Привет, пап! промычал я и усилием воли заставил себя сесть.
Вот письмо для тебя, Джек, сообщил он. Надеюсь, это именно то, чего ты ждал. Мне пора. Увидимся за ленчем.
Я взял пухлый конверт.
Спасибо и доброго утра. Это было все, что я смог из себя выдавить.
И тебе того же.
Я лежал до тех пор, пока не услышал, как хлопнула входная дверь, потом понял, что готов вскрыть конверт. В нем были авиабилет первого класса до Парадиз-Сити, несколько сотенных купюр и короткая записка, гласившая: «Я встречу твой самолет. Берни».
Я пересчитал деньгипять сотен. Проверил билет. Пятнадцать тысяч долларов в год! Назло моей нещадно болевшей голове и бесследно испарившимся чувствам я набрал в грудь побольше воздуха и заорал:
Й-а-у-у!!!
Миновав таможенную стойку, выходившую в роскошный вестибюль аэропорта Парадиз-Сити, я заметил высокого худощавого мужчину и узнал его прежде, чем он меня. Ошибиться было невозможно, но все же в нем что-то изменилось.
Потом он увидел меня, и его костистое лицо озарилось улыбкой, но не той, широкой и дружеской, которой он встречал меня каждое утро во Вьетнаме. Это была циничная улыбка человека, разочаровавшегося в себе и в жизни Но все же это была улыбка.
Привет, Джек!
Мы пожали друг другу руки. Его лапа оказалась горячей и потной, такой потной, что я тайком вытер ладонь о штаны.
Привет, полковник! Сколько лет, сколько зим
Да уж, кивнул он. Давай покончим с этим «полковником», Джек. Зови меня простоБерни. А ты неплохо выглядишь.
Ты тоже.
Его серые глаза стремительно обежали взглядом мою фигуру.
У меня хорошие новости. Ладно, пошли. Давай-ка для начала выберемся отсюда.
Мы пересекли запруженный людьми вестибюль и выбрались на жаркое солнце. Пока мы шли, я хорошенько рассмотрел его. Он был одет в темно-синюю свободную рубашку, белые льняные брюки и выглядевшие довольно дорогими сандалии. На его фоне мой льняной коричневый костюмчик и поношенные ботинки казались довольно потрепанными.
В тени был припаркован белый «Ягуар И-тайп». Ольсон скользнул за руль, я примостился рядом, сунув на заднее сиденье свой багаж.
Отличная машина.
Да уж, машина в порядке. Он быстро взглянул на меня. Но не моя. Она принадлежит боссу.
Он вырулил на шоссе. Шел десятый час утра, так что движение было не слишком активным.
Чем занимался после демобилизации? поинтересовался Ольсон, пристраиваясь за грузовичком, под завязку нагруженным ящиками с апельсинами.
Да ничем. Так прожигал жизнь. Поселился в доме моего старика. Тратил армейские денежки. Теперь их изрядно поубавилось, так что ты отыскал меня в подходящий моментя уж было собирался на следующей неделе писать Локхиду, узнать, не найдется ли у него для меня местечка.
Но тебе этого не слишком хотелось, правда?
Думаю, да, но есть-то надо.
Ольсон кивнул:
Это точно
Ну, а ты выглядишь так, будто ешь регулярно и с аппетитом.
Угадал. Он свернул с шоссе на грунтовую дорогу, ведущую к морю. Через сотню ярдов мы уткнулись в деревянный кафе-бар с верандой, которая выходила прямо на громадный пляж. Ольсон остановил «ягуар».
Здесь мы можем спокойно поговорить, Джек. Он вышел из автомобиля.
Поскрипывая башмаками, я последовал за ним на веранду. Да, местечко было довольно пустынным. Мы сели за столик, к нам немедленно подошла девушка и улыбнулась.
Что закажешь? спросил Ольсон.
Кока-колу, торопливо ответил я, хотя душа требовала виски.
Две коки.
Девушка ушла.
Ты завязал с выпивкой, Джек? осведомился Ольсон. Я помню, ты любил крепко надраться и проделывал это довольно часто.
Я начинаю после шести.
Звучит неплохо. А я теперь эту дрянь и в рот не беру.
Он распечатал пачку сигарет, и мы закурили. Официантка вернулась с двумя стаканами коки и снова удалилась.
У меня не так много времени, Джек, так что позволь мне пояснить тебе все вкратце. У меня есть для тебя работа если ты захочешь ее выполнить.
Ты сказалпятнадцать тысяч долларов, и я еще не оклемался от шока, усмехнулся я. Если бы кто-нибудь еще предложил мне такие деньги, я просто назвал бы его психом, но ты, полковник, совсем другое дело.
Он отхлебнул коки и не моргая уставился на пляж.
Я работаю на Лейна Эссекса, торжественно сообщил он и замолчал. Я, пораженный, в свою очередь уставился на него. Наверное, на свете не так уж много людей, которые ничего не слышали о Лейне Эссексе. Это был один из колоритнейших типов, вроде Хефнера из «Плейбоя», но гораздо богаче, чем Хефнер. Эссекс держал ночные клубы, владел гостиницами чуть ли не в каждом крупном городе мира, имел в собственности пару нефтяных месторождений и крупную долю в «Детройт кар уорлд». У него была репутация человека, который стоит два биллиона долларов.
Вот это да! воскликнул я. Лейн Эссекс! Так ты предлагаешь мне тоже на него поработать?
Считай, что так, Джек, если тебе нравится.
Нравится?! Да это просто грандиозно! Лейн Эссекс!
Звучит здорово, правда? Но знаешь, что я тебе скажу это очень трудно. Послушай, Джек, работать на Эссексаэто почти то же самое, что браться голыми руками за циркулярную пилу. Он пристально посмотрел на меня. Мне тридцать пять, я уже весь седой. Почему? Потому что работаю на Лейна Эссекса.
Я внимательно пригляделся к нему и вспомнил, каким он был тринадцать месяцев назад. Он постарел лет на десять. Его покинули бодрость и жизнерадостность. В его глазах появилось какое-то хитрое беспокойное выражение. Его руки суетливо подергивались. Он все вертел и вертел свой стакан, а сигарета постоянно покачивалась в его пальцах. Он то и дело приглаживал свою седую шевелюру. Это уже не был тот полковник Берни Ольсон, которого я так хорошо знал.
Это настолько трудно?
У Эссекса есть такое присловье, медленно продолжал Ольсон, он говорит, что в мире нет ничего невозможного. Пару месяцев назад он организовал что-то вроде собрания трудящихся: согнал всех, кто на него работает, в чертовски огромный зал и разразился довольно бодро прозвучавшей речью. Тема его лекции была такова: если вы хотите получать от меня деньги, то признайте невозможное возможным. Весь его персоналэто больше восьмисот мужчин и женщин, это чиновники из исполнительных структур власти, сотрудники учреждений по внешним связям, законники, банкиры, просто преданные ему люди вроде меня. Так вот, он сказал нам, если мы не можем признать, что на земле нет ничего невозможного, тогда нам следует повидаться с Джексономэто его правая рукаи получить расчет. И ни один из этих восьмисот тупиц, включая меня, не пошел к Джексону. Так что все мы теперь придерживаемся его лозунга: «Нет ничего невозможного».
Он отшвырнул в сторону окурок и закурил новую сигарету.
Теперь что касается тебя, Джек. Эссекс заказал новый самолет: реактивный четырехмоторный, на котором буду летать я. Это особенная машина с просторным салоном для больших конференций, с десятью отдельными спальными кабинками и прочими деламибаром, рестораном и тому подобным плюс личный кабинет Эссекса с круглой кроватью. Этот монстр должен быть полностью подготовлен к эксплуатации в течение трех месяцев, но взлетно-посадочная полоса для самолета, на котором Эссекс летает сейчас, недостаточно длинна для новой машины. Мне приказано удлинить ее. А пока я занимаюсь всем этим, я должен еще и летать с Эссексом по всему свету. Я просто не могу делать все сразу, но в мире нет ничего невозможного. Он отхлебнул немного коки и продолжил:Так вот, я подумал о тебе. Выкладываю карты на стол, Джек. Я получаю сорок пять тысяч в год. Я хочу, чтобы ты позаботился о взлетно-посадочной полосе и уложился с этой работой в три месяца, начиная с сегодняшнего дня. Презентация новой машины запланирована на первое ноября, и я надеюсь, что испытательный полет доверят мне. Я предлагаю тебе пятнадцать тысяч от моей доли. Я пытался договориться с Эссексом, но он в такие игры не играет. «Это твоя работа, Ольсон, сказал он. Как ты ее сделаешь, это меня не интересует, но сделать ее ты должен!» О расходах тебе беспокоиться не придется, Джек. Я уже начал эту операцию, но хочу, чтобы ты следил за тем, как она протекает.
Какой длины должна быть полоса?
Полмили.