Мама продолжала страдать приглушенным голосом по поводу всех прочих ненормальностей в организме единственного сыночка, обнаруженных за последний месяц ее бдительным материнским оком: и плечи-де опухли у мальчика, не дай бог, начал пить какие-нибудь лошадиные гормоны для наращивания мышечной массы, столь популярные у нынешней молодежи... И взгляд стал острым, как у громил из американских боевиков, прямо-таки не глядит, а прицеливается. И в колледже по физкультуре стал получать сплошные круглые пятерки, а раньше выше слабенькой тройки не заползал...
- Да, растет мужик,- философским тоном соглашался отец.
- Володичка! - шепотом взрывалась мама.- Какой такой мужик, ну какой? Он же еще мальчик! А как он стал относиться к своим любимым кошкам? А к собачкам?! Да он перестал таскать их домой! Слышишь- даже перестал гладить их на улице! И мясо в тарелке нынче съедает сам, не прячет для уличных питомцев... За последний месяц в подъезде ни одной новой кошки не появилось. Правда, за той матерью-одиночкой, которую он приволок еще до своего... вырастания, ухаживать продолжает.
- Вот видишь,- успокаивающе вставлял отец.- Значит, не все еще потеряно. Глядишь, через месяц-другой оклемается и снова начнет лизаться со всеми кобелями и сучками в микрорайоне...
- Да что ты говоришь?! - на грани визга взрывалась мама.- Как ты можешь, Володя? С мальчиком творится что-то непонятное! Вырос за один день... И я даже не знаю - как, почему? Ему как гормон роста вкололи...
- А ты своди его на анализы,- хихикая, предлагал отец.
- Уже. Сводила, заставила сдать все, от а до я.
- Ну и как? Надеюсь, хоть глистов у мальчика нет? - Выдав эту фразу, отец почему-то всегда заходился в кашле.
- Да как ты можешь?! - возмущалась мама-доктор.- Мальчик вырос за один день, мальчик перестал тащить в дом всякую животину с улицы, а ты еще и издеваешься?!
- Помнится, как раз об этом ты раньше и мечтала,- педантично вставлял в разговор папа-геолог.- Помнишь, что в нашей квартире творилось прежде? До, как ты говоришь, "вырастания за один день"?
- Да-а... - рассеянно вздыхала мама.- Только гадюк у нас тут и не было. Вспомни, Володя,- в доме перебывало аж восемь крыс, то ли диких, то ли домашних, один уж, подыхающий еж, которого мне пришлось лечить...
- Это расширило твою квалификацию,- насмешливо замечал отец.- Ты у нас теперь педиатр с ветеринарным уклоном. Даже с глубоким ветеринарным уклоном...
- Ты ж еще и хиханьки хихикаешь! - взлетал в этом месте на целую октаву вверх голос мамы.- Лучше бы о своих делах позаботился, чем надо мной издеваться...
Вот приблизительно такие разговоры и протекали чуть ли не каждый вечер на кухне Кановниных - и протекать они начали аккурат после возвращения Се-реги из достопамятной Империи Нибелунгов. И в этом месте отец всегда замыкался.
Дела у него сейчас и вправду были не очень. Об этом Серега узнал именно из кухонных бесед. До этого, кстати сказать, он даже не подозревал, насколько шатко финансовое положение его семьи...
Отец молчал, а мама продолжала дрожащим шепотком печалиться о том, как трудно сейчас воспитать из мальчика действительно интеллигентного мужа... Такого, чтобы понимал, кто его мать и как с ней надо обращаться, не качал мышцы, как субъекты, которых порядочное воспитание, увы, так и не коснулось. Чтобы не хамил, не пил водку, не смотрел порнуху, не интересовался нехорошими девочками, а вместо этого читал бы книжки, учился на отлично и оставался всегда мягким и приветливым...
В этом месте Серега отрывался от слушания и предавался своим собственным мыслям. В основном они касались его самого. В отличие от мамы он четко знал, что изменения в росте и ширине плеч у него произошли не за один день.