У тебя кровь на щеке. Возьми платок.
За Аню и сына отвечаешь головой, не слыша Лакина, тихо выдавил Грек.
Куда я, на хер, денусь с подводной лодки, скрипнул зубами Макс и кивнул. Держись, старик. И знайты всегда и во всем можешь на меня положиться.
Я знаю, чуть слышно прошептал Артем и снова закрыл лицо ладонями. В эту секунду единственным его желанием было глубоко вздохнуть, усилием воли заставить себя открыть глаза и проснуться.
Увы. Это был не сон, а самая что ни на есть реальность.
Глава пятаяМусорская подстава, или еще раз о вреде длинного языка
Москва встретила Артема сверкающими всполохами молний и усиливающимся прямо на глазах холодным дождем. Похоже, еще немногои аэропорт будет закрыт из-за погодных условий. Ему повезлоон успел. Только вот куда? Кому он поможет, прилетев в этот проклятый город на полтора часа раньше? Мама воскреснет? Сестра с ее погрязшим в мафиозных разборках магнатом-муженьком?
В памяти пребывающего в глубоком ступоре Грека вдруг сами собой всплыли строки из бессмертного стихотворения Владимира Высоцкого: «Как известно, в гости к Богу не бывает опозданий». Кажется, это звучало именно так. Или примерно так. С поры поголовного юношеского увлечения авторской песней минуло уже лет двадцать
Подняв повыше воротник джинсовой куртки, Артем выбрался из автобуса и вошел в здание аэропорта, кишащее, несмотря на раннее утро, пассажирами и толпами встречающих. На плече Грека была только легкая сумка-портплед с самым необходимым мыльно-рыльно-пыльным набором для двух-трехдневного пребывания в столице. Обшарив глазами зал, он отыскал газетный киоск, возле которого была назначена встреча с гонцом майора Радича, и направился прямо к нему. Сделав несколько шагов по направлению и мельком взглянув на большие настенные часы, остановился и, поколебавшись секунду, направился к расположенным в другом конце просторного зала туалетам. Пять выпитых за время короткого часового рейса кружек с двойным кофе все-таки дали о себе знать
Возле самой двери в туалет Артема чуть не сбила с ног торопливая эффектная дамочка средних лет, с длинными прямыми волосами и надетыми явно не по погоде модными солнцезащитными очками. Причем так неудачно, что умудрилась не только больно наступить острым каблуком Греку на ногу, споткнуться сама и чудом, не без помощи Артема, устоять на ногах, но ираззява! рассыпать по полу все многочисленное содержимое своей оказавшейся на редкость вместительной дамской сумочки. С полдюжины помад, вышитая бисером косметичка, пудреница, авторучка, пачка сигарет, зажигалка, презервативы, коробочка с мятными драже и еще бог весть чтовсе это богатство разлетелось в радиусе двух метров от места случайного столкновения.
Простите, скрипя зубами от острой боли, полыхающей в отдавленной стопе, вежливо извинился Артем, осторожно отпустил едва не растянувшуюся во весь рост симпатичную брюнетку и тут же, присев на корточки, принялся быстро собирать представшее на всеобщее обозрение содержимое дамской сумочки, в том числе и сугубо интимное.
Нет, это вы меня простите, смущенно улыбнулась женщина. Ведь это я на вас налетела. Ой спасибо большое, смущенно произнесла брюнетка, когда Артем с отстраненным лицом протянул ей раздавленную в сутолоке кем-то из пассажиров упаковку с тампонами. Мне, право, так неловко. Вы не ушиблись?! Мне показалось, я наступила вам на ногу шпилькой.
Все нормально, как можно более спокойно ответил Грек. Однако в его груди, под сердцем, что-то неуловимо шевельнулось. А в затылок словно легонько ударили резиновым молоточком. Ему показалось, что однажды, не так давно, он уже слышал этот вкрадчивый, почти шелестящий бархатный голос. Только вот где и когда? В Москве, которую он, коренной русский, чисто интуитивно недолюбливал за разноязыкий и разнолицый муравейник-базар? Здесь он не был года два. Значит, в Питере. Причем не так давно.
Силясь вспомнить, где он мог видеть или слышать эту даму в стильном дорогом прикиде, Артем вдруг ни с того ни с сего ощутил, как у него по спине пробегают мурашки. Холодные такие, неприятные. В том, что эта уверенная в себе, пахнущая изысканным парфюмом и упакованная сплошь в фирму высокая стройная дама была ему абсолютно не знакомапо крайней мере в данном обличье, Грек совершенно не сомневался.
Еще раз простите меня! поднявшись с корточек и попрощавшись, брюнетка, слегка виляя бедрами, направилась к двери в дамскую комнату.
Артем, проводив ее задумчивым взглядом, мотнул головой, словно прогоняя морок, и после короткого визита в мужской туалет занял место у газетно-журнального киоска.
Гонец от майора явно запаздывал. Со времени приземления питерского рейса прошло уже двенадцать минут. К тому же Греку очень хотелось курить. Он с суровым видом разглядывал каждого, кто входил в стеклянные двери аэропорта, пытаясь вычленить из суетливой толпы в десятки человек прибывшего по его душу милицейского водилу с Петровки.
Тот, зараза, все никак не появлялся. Зато к киоску вразвалочку приблизились двое ментов. Высокий молодой сержант лет около двадцати пяти, поигрывающий резиновой дубинкой, и внушительных габаритов пузыреобразный лейтенант с помятой щекастой рожей. На поясе лейтенанта висела явно не пустая пистолетная кобура.
Сержант Рискулов. Ваши документы, мельком переглянувшись со старшим, решительным, чуть нагловатым тоном потребовал долговязый.
А в чем, собственно, дело? довольно грубо бросил Грек. В его голосе отчетливо сквозило возникшее при виде ментов раздражение. Я только что прилетел питерским рейсом. Сейчас за мной придет машина с Петровки.
По мне хоть с Лубянки. Проверка паспортного режима, заметно более нетерпеливо процедил пухлорожий лейтенант, на миг предательски вильнув лупоглазыми зенками. Паспорт предъявите, гражданин.
Мысленно матюгнувшись, Артем молча достал документ, с кривой миной сунул его похмельному служаке. В который уже раз покосился на входные двери аэропорта. Где же этот долбаный водила?!
Слова, произнесенные через три секунды наспех пролиставшим его паспорт и без комментариев сунувшим его в свой нагрудный карман ментом, заставили челюсти Грека сжаться.
Пройдемте с нами, сержант, вперив в Артема взгляд, недвусмысленно похлопал дубинкой по раскрытой ладони и кивнул куда-то в дальний конец зала. Там, по всей видимости, располагалось местное ментовское логово.
Может, объяснишь, в чем проблемы, лейтенант?! вскипел от такой наглости Грек. Лицо его стремительно налилось краской. Ксива не в порядке? Или похмелиться не на что? Так ты попроси по-человечески, я дам!!!
Рот закрой, трескоед-путешественик, на щеке мордатого дернулся мускул. Лейтенант явно был чем-то взволнован. Да и напарник его вел себя странно, суетился, словно в трусы ему положили елайский перец. Можешь считать, что на пятнадцать суток за оскорбление сотрудника при исполнении ты уже попал. А теперь, пока я не ткнул тебе в рыло ствол, а сержант не приложил дубиналом промеж лопаток, тихонько иди во-о-он к той дверке. За багажным отделением.
Слушай, я что, плохо выразился? Или ты по-русски ни бельмеса? слегка сбавил тон Грек. Отвали по-хорошему, пока большие дяди с Петровки, 38, тебе не объявили выговор с занесением Артем хотел добавить «в челюсть», но вовремя взял себя в руки. Я же сказалменя встречают. Оттуда. А по какой темене твое аэропортовское дело. Ты лучше воров и наркокурьеров лови.
Именно этим я сейчас и занимаюсь, холодно ухмыльнувшись, лейтенат сделал знак сержанту и вдруг быстро выхватил из кобуры ПМ. Я сказалвперед, гражданин Абреков! Рыпнешьсяполучишь в рог дубиной. Не уймешьсябью на поражение. У меня приказ.
Какой еще, на х приказ?! вконец озверел Артем, видя, что за ними тремя начинают наблюдать зеваки. Ну, ладно. Болт с вами. Только потом не плачьте, когда погоны слетят. Только если я задержан, имею право сделать один телефонный звонок. В ваше ГУВД. Майору Радичу, Михаилу Борисовичу. Вот с этой трубки, решительно выхватив из куртки имеющий всероссийский роуминг сотовый телефон, Грек быстро откинул кнопочную панель, намереваясь нажать всего одну кнопку автонабора, связавшую бы его с майором, но где-то над самым ухом вдруг раздался характерный свист рассекающей воздух резиновой дубинки и на запястье гостя из Питера обрушился такой силы удар, что пальцы мгновенно разжались, а сам Артем чуть не взвыл от острой боли. Телефон упал на каменный пол зала и с треском раскололся на две половины. Дисплей полетел в одну сторону, батареяв другую.