- И где тут буква 'айш'? - поинтересовался он, - и, кстати, имя - это одно слово или несколько?
- Вот, - ВэВэ указал на волнистую черточку, - и имя - это одно слово.
- Ну, дела, - сказал Семен, - а вот этих... восьмерых, я, стало быть, должен замочить, так что ли?
- Именно так, - кивнул ВэВэ, - то есть никого ты, конечно, 'мочить'не будешь, надеюсь, у тебя хватит ума это сообразить. Томагавк свой давай сюда, пригодится в качестве экспоната. Кто-нибудь тебя с ним видел, кроме... того, кто передал? Семен виновато кивнул:
- Когда я из автобуса вышел, из дверей два шадрика выходили. Я еще удивился, чего это они такие дерганые, а теперь думаю, видимо, заметили. Да еще этот рауш, с которым вы разговаривали в коридоре, мог увидеть.
- Что Илнейал мог увидеть, это не страшно. А вот те двое - хуже. Все-таки слишком ты беспечен, Семен. Нет бы, завернуть в тряпку какую-нибудь или газету.
- Я же не знал, - ответил Семен, - и что же теперь делать?
- Да ничего. Плохо, конечно, что тебя с ним видели, но не смертельно. Не думаю, что тебе грозит большая опасность, но на всякий случай старайся держаться от шадриков подальше. И, умоляю тебя, не ввязывайся, пожалуйста, больше ни в какие истории. Особенно сейчас.
- Да я ж, - сказал Семен, - я разве знал, да и...
- Ты мне лучше вот что скажи, - перебил его ВэВэ, - не знаешь ли ты, за каким чертом твой Оскар на ту сторону полез? Он же отлично знал, что его там тьма народу поджидает, вот такими же томагавками помахивая.
- Как это? - удивился Семен, - Оскара поджидает?
- Да, его. Ты не знал? Он на этой стороне вовсе не из-за кулинарных пристрастий поселился. Была довольно неприятная история, в результате которой аж четыре довольно могущественных рода решили, что твой бывший собутыльник непозволительно задержался на этом свете. Первое время там их десятки дозором вокруг внешней ограды ходили - как волки вокруг овчарни.
- Нет, не знал. Он о себе ничего не рассказывал. Погодите, он же совсем недавно на ту сторону ходил на пару дней и ничего.
- Это он на ритуал плодородия ходил, скорее всего. Во время него убийства запрещены. А в любое другое время должен был быть очень важный повод, чтобы Оскар решился на такое. Вот я спрашиваю, не знаешь ли ты, что это был за повод?
Семен был уверен, что знает повод. Точнее не повод, причину. Разговор, после которого пропал Оскар. Вот только рассказывать шефу об этом разговоре Семен не хотел совершенно.
- Да нет, Владимир Вячеславович, ума не приложу, - не моргнув глазом, соврал Семен, смотря начальству в глаза честным взглядом.
- Ну, смотри. Вспомнишь что - сразу расскажешь. Ладно, хватит об этом. Вы с Антоном когда замеры закончите? Кто на прошлой неделе клялся и божился, что к понедельнику будет готово? Сегодня уже среда.
* * *
'Итак', - подумал Семен, - 'что мы имеем? Оскар узнает про ребенка, который безболезненно проходит туда-сюда через портал и это производит на него впечатление' ...слабо сказано - впечатление. Чтобы невозмутимый Оскар с врожденным, как у всех шадриков, умением скрывать чувства был так возбужден - Семен не припоминал другого такого случая. Следовало тогда, конечно, что-то сделать. Плюнуть на электричку и не отставать, пока все не расскажет; а упрется рогом - шефу пожаловаться - тот бы его просто не выпустил, пока все не узнал. Да что теперь - все мы задним умом крепки.
Семен вздохнул.
- Надо в Саратов позвонить, - сказал он, обращаясь к лейтенанту.
- А? - вскинулся тот.
- В штаб, говорю, надо позвонить - в Саратов, - повторил Семен, - они там, наверно, ничего еще не знают.
- На посту телефон не р-работает, - торопливо сказал лейтенант, словно боясь, что Семен в чем-то его заподозрит.
- Естественно, - хмыкнул Семен, - провода оттуда к городскому коммутатору идут, а там... сам видишь.
- Вижу, - механически кивнул лейтенант.
- Так я что говорю: надо к вокзалу ехать, там своя, железнодорожная линия есть.
- Это если вокзал уцелел.