Что это значит, Майкл? сквозь зубы проговорил Ден.
Майкл подошел к лестнице и начал подниматься по ней. Еще до того, как его голова исчезла за настилом потолка, он снова грустно посмотрел на Дена и произнес:
Не стоило вам смотреть эти документы. И удивительно, как вы могли проглотить такую дурацкую историю, которую я вам скормил. На мой вкус, актриса играла отвратительно.
Он медленно поднялся и исчез. Вслед за ним, лицом к ним и спиной к лестнице поднялся Джон, все время профессионально держа их под прицелом. После чего дверь захлопнулась, и щелкнул замок.
Ден минуту молча сидел на диване, после этого поднялся к металлической двери. Она оказалась ожидаемо закрыта на замок. Он вернулся и оперся руками на стол, выглядывая в иллюминатор. Толстое стекло не давало никакой надежды на возможность выйти через него наружу. Впрочем, если бы они и оказались снаружи, то это не принесло бы им особой пользы, потому что в открытом море им деваться было, в любом случае, некуда.
Что будем делать, Милый? бесцветным голосом спросила Мари, и Дену очень не понравился её голос. В нем чувствовались усталость и испуг.
Будем пробовать понять, что происходит и как нам из этой ситуации выходить.
А знаешь, что мне не понравилось больше всего?
Честно говоря, мне не понравилось все.
Мне больше всего не понравилось то, что он очень уж легко нам рассказал про то, что история изначально была липой. Как будто нас совсем не опасается.
Будем надеяться, что все проще: в текущей ситуации легенда, в любом случае, становится явно не актуальной и держаться её не имеет смысла.
Не могу понять, какие документы могли оказаться в распоряжении Захарии, которые были бы настолько важны для Майкла.
Ну, этого мы сейчас уже не узнаемона ненадолго замолчала и задумалась, интересно, а почему он не забрал у нас телефоны? Неужели забыл про это?
Сейчас проверим
Ден достал телефон, но сигнала ожидаемо не было. То ли он терялся в море, то ли судно было оснащено глушилками.
Это было бы слишком просто, выдавил он из себя улыбку.
Пока искал сигнал, Ден обратил внимание на ранее полученный файл с незнакомого ему ирландского телефона. Скачать его без сигнала телефон отказывался, но можно было прочесть название, написанное шрифтом, стилизованным под кельтскую вязь: «Легенда о Тир-нан-Оге и воине света Энгусе»
Посмотри, Милая, какой странный файл. Не могу понять, кто бы мог его прислатьзадумчиво произнес он и добавил, отключая телефон, впрочем, мне сейчас не до кельтских легенд.
А вот я бы почитала, проговорила Мари, склонив голову набокнервы бы успокоила, а может быть, и что-то важное для нас нашла. Не зря ведь тебе этот файл именно сейчас прилетел.
Ден сел на диван, полукругом окружающий стол, напротив Мари и взял в руки чашку с кофе. Напиток уже успел остыть, но не потерял своего аромата. Ден отхлебнул кофе и посмотрел в иллюминатор. За окном расстилалась темнота, нарушаемая неяркими всплесками огней яхты.
Кофе совсем остыл, тебе сделать новый?
Спасибо, не нужно, почему-то мне не хочется, проговорила она тихо.
Ден через стол взял её руку и поцеловал. Она мягко и чуть грустно улыбнулась ему в ответ.
Вот видишь, Милый, какая у нас получилась романтическая морская прогулка: ночная, на дорогой яхте.
Ну так она ведь еще не закончилась
Мари встала с дивана и, стоя посреди салона, огляделась вокруг.
Послушай, а мы ведь еще не были вот в той каюте, которая впереди. Может быть, там есть возможность выйти на палубу.
И она прошла через арку, Ден проследовал за ней. Но ничего выдающегося они не увидели. Обстановка каюты была лаконичной, хотя и недешевой. По обе стороны сужающегося пространства располагались, как в купе поезда, два нешироких спальных дивана. А в месте, где они почти касались друг друга, стоял столик из мореного дуба, в который была встроена лампа на гибкой ножке. Прямоугольные иллюминаторы с закругленными углами занимали существенную часть каждой из стен, но были явно глухими.
Осмотрев каюту, Мари молча села на край одного из диванов. А затем, не разуваясь, вытянулась на нем, положив руки за голову. Ден сел у неё в ногах, аккуратно снял с неё туфли и поставил их на пол. Мари закрыла глаза, казалось, что она погрузилась в сон. Но Ден слишком хорошо знал её, чтобы понять её желание отгородиться от окружающегося мира.
Он начал мягко гладить её ноги, и внезапно напряжение дня прорвалось горячим и болезненным желанием, которое столкнулось с её страстью, такой же острой и колючей. И, странным образом, её желание победило в этой схватке, захлестнуло и утопило его. Казалось, что не он овладевает ей в безумной попытке вытеснить страстью все остальные эмоции, а она укутывает его собой, отрывает от внешних сил, оставляет лишь болезненную разрядку, которую сложно было назвать наслаждением.
Мари свернулась на диване, отвернувшись к стене. Усталость взяла свое, и на этот раз она по-настоящему погрузилась в сон. Ден снова оказался у неё в ногах, но на этот раз не стал прикасаться к ней, чтобы не нарушать сон. Откинувшись в угол, он, не отрываясь, смотрел на черный прямоугольник иллюминатора. Он злился на себя за то, что никак не мог сбросить наступившее оцепенение и заставить сознание работать в усиленном режиме в поисках решения. Оно отказывалось это делать и, наоборот, затаскивало Дена в нервную дремоту.
Внезапно темный прямоугольник наполнился легкими отсветами синего и красного цвета. Поначалу ему показалось, что эти блики просто обман зрения от напряжения пристального взгляда. Но постепенно они становились все сильнее и вскоре явно расцвечивали иллюминатор. Одновременно в ровном звуке двигателя появились новые нотки по мере того, как движение яхты замедлялось.
Внезапно тишина ночи прорезалась резким звуком сирены, прозвучавшим совсем близко. Этот звук заставил Дена вздрогнуть, а Мари выдернул из сна. От неожиданности она резко села на диване и испуганно оглянулась, не понимая, что происходит. Но звук закончился так же внезапно, как и начался. Наступила полная тишина, не нарушаемая даже гудением двигателя, поскольку яхта совсем остановилась. Ден понимал, что тишина обманчива, и хорошая звукоизоляция просто не позволяет проникнуть звукам внутрь. Но, в сочетании с закупоренным пространством, впечатление она создавала жутковатое. Они ощущали себя как в склепе, дорогом и изысканном, но от этого еще более мрачном.
Мари тоже молчала, нахмурив брови и прислушиваясь к тишине. Ден с нетерпением ожидал, что будет происходить дальше. Но тишина продолжалась, и ничего не происходило. Минуты тянулись тягучей патокой, липкой и неприятной. Мари снова легла на диван, на этот раз положив голову Дену на колени.
Когда они уже привыкли к тишине, щелчок открываемого замка заставил их вздрогнуть. Мари снова быстрым движением села на диване, а Ден встал и вышел в салон, чтобы понимать, что происходит. Дверь наверху открылась, и по лестнице стал быстро спускаться мужчина. Распахнутые полы длинного черного плаща показались Дену знакомыми. И, действительно, через мгновение в салоне материализовался Джерард Брейди, друг Макдермотта.
Спустившись, он остановился у лестницы, быстро осмотрелся и, не давая Дену опомниться, коротко спросил:
Кто в каюте?
Только я и Мари, почему-то неуверенно ответил Ден.
Получив ответ, Брейди направился наверх, но на второй ступеньке остановился, повернулся и с улыбкой сказал:
Все нормально, сейчас вернусь, никуда не ходите.
Ден и Мари удивленно переглянулись.
Такое ощущение, Милый, что на эту яхту ведут потусторонние дорожки из всех параллельных миров, по которым сюда попадают самые неожиданные люди. Впрочем, нынешнему нашему гостю я рада гораздо больше, чем предыдущему.
Ден невольно улыбнулся, почувствовав, что в голосе Мари также слышится облегчение, которое проявилось в способности шутить. В этот момент двигатель снова завелся, и, мягко качнувшись, яхта продолжила путь. Ден автоматически взглянул в сторону иллюминатора, в котором красно-синяя расцветка опять сменилась черным цветом.
Через несколько минут дверь наверху снова открылась, но на этот раз это не было для Дена неожиданностью. Он с нетерпением ждал, что Джерард, наконец, им объяснит, что происходит. И, действительно, по лестнице снова спускался черный плащ, но на этот раз не один. Вслед за ним, подтверждая слова Мари о самых неожиданных гостях, салон улыбкой наполнил Захария, вызвав у Дена короткую мысль о том, что это чересчур даже для такого странного вечера. При первом взгляде на Захарию в глаза бросался наклеенный через весь лоб от скулы к виску широкий пластырь, фиксирующий повязку.