Да уж, поддержал Артем. Кто-кто, а я уже имел возможность убедиться в вашей интеллигентности.
Некоторое время жевали молча, с аппетитом. Нарушил паузу Артем:
Слушай, никогда тебя раньше не спрашивал, Грек с прищуром и натянутой полуулыбкой взглянул на компаньона. Как ты с архаровцами вашими расплачиваешься за их добровольное содействие?
Зачем тебе лишний головняк? беззлобно фыркнул Макс. Мы же договорилисьвкладываемся поровну. Твое деловести бизнес, моеобеспечивать прикрытие, то есть полную безопасность. За свой счет. Прибыль по-братски, пополам. Или что-то с тех пор изменилось?
Да нет, шурави, просто любопытно, не стушевался под колючим взглядом капитана Артем. Можешь не отвечать, я не настаиваю. Ладно, замяли эту тему.
Короче, старый. Запомни. От тебя у меня нет никаких секретов. Если дело не касается службы и интима. Хочешь знатьнет проблем. Я отстегиваю сто баксов за участие в захвате каждому из бойцов спецназа. Еще по полсотнисвоим ребятам, операм. Их дело не стволами махать, а оформить задержание братков по закону. На круг выходит примерно полтонны зеленых за акцию, открыл карты Лакин. Теперь доволен?!
Как удав на стекловате.
Вот тогда и насыпай до краев! Слеза божья стынет.
Честно говоря, я думал, ты максаешь своим орлам больше, взяв покрытую холодными каплями бутылку водки, Артем вновь наполнил рюмки. Бойцы ведь, если разобраться, жизнью рискуют.
Если разобраться, то они ею по пять раз за неделю рискуют, спокойно сообщил капитан. В месяц получается сколько? Двадцать, на круг. И за все про все получают от родного заботливого государства около восемнадцати тысяч рублей на нос. С вычетамимаксимум пятнадцать. То есть примерно по двадцать пять баксов за операцию. Вот и прикинь, выгодно им за стольник зелени на меня «подхалтурить» или нет. Тем более, ты не забывайкаждый захват быков идет строго официально, как спланированная по доносу штатного осведомителя специальная операция. За успешный исход которой и опера, и спецназ рубят «палки» и имеют свой прямой гешефт от начальства.
А как насчет адреса? Что ни стуктак очередной наезд на скромное ломоносовское бистро «Готланд». Начальство косо не смотрит? Думают, как пить дать, что коммерсантов крышуешь. Позоря доброе имя офицера ФСБ, легонько подколол друга Артем.
Никто ничего не думает, успокойся, усмехнулся Лакин, снисходительно взглянув на компаньона. Во-первых, кому надо, тот в курсе, что у меня есть законный доход на гражданке. Во-вторых, если бы на меня бельма косилине видать мне майорской звезды на грядущий День России. А в-третьих, большинство наших генералов, не особенно таясь, уже давно и плотно курируют такие крутые коммерческие структуры, о которых нам, сошкам мелким, лучше даже не думать. Причем не платят бойцам ни копейки сверх оклада. Яволь, герр офицер?!
Пожалуй, ты прав, Аркаша. Твоя попка шире. Грек улыбнулся, но его лицо тут же застыло, стало задумчивым.
Макс раздавил в пепельнице окурок сигареты, внимательно взглянул на компаньона сквозь топором висящий над столом сигаретный дым. Спросил тихо, с укором:
Ты почему мне про смерть дяди своего героического ничего не сказал? Я от Ника Туманова случайно узнаю.
А что рассказывать? пожал плечами Артем. Упрек Лакина попал точно в цель: в настоящий момент он думал как раз о похоронах. Однако голос Артема был ровным, глухим, без каких либо трагических интонаций. Дело семейное. Все там будем.
С Киржачом у тебя тоже было «семейное дело», жестко и по служебной привычке несколько бестактно напомнил Греку капитан. Маму в Москву уже проводил?
Вчера. Вечером.
Не звонил туда сам? Ну, соболезнования родне выразить, и все такое. Как положено.
Им сейчас не до меня, покачал головой Артем и снова потянулся к бутылке. Но так и не взялкак раз в этот самый момент в кармане его пиджака зазвонил сотовый телефон. Артем достал крохотную голубую трубку «эрикссона», откинул невесомую панель:
Да Слушаю вас Алло?! Говорите!
Греков, Артем Александрович? осведомился доносящийся сквозь треск помех сухой официальный голос.
Да, это я, Грек вдруг ощутил в груди неприятный холодок. С кем я говорю?
Майор милиции Радич, Дмитрий Борисович. ГУВД города Москвы. Боюсь, у нас для вас плохие новости. Если есть такая возможность, вы лучше, пожалуйста, присядьте.
Что что случилось? перед глазами Артема все закачалось от страшного предчувствия. Из столицы местные менты могли звонить только по одному поводу.
Сегодня вечером, в пять часов, автомашина «Мерседес»-500 госномер АА 421 МО, в которой находились ваша мать, а также ваша двоюродная сестра с мужем и еще один не опознанный пока мужчина, была остановлена на семьдесят третьем километре МКАД неизвестными, переодетыми в форму сотрудников милиции, после чего в упор расстреляна из автоматов с глушителями. Все, кто был в машине, к сожалению, погибли на месте. Поверьте, мне очень жаль Вы слышите меня, Артем Александрович?
Да, прохрипел Грек.
Следствие почти не сомневается, что причиной заказного убийства была работа э-э мужа вашей двоюродной сестры в концерне «Газпром». Сейчас там такой передел творится, что сам черт ногу сломит. Артем Александрович, я понимаю ваше состояние и искренне сопереживаю вашему горю, но необходимо ваше личное присутствие на опознании тела. Да и мать вы, наверняка, захотите хоронить дома, а значит, придется оформлять документы и забирать гроб в Санкт-Петербург. В этом вам помогут, так что, думаю, в течение суток бумажные дела будут улажены В общем, было бы очень хорошо, если бы мы могли встретиться не позднее, чем завтра после обеда. Вы как до Москвы будете добираться, на поезде или самолетом?
Я пока не знаю, майор, с огромным трудом, после долгой паузы прошелестел в трубку Грек. Язык Артема одеревенел и не слушался, как после местного зубного наркоза. Во всем теле была абсолютная пустота. Он словно перестал существовать одновременно с получением страшного известия.
На вечерний поезд вы, как я понимаю, сегодня уже не успеете, деловито заметил майор Радич. Остается только самолет или машина. Но я бы очень не советовал вам садиться за руль в таком состоянии. Лучше будет, если вы позвоните мне сразу же, как купите билет на самолет и сообщите точное время прибытия. Я пришлю за вами служебную машину, и вас доставят прямо в морг, на опознание. Я буду там. А позже, если не возражаете, мы могли бы побеседовать с глазу на глаз. Значит, договорились, Артем Александрович?
Я прилечу в Москву. Первым рейсом, на который будут билеты.
Тогда запишите мой номер телефона. Я круглосуточно при трубке. Записываете? 745-12-34.
Да.
До встречи. Еще раз извините, что приходится сообщать вам такие новости, но такая уж у нас, ментов, блядская работа. До свидания. Примите мои соболезнования
Артем молча захлопнул крышку мобильника, затем снова открыл ее и, медленно тыкая подрагивающим пальцем в светящиеся кнопки на крошечной консоли, записал в память трубки продиктованный столичным майором набор цифр. Убрал «эрикссон» в карман пиджака, тупо уставился на покрытый газетой, уставленный закусками стол, взял влажную, ополовиненную бутылку водки и машинально приложился губами к горлышку. Медленно, глоток за глотком, выпил ее до самого дна. А затем, резко размахнувшись, с громким отчаянным воплем швырнул пустую бутылку в стену за спиной Лакина. Десятки острых осколков брызгами разлетелись по всему кабинету. Один, отрикошетив от стены, слегка оцарапал Греку скулу, чудом не угодив в глаз.
Кто? тихо спросил капитан ФСБ, глядя на уронившего лицо в ладони друга.
Мама, чуть слышно прохрипел Артем и медленно разжал пальцы. Макс поразился мертвенной бледности его лица. Их убили. Всех. Расстреляли в упор машину, на МКАД. Из автоматов с глушителями.
Еый в рот, только и смог выдавить из себя капитан, до хруста в костяшках сжав кулаки. Вторая часть марлезонского балета. Я лечу с тобой! Билеты на первый утренний самолет будут.
Нет, Макс, покачал головой Грек. Я лечу один. Ты останешься здесь. Присмотришь за Анютой и Павликом. И пожалуйста, пока не говори им ничего. Я сам. Если вдруг мне понадобится твоя помощь, я дам знать.