Кофе? спросила Алис радушно, показывая на шарповскую кофеварку на столе и пачку кофе «Президент».
Щелкунчик, который уже несколько дней, превозмогая себя, вынужден был пить кофе из ведра, подумал и немедленно согласился. А почему бы и нет? Разве он не помог бедной гражданке дружественной державы в трудный для нее момент? Теперь он, как и всякий слесарь в таком положении, имеет право на вознаграждение.
По нескольким словам, которые Щелкунчик с трудом и скрипом выдавил из себя, женщина, вероятно, решила, что он владеет ее языком в совершенстве и потому, приготовляя кофе, болтала без умолку
Как ваша профессия? в конце концов перевел он для себя один из ее настойчивых вопросов.
Бизнесмен, бодро ответил он этим международным словом, и она опять радостно закивала. О боже, почему все иностранцы всегда смеются и радуются? Почему у них всегда такой счастливый вид?
Ах, да, им же не предстоят шестнадцатого июня выборы президента Наверное, от этого они всегда такие веселые и беззаботные. Они же только гости в этой стране, сжавшейся в страхе перед настоящим и в ужасе перед грядущим
Они пили кофе, поразивший Щелкунчика приятным ароматом. Он уже успел отвыкнуть от такого за несколько дней. Алис действительно оказалась очень красива, как он и отметил с самого начала.
Я журналист, ответила она, когда и он, набравшись храбрости, сформулировал встречный вопрос.
Вы пишете о комбинате? спросил он, окончательно осмелев.
Тут больше не о чем писать, ответила Алис и опять засмеялась. Комбинат очень большой. Она покачала головой и уморительно пожала плечиками, как бы демонстрируя свое изумление.
Говорить было трудно, Щелкунчик даже слегка вспотел от напряжения. Легче убить кого-нибудь не слишком сложного, чем поддерживать разговор на английском языке. В конце концов он допил кофе и поднялся. Заставил себя улыбнуться так же радостно, как улыбалась все время Алис Захотелось взглянуть в зеркало, сравнить, насколько похоже у него получилось. Наверное, не получилось, для такого нужна тренировка
Щелкунчик думал, что больше никогда не встретится с этой очаровательной женщиной, но он ошибся.
В эту ночь Щелкунчик лег спать пораньше, но заснуть у него сразу не получилось. Он лежал в постели, размышляя о том, что время идет, а ситуация пока что никак не проясняется. Сделать дело было нужно, да сделать его надо было побыстрее, но никакие подходы к «клиенту» пока не просматривались.
Комната была полна комаров, которые днем отчего-то сидели тихо, а с наступлением темноты оживились.
Теперь их гудение и писк страшно раздражали. Мерзкие кровососущие периодически пикировали на лежащего Щелкунчика, и он ощущал легкое прикосновение тварей к своей коже.
Он прихлопывал комаров одного за другим, но раздражали даже не сами укусы, а вот эти прикосновения да еще гудение вокруг себя, да еще упорство, с которым все новые и новые комары пытались укусить его.
Создавалось такое ощущение, что комары со всей комнаты собрались вокруг Щелкунчика и кружат совсем рядом от головы.
«Как они видят меня в темноте? подумал он. Отчего они летят и садятся именно на меня, а не на мебель, например, не на окно? Как они понимают, что сосать кровь можно именно тут, вот из этого объекта?»
Потом он догадался, что, наверное, тут все дело в теплоизлучении. Комары, конечно, не видят ничего и, естественно, не соображают тоже ничего, но они летят на источник тепла.
Щелкунчик вспомнил про англо-аргентинский военный конфликт на Фолклендских островах в 1983 году. Тогда англичане использовали ракеты, которые самонаводились на источник тепла. Ракеты летели на излучение человеческих тел Аргентинцы тогда, правда, додумались разводить костры в стороне от своих позиций, и ракеты летели туда. Но это плохо помогало.
Наверное, комарытакие же безмозглые, как те английские ракеты. Они просто летят на тепло и жалят
Убив тридцать восьмого по счету комара, Щелкунчик понял, что дальше бороться не в силах. Он накрылся одеялом с головой и приказал себе заснуть, невзирая ни на что.
Заснуть ему удалось, однако сон длился очень недолго. Щелкунчик проснулся от грохота и криков в коридоре. Ясно было, что бушуют несколько парней и что они пьяны и настроены агрессивно. Щелкунчик попробовал было не обращать на шум внимания, но это не получилоськрики были слишком близко. Кроме того, парни, видимо, начали трясти дверь соседнего номера
Щелкунчик терпеть не мог матерной брани, его просто корежило, когда он слышал эту грязь, слетающую с языка у подавляющей части русских мужчин. Казалось бы, Щелкунчику за годы службы в армии следовало бы привыкнуть к мату, но он ничего не мог с собой поделатьи сам не ругался, и не терпел этого от посторонних.
«Когда человек грязно ругается, говорил в детстве отец Щелкунчика, это самый верный признак того, что он сам себя не уважает. А что может быть более жалкое, чем человек, не уважающий самого себя?»
Надо было полагать, что стоявшие в коридоре парни имели массу оснований для того, чтобы не уважать себя, потому что грязь лилась из их поганых ртов потоком.
Щелкунчик бы не вышел в коридор ни в каком случаеу него был принцип не встревать ни во что, когда он бывал где-то «на деле». Он должен быть совершенно незаметным, должен прошелестеть бесшумно и скрыться так, чтобы потом никто и не смог припомнить такого малозначительного и незаметного человека
Кроме того, Щелкунчик избегал лишних знакомств, а ведь подраться с человекомзначит в какой-то мере познакомиться с ним
Нет, он уж лучше потерпит крики и брань возле своего номера, но не станет «светиться».
Однако в ту же секунду он вдруг сообразил, что парни ломятся в дверь соседнего номератого самого, где жила Алис
«Вот незадача, досадливо подумал он и сел на кровати. А почему? Что им тут надо? Зачем они явились в номер к иностранке?»
Крики усиливались и становились все более грозными. Слышно было, как парни молотят кулаками в дверь.
«А что администрация гостиницы? мелькнуло у Щелкунчика. Администрация ведь не должна допускать скандалов и криков по ночам Они обязаны принять меры»
Потом он вспомнил о том, что дело происходит не в Европе, что никакой службы безопасности в здешней гостинице нет, а сама администрация представлена толстой ленивой теткой, сидящей на первом этаже.
Так, надо что-то сделать. Бедная девочка там, у себя в номере, наверное, совсем помирает от страха. И удивляется, почему сосед не приходит на помощь В другом случае Щелкунчик бы не вышел, но теперь, когда они уже познакомились с Алис, ему было неудобно остаться в стороне.
«Одеваться? спросил он себя и ответил тут же:Нет, много чести для хулиганов»
Он рывком открыл свою дверь и вышел в коридор. На Щелкунчике были майка и трусышелковые, спортивные, голубого цвета. От его внезапного появления мгновенно наступила тишина, которая, правда, длилась не больше пары секунд.
За это время он сумел рассмотреть, что же тут происходит. Парней, как ни странно, оказалось трое, только один из них вел себя совсем тихо и стоял, прислонившись к стене и наблюдая за происходящим.
Зато двое других были настоящими громилами. Одного взгляда на обоих было достаточно, чтобы понять, что они местные. Каждому из них было не больше двадцати пяти лет, они были высокого роста и широки в плечах. Одеты именно так, как одеваются хулиганы в российской провинции, то есть по-идиотски. Наряд у всех троих был одинаковый: дорогие джинсы на кривых ногах, белые сорочки со свежими воротничками и яркие галстукиширокие, расписанные петухами, вышедшие из моды ровно три года назад. Свежие белые рубашки и расписные галстуки говорили о том, что парни были в ресторане
Сочетание джинсов с галстуком производит тяжелое впечатление на неподготовленного человека, но в данном случае Щелкунчика поразили лица парней, вернее то, что должно называться лицами.
Эти рожи с остекленевшими пьяными бессмысленными глазами, эти мокрые губы на слюнявых ртах, плохие гнилые зубы, редкие волосы на головахвсе говорило о тяжелом вырождении.
То ли парни были родными братьями, то ли вырождение делает людей похожими друг на друга дебильными чертами, но вся троица была как на подбор. Только двое бушевали, а третий уже ничего не мог и только тихо поводил глазами из стороны в сторону.