Голубев Владимир Михайлович - Алмазное лето

Владимир ГолубевАлмазное лето

Алмазное лето

Глава 1Снова вслед за перелётными птицами

Воздушный лайнер буднично спешил с юга на север, рассекая разряжённую атмосферу далёкого от земли поднебесья, неся в стальной рукотворной утробе под сотню пассажиров, так наивно спешащих жить. Среди них была странная девушка, совсем ещё девочка, способная вот так запросто, без каких-либо усилий верно определить, где есть спрятанная ото всех ложь, а когда, подобно вешнему дальнему грому, произнесена истина, и только она. Девушка путешествовала за добрые две тысячи вёрст от своего дома в поселковом переулке, чтобы немного заработать на своём даре и помочь семье

* * *

Алёна сидела подле иллюминатора, захлопнув книгу. Она не отводила глаз от крыла самолёта, цепляющего блестящую вату облаков. А когда выявлялась разрывы среди белых небесных пашен, она высматривала внизу огромную реку, блестевшую серой змеёй и скользившую на брюхе посреди малахитовой землицы, утягивая за собой безбрежные леса куда-то вдаль, прямо на север. Иногда девочка представляла себя уткой, что спешит с родной стаей в прибрежные тундры, чтобы подарить жизнь новому поколению крякв. «Почему я не лебедь? Отчего не лечу белой птицей на своё тайное озерко? Почему я вижу себя глупой утицей?» думала девчонка шестнадцати лет от роду и невольно переводила взгляд с иллюминатора на свои ещё по-ребячески острые коленки и плечи да на обгрызенные ногти.

Самолёт, что упрямо держал курс на север, перестал напряженно гудеть и трястись, словно незримые ангелы, что сопровождают кочующие в небе металлические коробки, накинули двигателям на рты плотные повязки, и они в своём бессилии никак не могли надышаться воздухом, и оттого, теперь едва живые, трепетали под крыльями. Пассажиры из-за этой перемены заёрзали в креслах и стали пугливо переглядываться и высматривать в иллюминаторах приближающуюся землю, желая просто понять, что происходит. Но те, кто поопытней, смотрели на часы, высчитывая сладостную минуту приземления. Но оставшиеся страхи развеяло сообщение командира корабля о плановом снижении и скором прибытии в аэропорт города Архангельска.

Сосед, пожилой благообразный старичок, летевший в родные края, возвращаясь из южного санатория, улыбнулся юной попутчице уголками глаз в паутине морщин и, глядя сквозь стекла круглых очков, произнёс, объясняя:

 Вот и Северная Двина, она матушка наша, кормилица.

 Какая громадина! Больше нашей Оки и Москвы-реки!

 Может, и Волге не уступит, кто знает. Скоро явятся острова, почитай, мы уже в Архангельске.

 А вот справа от Двины большая река течёт, как она называется?

 О, это река именуется Пинега, выбралась, милая, из лесных закраин. А вот и острова потянулись.  Сосед указал на большой остров в прожилках речек и ручьёв.  Вот на том Курострове и народился на свет наш Михайло Васильевич Ломоносов.

 Это там, где купола?  переспросила девушка.

 Нет, это монастырь в Холмогорах, а остров напротив, видишь жёлтый плёс?

 Пляж вижу.

 А вот и искомый остров, прямо напротив Холмогор, древней столицы нашего края. Слыхали что про нашего-то академика?

 Конечно. Обижаете, мы в школе проходили.

 Прославил на века Михайло здешние места и весь поморский род, земной поклон ему от нас. Будете в Холмогорах, не ленитесь, непременно заскочите хоть на часок в музей.

 Постараюсь.

 Ой, а я сто раз была в Холмогорах, у тёти Вали, а вот до музея так и не добралась. То парома не было, то денег жалко,  вступила в разговор девушка с крайнего кресла, блондинка, дремавшая всю дорогу. Она виновато улыбнулась, показав зубы в брекетах, и снова вернула на место белые беспроводные наушники.

 Надо бы съездить, чай, невелики деньги. Человек часто глядит только себе под ноги, а что над головойне примечает. Так-то вот.

Соседка привстала и позвала стюардессу:

 Можно попросить воды?

 Одну минутку,  приветливо ответила рыжеволосая бортпроводница и, прищурив глаза, улыбнулась, глядя на Алёну.  А вы ничего не желаете, может что-то надо?

 Я тоже попью, дайте простой воды,  присоединилась к просьбе Алёна.

 Хорошо.

Вскоре вновь явилась зарумянившаяся стюардесса с двумя стаканчиками воды в руках. Промешкав, она передала их девушкам. А немного погодя, как по мановению волшебной палочки, под самолётом, показалась дельта реки с городом и портом, и капитан воздушного корабля скороговоркой пробубнил о завершении полёта. Все пристегнулись, и белокрылый корабль, повинуясь воле зевающих от перепада давления пилотов, круто заскользил с ненадёжных небес на посадку, обещавшую спасение в виде земной тверди под ногами. Разговоры в салоне сами собой утихли на несколько минут, и после секундных прыжков по бетонной полосе, тишину взорвали хлопки аплодисментов.

 Слава богу, дома!  Старик перекрестился и, искоса глядя на девушку, спросил:  Встречают или нет? А то мы с внуком подвезём, мы своих не бросаем.

Алёнка поправила волосы, убранные в два хвоста, и, улыбаясь, ответила:

 Спасибо, меня должны встретить. Спасибо за компанию и Ломоносова.

 Счастливой дороги, детка.

 До свидания,  попрощалась соседка с крайнего кресла.

Вскоре салон опустел, и пассажиры, унося с собой страхи и бородатые анекдоты, дружно спустились по трапу к ожидающему автобусу, и, немного глотнув свежего морского воздуха, вновь оказались в духоте, за стеклянными дверями. Они двинулись в сторону метровых алых букв «Архангельск», что виднелись на фоне седого неба.

* * *

Шереметьевский утренний рейс встречали две дюжины разномастного народатаксисты, родственники, посыльные из туристических агентств. Алёна в свои полные шестнадцать лет, всё ещё по-ребячески угловатая, «недокормленная», как говорит бабушка, встала у края прохода, и не спеша выискала в толпе рыжеволосого парня с веснушками и бронзовой новомодной бородкой, который держал в левой руке табличку: «Алёнаперелёт». Она уверенно подошла к нему.

 Здравствуйте, я и есть та самая Алёна.

 А я Сергей. Приветствую вас в Архангельске. Как долетели?

 Нормуль. А что тут лететь-то, всего-то два часа.

 В принципе, верно, и до полёта в Мезень осталось подождать около часа. А там вас встретит вертолётчик. Кстати, Сергей Геннадьевич уже интересовался вашим приездом. Я ему напишу эсэмэску, что вы прилетели.

 Неплохо всё организовано. Я просто как крутая ВИП-персона, прямо звезда. Очень приятно. Только, может, сначала пойдём где-нибудь посидим? Я бы с дороги выпила чашку кофе и позвонила маме.

 Конечно, давайте ваш багаж.

Представитель перехватил ручки чемодана и покатил его за собой, увлекая гостю к ближайшему кафе. За столиком Сергей, слегка наклонив голову к девушке, с тревогой в голосе осведомился:

 Конечно, это не моё дело, но вы летите в такую глушь. Имейте в виду, вы можете там застрять надолго. Здешняя погода непредсказуемая.

Алёна поставила чашку на блюдце, чуть разлив тёмную жидкость.

 Почему «застрять»? А что, вертолёты или машины отсутствуют в здешних краях?

 В наших местах случаются туманы и дожди. Или так называемая «моряна» нежданно приходит с моря, и тогда никаких вылетов, всё просто-напросто замирает на несколько дней, а дороги, если они вообще там есть, после дождей не в лучшем состоянии. Но я надеюсь, что всё обойдётся.

 Да, мы с Бугриным договаривались вроде о нескольких днях, не более.

 Да-да, я уже заказал ему обратные билеты в бизнес-классе, на понедельник. Позвоните, и я вам тоже закажу.

 Спасибо. Как только прояснятся сроки моего пребывания в этой глуши, я непременно сообщу.

 Буду ждать.

В аэропорту потянуло сквозняком.

 Почему так зябко? Уже середина июня. В Москве вчера было под тридцать градусов тепла.

 Плюс четырнадцать, да ещё с дождём,  наша нормальная июньская погода. Мы ведь на южном берегу Белого моря, а не Красного и даже не Чёрного.

Сергей по привычке рассмеялся от своей дежурной шутки, растянув губы. Но Алёна лишь ухмыльнулась и не стала допивать кофе, подвинув чашку к краю стола.