- Я вижу только, что жутко обгорела на солнцепеке, - сказала она и зевнула.
Хоть она по-прежнему слегка нервничала, массаж немного расслабил ее; потянуло выпить. Она начала слегка покачивать головой в такт движениям его рук.
И тогда Марлон поцеловал ее в шею.
- Эй, не надо, - пробормотала она.
- Смотри в зеркало, - сказал он, щекоча ее кожу своим дыханием.
- Прекратите.
- Все в порядке. Ничего не случилось. Посмотри на себя. Посмотри, как ты хороша. Посмотри, что увидят наши зрители, - eго отражение улыбнулось ей. А затем ладони скользнули вниз по плечам, и накрыли грудь. - Ты такая славная, - прошептал он.
И принялся гладить ее груди, слегка сжимая их через тонкую ткань рубашки.
Сэнди содрогнулась.
- Хорош уже, - сказала она.
- Тебе ведь этого хочется. Тебе же сейчас так хорошо, правда? Уж я-то знаю.
В зеркале, она увидела себя, извивающуюся и пытающуюся оторвать его руки от своей груди.
Но он не убрал их.
- Все в порядке, - сказал он. - Не сопротивляйся. Все хорошо.
- Нет!
Внезапно он отпустил ее грудь, вцепился в рубашку и разорвал ее, сдирая с плеч. Она смотрела на себя, голую по пояс, кожа омыта багровым сиянием, грудь покачивается, когда она пытается вывернуться.
Он схватил ее за руки и прижал их к бокам.
- Посмотри на себя, - сказал он, по-прежнему очень спокойным тоном. - Это не зеркало. Ты на большом экране. Тысячи людей, взирают на тебя с трепетом. Ты - звезда. Каждый хочет тебя. Каждый жаждет смотреть на тебя, прикасаться к тебе, трахать тебя.
- Оставь меня в покое!
- Ты же хочешь этого. Хочешь быть на экране. Посмотри на себя.
- Сейчас же отпусти меня, гад!
- Тебе это нравится. Ты любишь это. Видишь, как ты смотришь сама на себя? Ты глаз с себя не сводишь. Тебе нравится собственная внешность. А теперь представь это же изображение, только в сотню раз больше. Да прекрати уже извиваться! - oн слегка встряхнул ее.
Она видела, как ее тело дергается взад и вперед, как слегка подпрыгивают груди.
Наконец он остановился и покачал головой.
- А сейчас просто стой на месте, - сказал он, - и я отпущу тебя.
- Пусти, - сказала она тоненьким дрожащим голоском. - Пожалуйста.
Марлон ослабил хватку на ее руках и стянул с них рубашку. Как только та упала на пол, он принялся обеими руками ласкать ее живот. Затем его толстые пальцы остановились на пряжке ремня.
Резко дернувшись, она схватила его за запястья и выдохнула:
- Нет!
Марлон тихо рассмеялся и расстегнул пряжку. Затем пуговицу на шортах. Когда его пальцы принялись за «молнию», из красного свечения вынырнул Эрик, приземлился на комод и развернулся к ним лицом.
Смех Марлона резко оборвался. Его пальцы замерли.
Эрик на корточках стоял на комоде, его тело отсвечивало розовым. Он зарычал, обнажая клычки, и поднял ручонки, словно миниатюрное привидение.
И кинулся Марлону в лицо.
Когда Эрик налетел на него, режиссер взвизгнул не своим голосом, и близко не похожим на зычный бас Марлона Слейда.
Сэнди видела в зеркале, как искаженная ужасом упитанная физиономия Марлона наполовину исчезла под телом ее сынишки.
Пальцы Марлона оторвались от «молнии» ее шорт.
Он прекратил прижиматься к ее спине.
Ее шорты упали на пол.
Она едва не споткнулась о них, оборачиваясь, чтобы увидеть, как Марлон с вцепившимся в лицо Эриком пятится назад. Он протянул руку схватить Эрика и ударился ногами о кровать. Падая, он отшвырнул малыша прочь.
- Нет! - вскрикнула Сэнди.
Ее сынишка врезался в стену у изголовья постели. Он отскочил от стены и закувыркался по полу.
Она откинула ногой шорты, бросилась к нему и присела на корточки.
Он растянулся на спине и хлопал глазками.
Его зубы и мордаха были окровавлены. Сэнди надеялась, что вся кровь принадлежит Марлону.
Она слышала, как режиссер поскуливает у нее за спиной. Оглянувшись через плечо, увидела, что он стоит на четвереньках. Он поднял голову и уставился на нее, разинув рот; лицо его было искромсано.
- Это это один из них! - выдохнул он. - Да? Один из них? Боже! Видала, как этот пизденыш на меня напал? - oн рывком поднялся на ноги и уставился мимо Сэнди на растянувшегося на полу ребенка. - Ты ж посмотри на этого уродского выблядка! Сукин сын! Откуда он взялся? Хорошо, что я был рядом, а то б он тебя убил.
Сэнди посмотрела на него со злобой и сообщила:
- Это вряд ли. Я его мама.
- Что?
- Это мой ребенок.
Марлон заковылял к ним, забрызгивая кровью пол.
Сэнди преградила ему путь.
- Прочь с дороги, сука, - выдохнул он. При слове «сука» кровь из его рта оросила Сэнди лицо. - Сейчас разделаюсь с твоим монстриком, а уж потом
Она врезала ему в нос.
Его глаза выпучились, и он отшатнулся.
Сэнди пинком подсекла ему ногу.
Ахнув, он рухнул на задницу. Трейлер сотрясся.
Сэнди развернулась и бросилась к комоду.
Увидела в отражении залитую красным светом обнаженную девушку.
Рывком открыла средний ящик.
Выхватила нож для разделки мяса.
- Возьми это, - говорила Агнес Катч, вручая ей огромный старый нож. - Если уезжаешь из дому и живешь в трейлере, без оружия не обойтись. Увы, пистолета не имею, но вот добрый, надежный нож. Однажды мама уже пускала его в ход.
- Я знаю, - ответила ей тогда Сэнди. - Я была там. Я видела, как она это сделала.
Она захлопнула ящик комода и повернулась к Марлону.
Тот уже стоял на коленях и пытался подняться на ноги.
Она занесла нож над головой.
Марлон по-бабьи заголосил.
* * *
Потом Сэнди взяла Эрика с собою в душ. Стоя под горячими струями, она прижимала его к груди.
На голове Эрика вздулась шишка. Должно быть, болезненная, потому что он вздрагивал каждый раз, когда Сэнди касалась ее и даже когда целовала.
За исключением этого, он, казалось, в полном порядке. Разве что немножко притихший.
- Мой малыш, - сказала она, гладя его. - Ты такой храбрый мальчик. Узнал, что мамочка в беде, и сразу бросился на выручку. Мой герой. Только не думай, что я не отшлепаю тебя за то, что ты вылез из кроватки.
Она легонько похлопала его по заднюшке.
Потом разрыдалась.
Эрик тихонько сопел, прижавшись к ее шее.
Через некоторое время Сэнди шмыгнула носом и вздохнула.
- Как ты относишься к тому, чтобы покинуть этот город, дорогой? - сказала она. - Думаю, нам теперь нельзя здесь оставаться. После такого-то.
Глава 2. Автобус Дома Зверя - Июнь 1997
Когда автобус въехал на мост Золотые Ворота, молодая женщина в передней части салона встала с микрофоном в руке и повернулась к пассажирам.
- Всем доброе утро! Добро пожаловать на борт! Этим утром я буду вашим гидом в Малкаса-Пойнт. Меня зовут Патти, и да, я - ирландка. Мой дедушка родом из Корка, и звать его Боб.
Несколько пассажиров усмехнулись.
- Знаю, знаю, - сказала Патти. - Шутка не удалась.
- Вот дешевка, - буркнула Моника.
Оуэн кивнул ей и слегка улыбнулся. Он подумал, что Моника рановато вынесла приговор. Кажется, это была неприязнь с первого взгляда. Многое вызывало у Моники неприязнь с первого взгляда, но прежде всего - другие женщины особенно привлекательные.
Патти же была привлекательной, более чем. Оуэн прикинул, что ей около двадцати пяти лет. Со своей загорелой кожей и коротко стриженными каштановыми волосами она выглядела спортивной. Не худышка, но и не толстая. Скорее, крепко сбитая. Оуэн решил, что она здорово смотрится в своей униформе - светло-коричневой футболке и шортах.
- Сейчас мы покидаем пределы Сан-Франциско через легендарный мост Золотые Ворота, - сообщила Патти. - Но если вы посмотрите в окно, то увидите, что он вовсе не золотой. Он красный. Раньше действительно был золотым, но после 1981 года его решено было перекрасить в кроваво-красный цвет в честь кровавого северного соседа - Дома Зверя.
Несколько пассажиров усмехнулись, а кто-то даже зааплодировал.
- Христом-Богом клянусь, - сказала Патти, поднимая правую руку.
Моника наклонилась к Оуэну и прошептала:
- Но ведь это же ложь, верно?
- Думаю, да, - сказал он.
- Не может такого быть. Не стали бы его перекрашивать ради заманухи для туристов. Опять же, до того места отсюда добрых девяносто миль.