Воон там. Видите бирюзовую туфлю в рытвине? Нетнет, руками не трогайте. Пройдем еще ярдов двести и заметим сумочку. Опля! Оставьте ее на месте. Теперь посмотрите налево: в ветвях сумаха развевается на ветру бирюзовый шарфик. Туфля, сумочка, шарфиквы оценили?
Через полчаса этот натюрморт оценит банкир из Невады. Он поднимет сумочку и вытащит кораллового оттенка помаду, пакетик «травки» (дети цветов, что с них взять), мятное печенье и водительское удостоверение на имя Гвендолианы Шакелфорд.
Еще через пару часов со стороны МакСентона появится полицейская машина, из которой выйдут лейтенант Шакелфорд, вышепроехавший банкир и двое сержантов.
К этому моменту лейтенант уже отметет версию бегства: он и Мерфи не самые строгие родители, а из вещей Гвендолин ничего не пропало; лейтенант с горькой улыбкой уже напишет сам себе заявление о пропаже; лейтенант уже раз шесть попросит отца Паркера рассказать, что спрашивала перед исчезновением Гвендолин, но преподобный окажется неумолим:
Тайна исповеди, мистер Шакелфорд.
Летейнант уже допросит бывшего парня ГвендолинРода ван Бунна, который приедет в новенькой черной рубашке и помятых бежевых брюках и которого Шакелфорд проучил пятью годами ранее за распускание рук. Род поклянется, что счастлив с новой девушкой и другого ничего не хочет:
Мне, конечно, нравилась ваша дочь, но мне плотские утехи куда больше по душе, чем бесконечные разговоры о Всевышнем.
К сегодняшнему утру Шакелфорд приготовится к худшему. Вообще эти два дня не пройдут для лейтенанта даром: он осунется, сгорбится, похудеет, но мило улыбаетсячто бы ни происходило и что бы ему не говорили.
Видите? Шакелфорд с идиотской радостью смотрит на шарфик дочери в руках полицейского сержанта, хотя понимает, что беда даже не у порогабеда вошла в дом и черным крепом затягивает комнаты.
* * *
Отправимся в управление и присядем на пластиковые стулья у стены. Отдохнитеноги у вас наверняка гудят после такой прогулки. Жарковато? Включите вентилятор. Лейтенант появляется одновременно с закатным светом: усталый, в пыльной одежде, с лихорадочным блеском в глазах. Он и еще две бригады обыскали дорогу и окрестности, но ничего не нашли.
Сейчас Шакелфорд подойдет к телефону, возьмет трубку и после размышлений положит обратно. Ему не под силу поговорить с женой. Еще не раз лейтенант потянется к аппарату, но так и не позвонит, и Мерфи узнает о зловещих находках от соседей. Да, от соседей, потому что горожане прослышали об известиях и организуют помощь в поисках. Гвендолин на самом деле любят в МакСентоне. Вы убедитесь в этом, если выйдете за мной из управления, пересечете площадь и поднимитесь на башню городской мэрии, где без отдыху гудит ветер и громогласно щелкают старинные часы. Отсюда видно, как далеко внизу по пустырям, полям и паркам идут цепочки людей, как водолазы ныряют на дно оросительных каналов и вытаскивают на берега потерянные вещи. Да уж, тревожнов городе только и разговоры, что о пропавшей Гвендолин, что ищут ее семьдесят восемь человек и что это самая масштабная операция в округе за двести лет.
Лейтенант тоже не теряет время: вызывает друзей, коллег, знакомых Гвендолин. Зайти на допросы? Нет, уверяю, это рутинная процедура. Лучше спустимся с башни мэрии по спиральной лестнице и отправимся на 92е шоссе, которое проходит рядом с оросительным каналом. В ширину он тут футов семь, по берегам колышется трава на южном ветру. Говорите, пахнет гнусно? Это беда МакСентона. Как мы видим, водолазы еще не добрались сюда, а вот пьяная в усмерть Дороти Джеймсвполне. Она бредет, пошатываясь на ветру, по обочине и думает, как жизнь стала такой невыносимой. Бредет, пока не замечает в непрозрачной воде канала чтото белое, крупное, неестественное. Дороти спотыкается и с нарастающим ужасом, сквозь дремотный туман алкоголя различает тело, которое плывет лицом вниз.
Вы побледнели. Давайте вернемся в город? Спустимся по Делавер стрит до Паддингтон авеню и направимся к Мемориальной больнице МакСентона.
Жарковато, не правда ли? Пропустите катафалк и переходите дорогу. Калитка открыта, дерните сильнее. Еще сильнее.
Та пристройка под одинокой пальмойморг; мы подождем в его тени карету скорой помощи. Часа два или три, не дольше.
А, вот она! Хлопают дверцы, двое санитаров выкатывают носилки с телом, укрытым мокрой простыней. Изпод нее свисает белая, разбухшая от воды нога в синих пятнах. Вы почувствовали запах? Отойдем подальше. Через четыре минуты появляется усатый коронерон кладовщик в кондитерской лавке, но на наше счастье имеет медицинское образование, открывает морг и впускает санитаров. Еще шесть часов спустякаждые минут сорок усач выходит подымить, не снимая блестящего от влаги черного фартука, у ворот больницы останавливается полицейская машина. Лейтенант Шакелфорд и Мерфи проходят, как осужденные на смерть, до этой жуткой двери, которая будто вырастает ввысь и вширь и обдает их холодом. Дважды у Мерфи подкашиваются ноги, и Шакелфорд фактически несет жену: обморокпару шаговобморокскрип петель. Шакелфорды внутри, а страшная дверь весело покачивается на сквозняке.
Вы готовы? Возьмите ментоловую мазь и помажьте у ноздрей, иначе не выдержите внутри и минуты. Вдохните поглубже, посмотрите на вечернее солнце, и следуйте за мной.
На контрасте с теплой улицей в морге сумрачно и прохладно. Перед нами унылый коридор с дверями по обеим сторонам, и слева доносится приглушенный голос лейтенанта. Мерфи у окна: прижала ладонь к губам, будто чувствует тошноту. Ну, что же вы? Вторая дверь, идем.
Голос Шакелфорда становится громче, отчетливее:
не она. Это не она.
Лейтенант, отвечает коронер. Она слишком долго пробыла в воде.
Это не она.
Лейтенант
Это не она!
Заткнись! гремит страшный, хриплый голос Мерфи. Заткнись, ради Бога! Заткнись! Заткнись!
Ох, вы тоже испугались ее крика? Дайте Мерфи выйти на улицу и заходите внутрь. Лейтенант молча замер посреди прозекторскойон будто боится приблизиться к тому белому, набухшему и бесформенному, что мало напоминает Гвендолин, но и уйти уже не способен.
Вам плохо? Запах. Сладковатый, гнилостныйкоронер говорил за кружкой сидра, что этот «аромат» буквально въедается в волосы и одежду. Ни привыкнуть, ни отмыть.
Шакелфорд трет лицо, будто чувствует дурноту и тихо спрашивает:
Что ты нашел?
Лейтенант, возможно, комуто другому лучше выслушать, чтобы
Что ты нашел? повторяет Шакелфорд.
Коронер тяжело вздыхает. Бросает взгляд на тело и нерешительно подходит к нему ближе.
Если вы так Смерть наступила через деньдва после пропажи. На голове крупная рана от удара тупым предметом. Есть несколько синяков на руках и груди, на пояснице. Вокруг шеи была обмотана веревка или шнур, вот, остались синяки. Под ногтями грязь, кожа с подушечек пальцев содрана. Блузка разорвана, под одеждой нет нижнего белья, нет обуви. На на внутренней стороне бедер ссадины.
Чтото с треском ломается в руке Шакелфорда. Лицо его каменеет, выступают желваки.
Я не коронер запинается, она слишком долго была в воде, поэтому семенную жидкость мы не обнаружим. Но да, есть признаки изнасилования.
Шакелфорд с минуту молча смотрит на тело дочери, затем моргает.
Причина. Смерти.
Удушье? Сначала я думал, что утопление, но воды в легких нет. Трахея цела. Ее будто закрыли в помещении без воздуха.
Шакелфорд кивает, и на его губах медленно проступает глупая, неуместная, вежливая улыбка.
И еще, коронер хочет вытереть пот со лба, но замечает чтото на своих руках и неестественно, медленно их опускает. Несколько лет назад у нее был аборт. Рубцы грубые, так что, скорее всего, подпольный. И скорее всего, ваша дочь уже не могла иметь детей.
* * *
Видите тень на фоне желтого квадрата окна? Это Мерфи: бродит по дому и разговаривает сама с собой. Иногда поднимается в комнату дочери и перебирает керамических коровок на столике, некрасивых примитивных коровок, которых Гвендолин делала в детстве. Механически раскладывает одежду, рассматривает фотографии: Гвен в школе, Гвен на выпускном. Гвен в университете. Чегото там не хватает, кажется Мерфи: еще одногодвух снимков из невозможного теперь будущегоГвен в свадебном платье. Гвен со своими детьми. Гвен в