Украденная невеста - Владимир Колычев

Владимир Григорьевич КолычевУкраденная невеста

Часть первая

Глава 1

Мелкий моросящий дождь, под ногами скользкая жижа из талого снега, глины и собачьих кучек; над головой, протянутый от столба к углу пятиэтажки, болтается на ветру электрический провод. Нервы тоже под напряжением, рука в подвешенном состоянии готова в любой момент нырнуть под куртку, там в кобуре пистолет.

Небо хмурое, настроение серое, предчувствие мрачное, в пальцах правой руки слегка покалываеталлергия на опасность. Нужно почесать пальцыо рукоять пистолета, о спусковой крючок, но Павел не спешил браться за оружие, хотя и держал его наготове: кобура уже расстегнута, флажок предохранителя опущен, патрон в стволе. Задача серьезнаяразыскать и задержать матерого бандита, но вряд ли Молдаванин прятался в подвале пятиэтажного дома. Раньше он дневал и ночевал в таких качалках, а сейчас в подвалах водится только подрастающая смена, спортивное общество «Бандитские резервы». Контингент сам по себе опасный, но вряд ли дело дойдет до стрельбы.

Март месяц, холодно, промозгло, кожаная куртка греет слабо, но под свитером плотная прокладка с кевларовой начинкой. Павел не стал бы надевать бронежилет, собираясь на это дело, просто он не успел снять защиту. За Молдаванином выезжали в составе усиленной группы, думали взять его в ночном клубе, но просчитались, зря только СОБР поднимали. А вернулись в Управление, Леня Шаров потянул Павла на улицу Толстого. Он верил, что Молдаванин здесь, но бронежилет надеть не удосужился. И группу захвата не запросил. Значит, больше сомневался, чем верил.

Вход в подвал находился с торца здания, дверь под жестяным козырьком открыта, дальше лестница, уводящая вниз, в сумрак потусторонней бандитской жизни.

Павел уже пятый год на оперативной работе в РУБОПе, четвертый год рука об руку с Леней. Сколько уже на его счету таких вот погружений во мрак, и ничего, жив до сих пор и всего лишь один раз ранен. Казалось бы, пора привыкнуть, а все равно дрожь в коленках. Но разгон уже взят. Разгон, который держал в напряжении, не позволяя расслабиться. Набранный темп ни в коем случае нельзя терять, иначе попадешь под пулю. Ушки у Павла на макушке, глаза еще выше, все нужно видеть, все замечать. И очень-очень быстро реагировать на резкие перемены в обстановке.

Дневной свет скудный: лампочка над входом в подвал не горитне видно, есть ли там люди в глубине лестничной шахты. Но все возможно. Приближаясь к дому, Павел напряженно всматривался в тревожный сумрак, а опасность появилась со стороны трансформаторной будки, которая находилась чуть правее по ходу движения. Человек в кожаной куртке не вышел, а выскочил из-за угла с пистолетом в руках. Ствол наведен точно на Шарова, осталось только нажать на спуск. Стреляя с двух рук, трудно промахнуться.

Трансформаторную будку Павел держал в поле зрения. Хоть и краем глаза держал, но подозрительное движение заметил. Человек еще только показал свой нос, а Павел уже отреагировал на его появление. Рука нырнула под куртку, пыльцы вцепились в рукоять пистолета, выдернули его из кобуры, уложили в ладонь.

Вместе с тем он опознал и самого человекаВася Фауст, бандит из команды Молдаванина, настолько авторитетный, насколько и отмороженный. Такие сначала стреляют, потом думают.

Павел успевал уйти с линии огня и выстрелить на поражение. Но где-то под коркой колко мелькнула мысль: он-то в бронежилете, а Шаров нет. Первая пуля предназначалась ему, Павел на очереди второй, а стреляет Фауст метко.

Павел не привык лезть без очереди, но сейчас он должен был изменить своему правилу, иначе с Ленькой случится непоправимое. И темп хочешь не хочешь, а надо сбавлять, иначе линию огня не перекрыть.

Сбавляя ход, Павел резко взял вправо и закрыл собой друга. Только тогда он полноценно оценил свое положение. Вася метил в грудь, не в голову, это меньшее из зол, хотя тоже хорошего мало. В самый последний момент стрелок мог приподнять руку, но нет, выстрел прозвучал точно в предугаданный момент. Павел как будто даже сумел заметить пулю, мелькнувшую перед глазами, а может, это было одним только его воображением. Нажимая на спусковой крючок, он приготовился к удару в грудь. Приготовился, но едва не лишился чувств от боли, такой силы оказался удар. Как будто кувалдой в грудь врезали. Под грохот выстрела.

На ногах Павел удержался, но руку сильно тряхнуло, табельный пистолет едва не выпал. Но его пуля уже стартовалане остановить.

Шаров обнял его одной рукой, другой он выдергивал из кобуры пистолет, но стрелять ему не пришлось. Фауст схватился за живот. Оружие он удержал, но стрелять не мог, во всяком случае пока. Острая боль делала его беспомощным, помочь ему никто не спешил, но Леня все же выстрелил на поражение. Правда, промазал. Пуля выбила крошку из бордюра, на который бандит опирался коленом. Но выстрел все же произвел нужный эффектФауст вытянул руку, выпустил пистолет и завалился на бок. Он взывал к пощаде, принимая позу лежачего, которого не бьют.

 Не стреляй,  слегка оглушенный выстрелами, сказал Павел.

 Сам знаю!

Павел мог держаться на ногах без посторонней помощи, Леня это понял и, оставив его, поспешил к Фаусту.

Павел справился с болью, разогнулся и поспешил за Шаровым. Остановил он свой разгон, потому и получил пулю, но разве можно об этом жалеть? Как ни крути, он принял на себя удар, предназначенный другу.

Фауст завалился на бок, продолжая держаться за простреленный живот, правая нога у него нервно дергаласьто ли реакция на боль, то ли конвульсия хватила. Озираясь, Шаров подошел к бандиту, пнул брошенный пистолет и спросил:

 Где Молдаванин?

Посматривал по сторонам и Павел. Прозвучавшие выстрелы взорвали спокойствие двора, случайные прохожие спешили по домам, а бандиты, напротив, могли выйти на шум из своего подвала. Но пока никаких подозрительных движений. Павел скользнул взглядом по тропинке, которая, огибая трансформаторную, тянулась к дому на перекрестке двух улицмагазин там, ларьки. Возможно, Фауст за сигаретами ходил, а на обратном пути заметил опасность, зря он так бурно на нее отреагировал.

 Молдаванин где, спрашиваю?  повторил Шаров.

От нервного напряжения у него вздувались веныодна на шее, другая на лбу. Шея сильная, лоб массивный. Плотные прямые надбровья, маленькие, глубоко посаженные глаза, нос короткий, крепкий, сколько ни бей по нему, кровь не пустишь. И руки у Шарова коротковатые, так же, как и его кривые, колесом, ноги. Но руки у него сильные, и на ногах он держался крепко, а бегал быстро.

 Не ответит он,  качнул головой Павел.

Боль от груди растеклась по животу, он с трудом дышал, перед глазами расплывались круги, но бронежилет не пробит, проникающего ранения нет, угрозы для жизни тоже. Другое делоФауст, его тело, казалось, покидала не только кровь, но и сама жизнь. Он еще не потерял сознание, но уже ничего не соображал.

 «Скорую» вызывать надо Если не поздно,  немного подумав, добавил Павел.

 Да пусть сдохнет,  сквозь зубы процедил Шаров.

 Я не против.

Бандитыони, может, и люди, но без них город станет чище. Павел гордился тем, что работал над этим. И если вдруг Фауст загнется, оплакивать его и свой перед ним грех не станет.

 Хорошо ты ему влепил,  усмехнулся Шаров.

Фауст захрипел, разогнулся в поясе, отнимая окровавленную руку от живота, дернулся, как разжавшаяся пружина, и, выпрямив ноги, затих. Шаров склонился над ним, приложил два пальца к шее и цинично хмыкнул:

 Я бы сказал, очень хорошо.

 И где же Молдаванин?  спросил Павел, выразительно глядя на друга.

Нападение они отбили, но дело не сделано, нужно двигаться дальше. В подвале их могла ждать засада. Шаров это понимал, но поднялся и пошел. Набрал разгон и Павел.

Но в подвале они обнаружили только двух пареньков из молодой поросли, глаза у них уже волчьи, но души еще заячьи. Оперов они встретили тихой, слегка шипящей ненавистью, но это не смертельно и даже не болезненно.

Павел и хотел бы провести профилактическую беседу, но ведь не послушают они молодого капитана. Онбывалый опер, и у начальства на хорошем счету, и бандиты о нем знают, но до начальника отдела ему еще далеко. Подполковник Еникеевстарый волкодав, взгляд у негокровь в жилах стынет, слово скажетмурашки по коже. Бандиты трепетали перед ним, боялись и уважали. Павел тоже хотел быть таким, более того, сегодня еще на один шаг приблизился к своему идеалу. И пулю бандитскую на себя принял, и лучшего друга спас