не так просто. Вечно с ней непросто
И что теперь будет?.. Только бы Митя был моим
Ты что это, Алексей Кириллыч, с ума, что ли сошёл?
Сергей Анатольевич остановил меня после планёрки, зазвал к себе в кабинет. Я подал заявление об уходе вчера, очевидно, он узнал об этом.
Нет, Сергей Анатольевич, не сошёл, но я нашёл новое место, денежнееначал я заранее заготовленную речь, когда мы сели он за стол, а я на диван напротив, у него небольшой кабинетик.
Но Сергея Анатольевича не так-то просто обвести вокруг пальца:
Что ерунду-то говоришь? он просверлил меня дрелью своих серых глаз: Что придумал? С чего ты решил уйти? На ребят обиделся? Напрасно Противно, конечно, я понимаю, но Разве твоя вина, что жена б, а отец
Нет, я перебил его, не желая слушать, каким словом он обзовёт моего отца, которого я, то ненавижу, умирая от желания убить его, то отчаянно люблю, достаточно, что он уже припечатал Лёлюне надо повторять диких сплетен, Сергей Анатольевич
Да ладно, весь московский научный улей гудит об этой историисказал он, и тут же спохватившись, взглянул на меня: Ты фу, чёрт
Он смутился немного. Но я уже не смущаюсь, что после всего этого меня смутит?
Вот видите, усмехнулся я, разве могу я остаться?
ЭтоСергей Анатольевич досадливо сморщился. Это такая глупость, что ты уходишь, что ты из-за этого Что из-за такого Никогда бы не подумал
Он пытался ещё что-то говорить, но всё это было бессмысленно, я принял решение, и изменить его невозможно, и он сам понимает это, поэтому, хотя ему оно и не нравится, он всё же не настаивал долго.
Послушай, Алексей Кириллыч, если тебе понадобятся мои рекомендации любые рекомендации, только позвони. И если надумаешь вернуться, двери всегда открыты. Всегда. Ты это помни.
Я улыбнулся, вставая:
Спасибо, Сергей Анатольевич, сказал я.
Он встал мне навстречу и протянул руку для рукопожатия:
У меня такого аспиранта не было никогда, я сам даже отдалённо не такойсказал он, удерживая мою руку в своей. Ты Алексей Кириллыч, карьеру не губи свою, уезжай куда-нибудь, раз уж но смотри, пить не возьмисьа может, перетерпишь? Подумаешь, смеются, чёрт с ними, от зависти уцепились за эту историю, чтобы отомстить тебе, больше-то нечем тебя уязвить, бездарям. Пусть бы смеялись, забудут
Сергей Анатольевич, я не Пушкин, конечно, но звание рогоносца и он не вынес
Что бабы делаютпокачал головой мой научный руководитель.
Я не мог продолжать слушать, что делают проклятые бабы Бабы если бы всё было так просто
Я поехал домой на «Сушу». Скоро этот дом перестанет быть моим. Я предупредил уже бабушку и деда, что скоро приеду. Отработать две недели в Склифе и собраться. Но собираться я начал уже сейчас. Что такое две недели
Ты ополоумел, Кирилл Иваныч? Ты что творишь?! Мымроновна весьма красноречивым яростным шёпотом встретила меня, без спроса войдя в мой кабинет, где я устроил сортировку своих бумаг, чтобы взять те, что могут мне понадобиться, уничтожить ненужные.
Что ты, Галя? я обернулся к ней, удивлённый её возмущением. Разыгрывает, что ли? Ты не этого разве добивалась, пуская сплетню обо мне по Москве? я посмотрел на неё. Я не думал, что мы с ней будем обсуждать это, но поскольку она завела этот разговор, что же, поговорим. Мне не больно, я доволен, я всегда сумею сделать всё так, что останусь в выигрыше. И сейчас я всё продумал и придумал свою дальнейшую жизнь, поэтому я за себя не обижен. Но я не один в этой истории. Алексея не могли не коснуться грязные языки, треплющие благодаря Галине, нашу фамилию.
Я хотела, чтобы ты уволился?! удивлённо воскликнула Мымроновна. Да ты что, Кирилл?!
Похоже, она действительно удивлена.
Чего же ты добивалась, рассказывая всем, как мы живём в своей семье? Разве не того, чтобы выжить меня из этого кресла и занять его самой?
Да ты что?! зашипела Галина, опасаясь кричать. Я хотела, чтобы ты опомнился! Чтобы вышвырнул эту шлюху бесстыжую! Эту шлюху! Эту тварь! Наглую, наглую тварь! Галина аж побелела от возмущения.
Я засмеялся над её бессильной злобой:
Так просчиталась, значит, Галя! Получишь моё кресло вместо меня! Неплохой обмен, по-моему, нет?
С ума сошёл! Из-за неё! Из-за этой Что у неё что такого с ней, что ты Неужели из-за ребёнка ты?!
Я направился к двери:
На днях заеду за остальным и заодно со всеми попрощаться. Предупреди, что после новогодних праздников, в последний день, какого там ну, в общем, в «Праге» праздную отходную.
Да подожди, Кирилл, объяснисьГалина даже подалась за мной, ещё за рукав схватится даже забавно, прямо драма на работе, «Железная Мымроновна и её страсть». Н-да, и тут я наворочал какого-то чёрта
Пока, Галина Мироновна! Иногда нужен толчок, чтобы сделать важный шаг. Так что, спасибо, дорогуша, ты всегда была хорошим помощником. Отменным. Вот толькосердце всё же зло заныло, разом заломило в висках от гнева, как и все дни, когда я думал об этом: только за то, что Алёше неприятности доставила, не прощу тебя никогда, произнёс я, чувствуя, что от гнева у меня перехватило дыхание.
Я?!.. Я доставила неприятности?!.. Это я виновата, не ты? сверкая глазами, зубами, серьгами, воскликнула Мымроновна.
Я! Я, Галя, всё я!.. согласился я, уже направляясь к двери. До встречи!
Утро выдалось хмурое, дождь переходил в снег и обратно, на улицу не хотелось, ветер завывал в трубе, капли и снежинки, слепленные друг с другом в мокрые комки, лепился к стёклам окон, стуча, будто просились войти. Но в тепле хорошо натопленного дома, пахнущего тёплым деревом, печью, огнём и дровами, от этих звуков становилось только теплее и уютнее.
Наш дикий сад совсем разделся, голые мокрые ветви мотает ветер, опавшую листву мы сожгли ещё в конце октября, сняли детские качельки, а большие теперь раскачивает ветер, скрипя металлическими тросами в петлях, будто усадив на них свою невидимую нами подругу