Теперь вся ответственность, абсолютно за все легла на меня и дом, и дети, и фирма, и суд ребят и адвокаты, и прокуроры, абсолютно все. Марк находился в конкретно отрешенном состоянии.
Я должна была быть сильной.
До сих пор, у меня была опора в жизнисильное плечо Германа. Теперь, его нет и я сама должна решать все и отвечать за все должна сама. Наплевать на себя, на то, что жить совсем не хочется, подавить в себе боль и думать о том, что четыре юные жизни зависят от меня. Это уже не первый жестокий удар судьбы. Мне было больно, невыносимо больно, но сейчас, я была готова к трудностям. Сейчас уже ни какие проблемы и заботы, которые легли на мои плечи, не могли поставить меня в тупик, я уже не боялась трудных ситуаций, как это было шесть лет назад. Ужасная, терзающая боль разрывала мое сердце, делая мою душу все более жестокой. Мне было очень тяжело не позволить Мурене завладеть мной полностью, порой я даже хотела этого, но что станет с детьми? Что станет со всеми нами, если я останусь лишь бездушным демоном? Я боролась с обстоятельствами и сама с собой.
«Что не убьет менясделает лишь сильнее!
Больше нет Германа, нет братьев.
Нет надежной опоры в жизни.
Теперь, Ядолжна стать опорой.
И Я стану ей!
И ни кто не посмеет обидеть моих близких!
Яне позволю!
Ни кто! И никогда!»
* * *
Пока Наталья была в больнице, сыновья Степана тоже жили у нас. Я сейчас больше подходила на роль отца, не могла пересилить себя, очень сильно болела моя душа по Марику и я не могла дать сыновьям Степана и Данилы материнской любви и нежности. Забота, ответственность, но не более того. Я понимала, что они дети и они ни в чем не виноваты, но ничего не могла с собой поделать, мне нужно было время и пока, я была для них «отцом» строгим, но справедливым.
* * *
Меня не переставала «давить» опека, намереваясь забрать Димку с Сашкой в реабилитационный центр, до определения их места жительства. Как и предполагал адвокат, суд о лишении Данилы родительских прав, был закрытым, сделали все быстро и тихо. Мой нотариус тоже сделал все быстро и тихо. Данила переписал имущество и счета на сыновей не особо давно, нотариусу не составило особого труда переписать все обратно на Данилу. Затем, повесив на Данилу офигенные долги, якобы за некачественную стройку объекта, он арестовал все его счета, лишил имущества движимого и недвижимого в качестве погашения долгов перед фирмой. В результате чего, его сыновья не могли пользоваться деньгами и благами Данилы, пока он сидит, потому как не было теперь ни денег, ни благ. Директор интерната моментально расхотел быть отцом
Артем взялся копать всерьез и накопал так, что судить предстояло и главу опеки и директора интерната, он делал все, чтобы восстановить отцовские права Данилы, но На все это нужно было время и немало, а Димка и Сашка «висели в воздухе». Глава опеки не желал идти ни на какие компромиссы. Через день после суда ко мне приехали представители из опеки.
Мы с ребятами сидели у камина, я, как могла, пыталась отвлечь их от мрачных мыслей разговорами. В дом вошел охранник и две незнакомые женщины, которые очень напомнили мне тех представительниц, которые хотели забрать в интернат меня.
Анастасия Марковна Гретман?
Да.
Ефремовы Александр Данилович и Дмитрий Данилович находятся у Вас?
Да.
Ребята должны проехать с нами.
У меня готовы почти все документы
Анастасия Марковна, не стоит спорить, иначе, установить опеку над ребятами, Вам будет гораздо сложнее.
Димка и Сашка встали с дивана и растерянно смотрели то на представительниц, то на меня.
Тетя Настя, не надо! у Димки случилась истерика, он с силой взял меня за руки и посмотрел мне в глаза. Не отдавай нас, ну, пожалуйста!
Я присела рядом с ним на корточки, он изо всех сил обнял меня, продолжая реветь.
Тетушка, милая ну пожалуйста
Димочка, маленький мой, это ненадолго.
Анастасия Марковна, проводите детей до машины.
Я взяла Димку на руки и прошла на улицу, Сашка шел следом.
Саша, я заберу вас, я опустила Димку с рук и крепко обняла их обоих. Приглядывай за Димкой, хорошо?
Хорошо, ответил он, еле сдерживая слезы.
Димка продолжал реветь, я поцеловала слезы на его щеках.
Димочка, маленький мой, я обязательно заберу вас.
Идемте, представительница открыла дверцу машины.
Нет! закричал Димка.
Я усадила его в машину, он продолжал плакать, Сашка сел рядом с ним и крепко обнял его.
Саша, я заеду вечером. Саш, держись, пожалуйста.
Да, тетя Настя. До вечера.
Я поцеловала их и они уехали
* * *
Неделю ребята находились в реабилитационном центре. Каждый день я приезжала к ним и просила их немного потерпеть. Сашка более мужественно переносил ситуацию, Димка рыдал мне в плечо и умолял забрать его домой
Я собрала все необходимые справки, мне не хватало лишь штампа в паспорте. Благо с сотрудниками ЗАГСа удалось найти общий язык, наш с Никитой брак зарегистрировали уже через неделю, а не через месяц, как это положено. Я не стала менять фамилию, соответственно и паспорт мне менять не пришлось. Выйдя из ЗАГСа, мы с Никитой сразу же отправились в отдел опеки. Начальник отдела опеки известил нас о том, что у нас снова появились конкуренты. Он знал, что вся эта ситуация с лишением Данилы родительских прав еще выйдет ему боком и просто не хотел отдавать мне ребят. Конкуренты были, но, после того как нам бы отказали, ребята вернулись бы в интернат. Я готова была отстаивать Димку и Сашку через суд, но, обошлись лишь опекунским советом, на котором решение принимал не один лишь глава опеки Глава опеки и попечительства, как мог, пытался очернить нас с Никитой перед остальными представителями опеки.
Анастасия Марковна, Вы совсем недавно стали вдовой, лишь сегодня вы заключили новый брак. Ясно, как белый день, что этот брак фиктивный
Я предлагаю выслушать детей и выяснить, чего хотят они, предложил один из представителей совета.
Не стоит, ответил глава, понимая, что это бессмысленно. Имейте в виду, Анастасия Марковна, за вами будет наблюдать отдел опеки и если вдруг выясниться, что спустя месяц вы развелись, я снова поставлю этот вопрос
Изрядно истрепав нервы, мы с Никитой все же добились опеки над ребятами. Именно опеки, а не усыновления, потому как Данила их отец и он будет им, сколько бы судов нам не пришлось пережить
Мы подъехали к реабилитационному центру, Никита серьезно посмотрел на меня.
Насть?
Согласна, Никита, сумасшедшие дела. Идем.
Мы вышли из машины и вошли в здание, где нас встретила одна из работниц.
Добрый день. Мы по поводу Ефремовых, я посмотрела на нее, она растерянно отвела взгляд. Что-то не так? видя ее растерянное состояние, спросила я.
Нет. Все хорошо. Вам придется немного подождать.
Она проводила нас в комнату отдыха. Мы присели на диван и еще с полчаса сидели ждали. Наконец-то в комнату вошел директор, следом Сашка и Димка. Увидев их я поняла, причины по которым нас просили подождатьу зареванного Димки, был разбит нос, его видимо пытались успокоить, что им не особо удалось, увидев меня он снова начал плакать.
Те-тя Нас-тя, он подошел ко мне, я присела и обняла его. За-бе-ри нас ну пожалуйста
Димочка, мне не составило труда взять 12-тилетнего ребенка на руки. Это че? держа Димку на руках, я гневно посмотрела на директора.
Дети, Анастасия Марковна
Дети
Настя. Никита не дал мне договорить, понимая, что мне очень хочется объяснить директору, кто такие дети. Не стоит, Настя. Документы ребят. Никита жестко посмотрел на директора, тот отдал ему папку. Идем, он обнял за плечи Сашку и вышел из комнаты.
Продолжая держать Димку на руках, я вышла следом. Мы вышли на улицу и прошли до машины, совершенно не подумав о том, что Димка и Сашка без верхней одежды.
Саша, куртки
Тетя Настя, мы и так доедем.
Вы забираете нас? все еще всхлипывая, спросил Димка.
Да, Дима, мы едем домой. Простите меня, ребята.
Я усадила Димку в машину и закурила. Никита тоже закурил и снова посмотрел на меня.
Как ты, Настя?
Нормально, Ник.
Ты сможешь, Настя. Никита прекрасно понимал, что пугает меня.