Зовите меня мистером Гудвином.Дело в том,сказал я,что когда начинаешь путать личные и деловые отношения это плохо сказывается и на тех и на других. Если вы хотите держать себя в рукахпрекрасно. Если же вы хотите быть обидчивой клиенткойеще лучше. Но со стороны обидчивой клиентки неучтиво называть меня Арчи.
Я не обидчивая.
Пусть так. Раздражительная.
И не раздражительная. Ты же отлично знаешь, что если бы я не пошла к Ниро Вулфу, вы не нашли бы эту женщину, и она не была бы убита. Мне отвратительно все это. А теперь они знают о Ниро Вулфе и о ребенке. Я собираюсь рассказать им все. Вот почему я попросила тебя прийтиобъяснить куда мне идти и кому рассказывать. Окружному прокурору? И я хочу спросить тебя: ты пойдешь вместе со мной?
Нет. Я могу позвонить?
Отчего же, пожалуйста... Но зачем?
Чтобы сказать мистеру Вулфу, что вы больше не нуждаетесь в его услугах, и поэтому он может...
Я же этого не говорила!
Я поднял брови.
Вы напуганы, миссис Вэлдон. Мы обсуждали с вами несколько раз, что будет, если они до вас доберутся и придут к вам. Соглашение заключалось в том, что мы будем упорствовать, пока это будет возможно, и вы позволили нам решать, где предел этих возможностей. Вы хотели, чтобы я объяснил вам законы, касающиеся отказа от дачи свидетельских показаний, введения в заблуждение следствия и тому подобное, я это сделал. Было совершенно ясно, что как только вы захотите отказаться от услуг мистера Вулфа, он удалится. Сейчас вы решили, что этот момент наступил, поэтому я позвоню ему и посоветую вас опередить. Что же касается увольнения, то, если вы предпочитаете, можете называть это как-нибудь иначе, например, освобождение от данных полномочий. Это звучит лучше. Я позвоню снизу.
Я повернулся.
Она вцепилась в мою руку.
Арчи.
Я вернулся обратно.
Послушайте,сказал я.Я не разыгрываю здесь спектакль. Но будь я проклят, если собираюсь сидеть на корточках, снимать с вас туфли и греть ваши холодные ноги.
Её руки обвились вокруг моей шеи.
Итак, пятнадцать минут спустя, или, может быть, двадцать, мы сидели на диване с бокалами мартини и она говорила:
То, что ты сказал о личных и деловых отношениях глупо, ты сам знаешь. Мы начали заниматься этим около месяца назад, и вроде все нормально. Впервые я почувствовала симпатию к тебе, когда мы пили на брудершафт. Но я не пыталась с тобой флиртовать. Почему ты не оттолкнул меня сразу?
Но я посмеялся, сказав тебе, что флиртует даже устрица, и ты ушла.
Она улыбнулась.
Я хочу кое-что предложить.
Хорошо. Поменяемся ролями.
Когда я бросала на тебя влюбленные взгляды, то честно говоря и не пыталась флиртовать с тобой. Как ты можешь выносить такую глупую женщину, как я?
Я не могу. Не мог.
Что?она нахмурилась.О, весьма благодарна. Когда ты заговорил о звонке Ниро Вулфу, я должна была просить тебя не делать этого, или же задать вопрос, что мне делать дальше. А я думала «он никогда больше меня не поцелует». Я всегда знала, что не очень умна. Например, ты только что спросил меня, намекнул ли этот человек на то, откуда он знает, что я наняла Ниро Вулфаесли бы я была умной, то сама бы вытянула из него этот намек. Правда?
Нет. Не из Пэрли Стеббинса. Иногда он мучается, не зная, что ещё сказать, но всегда знает, чего говорить не следует,я выпил мартини.Поскольку мы вернулись обратно к делам, давай все уясним. Может быть, у меня сложилось неправильное впечатление. Ты еще наша клиентка?
Да.
Ты абсолютно уверена в том, что хочешь держаться за нас и дальше?
Конечно.
Она протянула руку, и я взял её. Так же вот три недели назад начались наши сердечные отношения, когда я составлял для неё список, выбирая четырех человек, которые должны были нам помочь. Когда рукопожатие длится дольше положенного хотя бы на одну секунду это уже о чем-то говорит. Если вы оба решили разжать руки одновременноэто прекрасно. Но, если она или вы окажетесь первымибудьте настороже: вы друг другу не подходите. В первый раз мы с Люси действовали одновременно.
Окей,сказал я.Я не должен ничего тебе говорить. Ты все знаешь не хуже меня. Твоя задача не из легких, но и моя непроста. Ты просто не отвечаешь ни на какие вопросы, кто бы их ни задавал.
Так.
Если тебя пригласят зайти к окружному прокурору, -не ходи. Если сюда придет Стеббинс или еще кто-нибудь, прими его или нет, как хочешь, но ничего не рассказывай и не пытайся что-либо вытянуть из него. Что касается вопроса о том, как они пронюхали, что ты наняла Ниро Вулфа и о ребенке, я не знаю, но это не имеет значения. Я предполагаю, что их навел Мануэль Уитон, но я бы и цента не дал бы за то, чтобы это узнать. Если это Уитон, то возникают еще вопросы, на которые ты не станешь отвечатьоб анонимных письмах. Они могут оказаться труднейшим пунктом для мистера Вулфа и меня, но мы это учли. Вулф сказал всем четверым, что в его сейфе лежат анонимные письма. Если суд прикажет ему показать их, а он скажет, что они никогда не существовали, нас могут обвинить в уничтожении улик. Это много хуже отказа от дачи свидетельских показаний.
Арчи...
Да.
Только шесть недель назад я была совсем одна. Наверху не было ребенка, я никогда не видела тебя и даже мечтать не могла о таком... как сейчас. И когда я говорю, что мне все это отвратительно, ты понимаешь меня, не так ли?
Конечно, понимаю,я взглянул на часы, допил мартини, поставил бокал и поднялся.Мне лучше уйти.
Это необходимо? А почему ты не останешься поужинать?
Я не могу. Половина шестого. В шесть или немного позднее к нам почти наверняка зайдут Стеббинс или инспектор Кремер. И я должен быть на месте.
Она встала с дивана.
Итак, все что я должна делать, так это никому ничего не говорить,она стояла, выпрямившись и откинув назад голову.Потом ты приедешь, и все расскажешь мне. Деловые отношения.
Не знаю в чем было дело, в её словах, тоне или в выражении глаз, но я улыбнулся, а потом неожиданно рассмеялся. И она тоже засмеялась. Получасом раньше было невозможно предположить, что скоро нам будет так хорошо вместе. Это было прекрасное окончание разговора, поэтому я повернулся и ушел.
Без двух минут шесть я отпер дверь старинного каменного особняка, прошел на кухню, сообщил Фрицу о том, что пришел, и направился в кабинет. Люди привыкли задавать массу ненужных вопросов. Я, например, задал Фрицу вопрос, были ли телефонные звонки. Во-первых, он сказал бы мне об этом сам без всяких вопросов, а, во-вторых, Кремер и Стеббинс почти никогда не звонили. Они просто приходили, и почти всегда в одиннадцать утра или около половины третьего, после обеда, или в шесть вечера. Они знали расписание Вулфа. Как только я вошел в кабинет, лифт, жалобно скуля, стал опускаться вниз.
Вошел Вулф. Обычно прежде, чем задать вопрос, он идет к своему письменному столу. Но в этот раз он остановился неподалеку от него, и, сердито посмотрев на меня, рявкнул:
-Ну?!
Все нормально,сказал я.То, что и следовало ожидать. Одно дело ждать удара, другоеполучить его. Она немного пуглива. Ей нужна уверенность в том, что вы еще в седле, и я ей её дал. Она понимает, почему не должна отвечать ни на один вопрос. Пэрли спрашивал её, не знала ли она Элен Тензер. Я полагаю, мы не меняем своей позиции.
Да.
Он прошел к книжным полкам и посмотрел на заголовки. Я давно уже перестал нервничать, когда его взгляд поднимался к двум верхним полкам. Если он решал приняться за одну из книг наверху, которые не мог достать, то ему нужно было достать лестницу и залезть по ней. Но он никогда не решался подвергнуть себя риску слететь с неё. В этот раз ни одно название ни наверху, ни внизу не привлекло его. Он подошел к большому глобусу и начал медленно его вращать. Возможно, Вулф искал то место, где могла скрываться мать брошенного ребенка, а может быть, место, где он сможет остановиться, когда должен будет оставить этот город.
После обеда никто не пришел. Было два телефонных звонка, но неофициальных. Одинот Сола, доложившего, что вычеркнуты еще два имени, другойот Орри, он исключил одно имя и оставил только два. Фред был в Аризоне. Мы даже не начали распутывать нить.
Когда Вулф покончил с земляникой, вытер губы салфеткой и отодвинул стул, я встал из-за стола и сказал: