Но Кисляков принял игру. Он кокетливо улыбнулся Щелкунчику в ответ и спросил жеманно:
Я тебе нравлюсь?
Конечно, дорогая, ответил Щелкунчик и, превозмогая себя, под столом положил руку на колено Алексею Борисовичу. У тебя такая очаровательная попка, Леша, сказал он, как будто выдавил из себя, но, спохватившись, сопроводил эти слова обольстительной вымученной улыбкой. Рука его продолжала механически мять колено молодого человека
Леша зарделся то ли от сделанного комплимента, то ли потому, что рука мужчины возбудила его. Он моргнул своими длинными ресницами и сказал тихо, доверительно:
Не здесь Не надо здесь
У тебя есть гнездышко? напористо спросил Щелкунчик, не оставляя своего занятия, и добавил, как бы между прочим, поясняя и извиняясь:Дело в том, что у меня негде, я же приезжий.
А ты будешь ласковым со мной? спросил Кисляков, и Щелкунчик почувствовал, как ощутимо дрогнуло колено молодого человека. Ты будешь ласков со своей маленькой девочкой? повторил, окончательно покраснев от возбуждения и входя в роль, Алексей Борисович. Он прикрыл глаза и теперь сидел, будто весь отдавшись чувству, не обращая внимания на окружающую обстановку.
Да, милая, я задам тебе перцу, ответил Щелкунчик со смешком, который должен был означать его рвение и готовность использовать Лешу как следует.
Через три минуты они вышли из кафе, так и не допив свой кофе. Машину на этот раз Щелкунчик оставил дома. Так, на всякий случай. Вдруг бы кто-нибудь из здешних завсегдатаев запомнил номер машины, на которой приехал тот мужчина, с которым в последний раз ушел отсюда Алексей Борисович Кисляков
Квартирка на Кронштадтском бульваре была уютной, двухкомнатной. Припарковав машину у подъезда, Алексей Борисович привел сюда Щелкунчика.
На стенах висели эстампы, гравюры, рабочий стол был завален бумагами. Щелкунчик правильно догадался, что его «клиент» какой-то научный работник
Трубка радиотелефона лежала на столе, и, взглянув на нее, Алексей Борисович пояснил как бы невзначай:
Из-за границы привез Очень удобно.
«Ага, так он птица довольно высокого полета», отметил про себя Щелкунчик. Обычные русские люди из-за границы везут турецкое тряпье для перепродажи, да еще паршивые китайские пуховики и кроссовкибросовый товар
На столе рядом с радиотелефоном лежала раскрытая книга. Это были стихи, и, чуть наклонившись, Щелкунчик прочитал:
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид
Это Алексей Константинович Толстой, тут же пояснил Кисляков, подходя к Щелкунчику сзади и мягко обнимая его за талию. Мой тезка, кстати Ты знаешь, это стихотворение он написал своему любовникумолодому гвардейскому офицеру. Послушай, как тонко и поэтично:
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты
Говорят, этот офицер был очень красив и строен. Не случайно и стихотворение, посвященное их любви, такое изящное, правда?
Рука Алексея Борисовича поползла вниз по телу Щелкунчика, а сам он прижался лицом к спине своего гостя и шумно задышал, видимо, уже не в силах унять охватившую его страсть
«О боже! подумал Щелкунчик с ужасом и отвращением. Сейчас я не выдержу Какой кошмар, никогда бы не подумал»
Нет, сказал он, осторожно освобождаясь из объятий молодого человека. Давай сначала выпьем чего-нибудь Кофе, например
Виски и джин в холодильнике, сказал в ответ разочарованным голосом Кисляков, неохотно выпуская Щелкунчика из своих объятий. Потом он словно что-то придумал и, радостно загоревшись, сказал:Ты пока иди на кухню, выпей чего-нибудь, а я сейчас Ты подожди меня, пожалуйста
Он исчез в другой комнате, а Щелкунчик направился на кухню, где действительно достал из холодильника виски. Бутылка была большая, литровая. Щелкунчик задумчиво рассмотрел этикетку. Канадский «Черный бархат»дорогая штука Пить он не сталтолько прополоскал рот и выплюнул в раковину. Пить во время «дела» нельзя ни капли, это давно известно.
Потом открыл кухонный стол, пошарил там, вытащил несколько ножей. Были тут два коротких и один длинный, для резки мяса.
Этот подойдет, тем более что у него пластмассовая рукоятка. Такую достаточно легко протереть тряпочкой, платком, и всеникаких отпечатков пальцев А что нож столовыйэто ерунда, Щелкунчик прекрасно знал, что, если ударить куда нужно, эффект будет такой же, как при финке
Он с самого начала решил не использовать пистолет и даже не брать его с собой. К чему? Ситуация так проста, пистолет стоит поберечь для более сложных случаев
«Бедный парень, опять с сожалением и недоумением покачал головой Щелкунчик. Не знаю уж, чем он так провинился, что его потребовали убрать, но то, что он несчастный человекэто точно. Бедняга, он прожил плохую жизнь Стихи читает, образованный человек, а надо жекакое извращение ему послано. Все исковеркано. Нет, прав был подполковник Михеевнесчастные они, это точно»
Он взял нож так, чтобы сразу он был незаметен, и вернулся в комнату. Собственно, теперь можно было уже не таиться, все было сделано. Он уже проник в квартиру, они тут одни, вдвоем, никто не помешает. Теперь нужно действовать быстро.
Все сделать и уйти. И его тут никогда не было. И вообще не было в природе такого человекав джинсовой куртке, в белых нелепых брючках, с длинными волосами. Он никогда не существовал и уж подавно не заходил ни в какое кафе и не уходил оттуда с гражданином Кисляковым Ничего этого не было.
Ну, как тебе? послышался голос сзади, и Щелкунчик, резко обернувшись, чуть не поперхнулся
Алексей Борисович за это время успел переодеться. Да как! Он стоял в дверях соседней комнаты, стыдливо, как девушка, потупясь На нем была женская шелковая блузка с большим бантом, прикрывавшим отсутствие груди, и коротенькая мини-юбка, оставлявшая обнаженными ноги до самых ляжек. На ногах были чулки с длинными тонкими пажами, причем надеты они были так, что короткая юбочка делала все это открытым. Насколько Щелкунчик мог судить по виденным им западным фильмам, так наряжаются проститутки в ночных клубахсоблазнительно и вызывающе
Лицо Алексея Борисовича тоже изменилосьтеперь на него был положен килограмм косметики. Ярко накрашенные губы кривились в сладострастной улыбке, глаза были намазаны тушью и широко подведены. На щеках были румяна, придававшие ему вид куклы.
Совершенно непристойная картина! Улыбка напомаженных губ была тонкая, стыдливая и от этого казалась дьявольской, сатанинской.
Что-то отверженное богом было в этой жуткой картине. Наверное, таков был сюрприз, который Алексей Борисович любовно готовил для своих партнеров. Видимо, все это, что придавало ему сходство с шлюхой, должно было действовать возбуждающе
«Как хорошо, что он это сделал, подумал смятенно Щелкунчик. Теперь мне будет легче «разобраться» с ним На самом деле, раньше, до этого появления я ощущал какую-то неловкость».
И правда, только сейчас Щелкунчик понял, что был в смущении все это время. Он готовился убить Кислякова, как ему и было поручено, но на самом деле вовсе не хотел этого. Ему было стыдно и неловко убивать этого несчастного человека. Он же совершенно безобиден, безоружен Убить такого для Щелкунчика было позорновсе равно что зарезать невинное животное.
Каждый раз, когда Щелкунчик шел на «задание», он тешил себя мыслью, что вступает в поединок с противником. Пусть это своеобразный поединок, но все же не простое душегубство. «Клиентами» Щелкунчика бывали люди строгие, вооруженные, охраняемые, которые всегда были настороже, были агрессивны А он должен был каким-то образом все же убить каждого из них.
Это было единоборство. Тут требовались хитрость, ум и недюжинное мужество. Одним словом, Щелкунчик всегда чувствовал себя солдатом, который рискует жизнью и должен выйти победителем
Так оно всегда и бывалоон действительно рисковал жизнью, привык к этому, а теперь был растерян
Убить безоружного, не подозревающего ни о чем человека? Это позорно для солдата Это бесчестье. Убить несчастного интеллигентного педерастаэто не заслуга, тут нечем гордиться и не за что себя уважать.