Похоже, мой тип женщины, говорит Кел. Если б я себе искал.
И справная она дюжая девка к тому ж, не из этих тощих молодых, какую не разглядишь, коли боком повернуть. На женщине мясцо должно быть. Ай, ну-ка, наставляет палец на Кела, тот посмеивается, похабный умишко твой, вот что. Я не насчет кувыркаться толкую. Я насчет кувыркаться сказал разве что?
Кел качает головой, все еще смеясь.
Не сказал. Скажу я вот что Март укладывает локти на верхнюю планку забора, устраивается поудобнее, чтоб растолковать дальнейшее. Скажу я тебе вот что: если хочешь бабу в дом, нужно брать такую, чтоб сколько-то места в нем занимала. Ни к чему девка кожа да кости, с мышьим голосочком, да сама ни слова за весь день ни нынче, ни завтра. Такаяденьги на ветер. Заходишь в дом, надо, чтоб женщину видать былои слыхать. Знать, что она тута, а то чего заводить-то ее вообще?
Нечего, широко улыбаясь, соглашается Кел. Лена, значит, горластая, а?
Про нее всегда знаешь, что она тута. Катись давай и сам забирай свою ветчинуда попроси Норин устроить свиданку. Сполоснись как следует, вуки с морды сбрей, надень сорочку модную. Вези в город в ресторанв паб не води, чтоб на нее там эти греховодники зенки не пялили.
Вот ты ее и вези, говорит Кел.
Март фыркает.
Я женат не был ни разу.
То-то и оно, говорит Кел. Куда это годится, если я заберу себе шумных женщин больше положенного.
Март рьяно качает головой.
Ой не-не-не. Эк через жопу ты все понимаешь. Лет тебе сколько? Сорок пять?
Сорок восемь.
В свои-то смотришься хорошо. Мясные гормоны, те молодости дают.
Спасибо.
Как ни поверни, все едино. Когда мужику к сорока, он либо имеет привычку женатым быть, либо нет. У баб свое на уме, а я ни к чьему на уме, кроме своего, не привычный. То ли дело ты. Март добыл у Кела эти и другие жизненно важные данные на первой же их встрече, да с такой почти неуловимой ловкостью, что Кел сам себе показался дилетантом.
Ты жил с братом, возражает Кел. По части сведений Март, во всяком случае, взаимен, Кел узнал все о Мартовом брате: тому больше нравилось печенье со сливочным кремом, был он жутким фофаном, но с овцами помогал что надо, сломал Марту нос, врезав ему гаечным ключом в какой-то перепалке из-за пульта от телика; помер от инсульта четыре года назад.
У него на уме не было ничего, говорит Март с видом человека, выигравшего в споре очко. Непроходимый был как гамно свинячье. Незачем мне в доме баба себе на уме. Ей, может, канделябру подавай, или пуделя, или чтоб я упражнения по ёге делал.
Мог бы глупую завести, предлагает Кел.
Фукнув, Март отмахивается.
Такого мне и с братом хватило. А ты Лопуха Ганнона знаешь? Вон с той фермы? Показывает за поля на длинное приземистое здание под красной крышей.
Ага, отвечает Кел, строя догадки. Один из стариков в пабекоротышка с оттопыренными ушами, по ним его и запоминаешь сходу.
У Лопуха третья хозяйка ужо. И с виду не скажешь, мужичок пустячок, шиш да маненько, но верь слову. Одна евойная померла, вторая от него сбежала, но оба раза Лопух себе новую добывал, не успевал год пройти. Вот как я себе новую псину завел бы, если б Коджак сдох, или новый телик, если б мой накрылся, так Лопух берет и заводит себе новую хозяйку. Потому как привычка у негочтоб себе на уме у него кто-то был. Коли нету женщины, он не знает, что ему на ужин съесть или что по телику глянуть. И раз нету женщины, не разберешь ты, в какой цвет тебе хоромы красить в именье вон этом.
Белым собираюсь, говорит Кел.
А еще каким?
Еще белым.
Вишь, про что я тебе толкую? торжествует Март. По концовке не выйдет оно у тебя так. Ты привык, чтоб кто-то со своим на уме у тебя рядом был. Пойдешь искать.
Могу привлечь спеца по отделке, говорит Кел. Хипстера модного, пусть красит в шартрезовый и пюсовый.
Ты такого где тут найти собираешься?
Выпишу из Дублина. Рабочая виза ему сюда понадобится?
Сделаешь, как Лопух, уведомляет его Март. Собираешься или нет. Я просто стараюсь, чтоб оно у тебя задалось и какая-нибудь тощая фифка в тебя не вцепилась и жизнь тебе не испоганила.
Кел не в силах разобрать, Март то ли и впрямь во все это верит, то ли гонит на ходу, надеясь на спор. Спорить Март любит не меньше своего печенья. Иногда Кел ему потакает, из добрососедских соображений, но сегодня у него есть кое-какие предметные вопросы, а следом он хотел бы, чтоб Март убрался с горизонта.
Может, через пару-другую месяцев, говорит. Ни с какой женщиной я прямо сейчас ничего заводить не буду. Пока не обустрою все тут так, чтоб показать не стыдно.
Март нацеливает на дом свой прищур и кивает, соглашаясь с резонностью сказанного.
Но ты не тяни чересчур, вот что. Лене тут есть из кого выбрать.
Он уже какое-то время разваливается, говорит Кел. Чтоб его собрать в кучу, времечка понадобится сколько-то. Ты в курсе, сколько примерно он простоял пустым?
Лет пятнадцать, наверно. Может, двадцать.
С виду больше, говорит Кел. Кто в нем жил?
Майре ОШэй, отвечает Март. Вот она-то себе другого мужика не завела, после того как Подж помер, да с женщинами оно по-другому. Они заводят себе привычку замуж ходить, как и мужикижениться, но женщинам передых нужен в промежутках. Майре овдовела всего за год до того, как сама померла, не успела дух перевести. Помри Подж лет на десять пораньше
Детям не понадобилось это место?
Уехали они, как есть. Двое в Австралии, один в Канаде. Плохого про твое владенье не скажу, но к такому сломя голову на родину не бегут.
Коджак утратил интерес к кустам и прибежал к Келу, виляя хвостом. Кел чешет его за ухом.
А чего они его только-только продали? Ссорились, что с ним делать?
Как я слыхал, поначалу они за него держались, потому что цены шли вверх. Хорошая земля пропадала, потому что дурни эти думали, будто на ней миллионерами станут. А потом лицо у Марта перекашивает от злорадства, все ж рухнуло, и остались они с этим вот на руках, потому что пенса ломаного никто не давал.
Ха, говорит Кел. Такое могло запросто обозлить кого-нибудь, как ни крути. А кто-то хотел купить?
Брат хотел, проворно отвечает Март. Идиёт. У нас и так забот полон рот был. Насмотрелся Далласа парень. Вообразил себя крутым скотоводом.
Ты вроде говорил, что своего у него на уме не водилось, замечает Кел.
Так оно и не водилосьэто ж блажь. Я ее искоренил напрочь. Свое на уме, которое женское, не искоренишь. Искорени в одном местев другом отрастят. Себя не упомнишь с ними.
Коджак льнет к ноге Кела, блаженно жмурится, толкается Келу в ладонь, когда тот забывает чесать. Кел собрался завести собакутолько подождать, пока не приведет дом в какой-никакой порядок, но, может, стоит и пораньше.
А родственников у ОШэев в округе не осталось? спрашивает. Я тут нашел то-сё, им может понадобиться.
Если б понадобилось, логично замечает Март, они б двадцать лет назад это забрали. Что за то-сё?
Бумаги, расплывчато отвечает Кел. Фотокарточки. Подумал, может, спрошу, пока не выбросил.
Март лыбится.
Есть тут Поджева племянница Анни, в паре миль по дороге отсюда, за Манискалли. Если тебе охота волочь это ей, я тебя отвезучисто глянуть, как у Анни лицо вытянется. Мамаша ейная и Подж на дух друг дружку не выносили.
Пожалуй, ну его, говорит Кел. Может, дети у нее есть, кому хотелось бы что-то на память о двоюродном деде?
Все разъехались, как есть. В Дублин или в Англию. Растопи теми бумажками печку. Или продай в интернетееще какому-нибудь янки, падкому на старинку.
Кел не уверен, подначка это или нет. С Мартом не всегда разберешь, и в этом, понятно, отчасти и состоит потеха.
Может, так и сделаю, говорит. Не моя ж старинка все равно. Семья у меня не ирландская, насколько мне известно.
У вас там у всех есть ирландское, говорит Март с непоколебимой уверенностью. Так или иначе.
Значит, придержу это дело, раз так, говорит Кел, напоследок погладив Коджака и повернувшись к своему ящику с инструментами.
Вряд ли Анни засылает сюда детишек, чтоб приглядывали за фамильным домом. Келу очень не помешали бы наводки, что это может быть за ребенок, он-то думал, что вполне разобрался во всех своих ближайших соседях, но ни о каких детях ему не известно, однако если пришлый мужик средних лет берется расспрашивать о местных малолетних пацанах, тут недалеко и до взбучки и кирпича-другого в окна, а Келу хватает и того, что и так уже происходит. Роется в ящике, ищет стамеску.