Лиз, этоне телефонный разговор.
Хорошо, милый. А когда у тебя свадьба?
В воскресенье.
Ты меня не позовешь?
Как ты себе это представляешь?
Не знаю. Давай, я просто на минутку забегу, передам подарок.
Мне ничего не надо.
Это от сердца. Для вас обоих. Не обижай меня.
Он задумался:
Ну, приходи в четыре, в воскресенье, к «Гусь и противень». Давайотбой, мне на построение бежать надо.
Целую, милый.
Пока. Целую.
И что было дальше?спросил Гонюкович.
Мне надо выпить воды.
Майор Загоруйко стрельнул Паше глазами, тот вскочил и метнулся за дверь.Весь графин неси!крикнуло ему в спину начальство.
Ну, что там?спросила Оксана, прерываясь от пасьянса, когда Мироненко выбежал из кабинета за водой.Скоро уже?
Что ты. Только начали.
Секретарша посмотрела на посетителей приемной: «дескать, видите, товарищине вру». Просители снова уткнулись в свои журналы.
Паша схватил весь графин и пяток стаканов.
Три кофе, ещё Оксаночка, пожалуйста,велел по громкой связи Виктор Фёдорович.
В кабинете сидели: И.О. начальника уголовного розыска города Одессы, его заместитель Загоруйко, Алёшенька, Галя, Паша Мироненко, Сергей и капитан Стрелянный, его непосредственный начальникоба из военной прокуратуры. Перед сотрудниками лежали блокноты, куда все всякое записывали. У Виктора Фёдоровича в блокноте, так, чтобы было не видно окружающим, была нарисована во всю страницу Чебурашка с выколотыми глазами. Алёшенька выпил воды, сглотнул и продолжал.
Бракосочетание у Маши и Петра было перед самыми каникулами. Учеба закончилась, нужно было ехать в свадебное путешествие, да Маша вдруг заболела. Пошла носом кровь и разболелась голова. Вызвали врачей, осмотрели, ничего толком не выявили, прописали постельный режим и витамины для укрепления иммунной системы. Жили они пока у её родителей, после Италии будут снимать. Пётр вернулся из турагентства: во второй раз переносили вылет. Вся комната была заставлена подарками, так и не дошли пока руки разобрать. Маша лежала в постели, читала книгу.
Как здоровье, зая?
Нормально.
Перенес на двадцать пятое.
Я буду здорова, как бык! Ты не сердишься, что я расхворалась?
Он замотал головой, они поцеловались. Пётр сел на её кровать.
Смотри, смотри,зашептала Маша, указывая ему на стеллаж.Я её переставила, так Рица и туда залезла.
На самой верхотуре взгромоздился Лизанькин подарок: фаянсовый Японский кот Манэки-нэко. Согласно поверью, такой кот приносил или удачу, или деньги. В зависимости от руки, которую поднимет. Сначала он стоял на столе, да машина кошка, Рица, вечно играла с ним. Боясь, как бы она не разбила подарок, поставили на шифоньер. Куда там. Проказница и туда забралась, бестия. Теперь кот стоял на самом верху, на последней стеллажной полке.
Хитрая кошка вскарабкалась по гардинам на карниз, и кралась оттуда, высматривая свою добычу. Манэки-нэко страшно ей нравился, словно был измазан валерьянкой. Пётр поморщился, будь его воля, он бы выкинул животное за такие вещи к чёрту: все в квартире ободрала, бестия. Живность он не любил, предпочитая во всем казарменный порядок. Рица застыла в неудобной позе, раскачиваясь на карнизе на одной только лапе, и будто раздумывая: прыгать ей или нет? До своего глиняного собрата она боялась не дотянуться.
Маша едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Пётр понял, что сейчас случится непоправимое. Кошка, наконец, решилась: скакнула и сбила статуэтку. Оба кошачьих полетели вниз: одначтобы прыснуть в соседнюю комнату от неминуемого наказания, другойчтобы разбиться об паркет вдребезги. Маша захохотала. Пётр дернулся подхватить, да не успел.
Я так и думал, что это случится,сказал он недовольно, и побрел за совком и шваброй.
«Вот, тварь»,подумал зло.
Под щеткой среди осколков лежало что-то странное. Пётр сел на пол, разглядывая внимательно. И вдруг отдернул руку, будто обжегшись. Маша читала книгу и ничего не видела. Все внутри его перевернулось. Теперь понятно, отчего жена заболела. «Какая же она гадина!» Это был тот самый изотоп из стариковской квартиры: приклеен изнутри пластырем к свадебному подарку. Как же он сразу не сообразил? Вот, сука! Пётр глянул на часы: семнадцать ноль-ноль, через сорок минут Лиза будет возвращаться из Академии. Он вышел в коридор, схватил куртку, взял шарф, и поднял им с пола радиоактивную ампулу.
Мне нужно срочно ехать, я потом уберу,сказал он.Это очень важно, позвонили из училища. Не скучай тут.
Не волнуйся, милый, я сама все сделаю.
Быстро пошел к дверям, и поскакал по ступеням.
Степан всю неделю караулил Лизаньку у её дома, сидя в одном и том же месте в засаде. После смерти Старика она сильно изменилась. Взгляд её совершенно выцвел, голос вконец осип, лебединая шея согнулась, а голова повисла, будто придавленная тяжким грехом, который оба они совершили. «Милая, милая моя Лизанька». Он и предположить не мог, как гибель насильника измучит её. Он опасался, как бы она не вздумала пойти сейчас в полицию, но не потому вовсе, что боялся за себя, а толькоза неё. И отчего-то еще даже больше привязывался в этих мыслях к Лизаньке. «Какая же она хорошая»,думал Степан, с удивлением понимая, как сильно теперь любит.
Каждый вечер он подъезжал к бакалее, парковался метрах в семидесяти от двери, выключал свет, и следил, как она без пятнадцати шесть идет к дому от автобусной остановки. Перекладывает пакет и сумку из руки в руку, достает ключи, отворяет, и входит в подъезд родительской квартиры. Через минуту в окнах зажигался свет. Степан заводил машину и уезжал. Он довозил бы её прямо от музыкальной Академии, если бы она согласилась. Но всякий раз она хотела побыть одной. «Ничего,думал он с надеждой,чрез месяц-другой она забудет. А пока: посторожу её измученную душу».
Она, как всегда, обошла вокруг дома и двинулась к подъезду. Внезапно рядом остановился внедорожник. Двери отворились, оттуда выскочил парень и, подбежав к Лизаньке, вдруг ударил её по лицу наотмашь. Она повалилась, он схватил её за ворот, и поволок в салон автомобиля. Степан вскинулся, не зная, что делать? выбежать наружу и нестись ей на помощь, или заводить автомобиль? В одну секунду он сообразил, что если выдать себя, закричав или броситься следомон может потерять её в погоне. Он взял себя в руки, и завел двигатель. Похититель скоро поехал со двора. Степан осторожно двинулся следом. Он весь собрался. Звериное, муторное, страшное, из самых девяностых, вело его следом.
Сука!заорал он, вытягивая её избитое тело с обочины на траву.Думала меня угробить?!
В какую-то секунду она подумала: «Вотвся его гнилая сущность. «Его», а не Машу: ему было плевать на всех кругом себя».
Рядом был заброшенный сарай, какие-то кирпичные развалины, он волок её туда. Стоило ей попытаться оказать сопротивлениеон бил её кулаком в лицо. Один глаз уже затёк. В голове и шее звенело, кажется, он повредил ей позвонок. Все пальто было залито кровью из носа: что она скажет Степану? Впрочем, какая глупая мысль. Она хотела плакать, но не моглавсе слезы вытекли месяцем ранее. Поскорей бы он уже убил её. Она запуталась, и совсем не хотела больше жить.
Глотай!заорал он, разворачивая шарф.Глотай её!
В руках его была ампула с изотопом. Лиза никак не хотела открывать рот. Он только размахнулся, чтобы сломать ей нос, как вдруг сзади послышалось шевеление. Пётр обернулся, и встретил лицом бейсбольную биту. Раздался такой звук, как будто в лесу в дерево ударил дятел.
«Степан, милый мой Степан»,подумала с благодарностью Лизанька. Он взял её на руки и понес к машине: «Сегодня я буду радовать тебя всю ночь», думала она, ища губами его губы. Милый мой, добрый человек. Он положил её в салон автомобиля, открыл аптечку, и вытащил оттуда салфетки. «Его машину нужно будет потом отогнать».
Я сейчас, хорошая моя,Степан вернулся в развалины, поднял над головой оружие и остервенело заколотил по вражеской голове.
Алешенька закончил свой рассказ и слез со стола. Все сидели, ошарашенные его объяснениями.
Итак?спросил Гонюкович.
Военным нужно отпускать Гёдзя. Елизавете Карамелькиной предъявляем обвинение в убийстве Реутова, а Степану Крысовув убийстве Реутова и Чистякова.