Натали Беннетт«Игрушка»
Прелюдия
Мои ноги были широко раскрыты, привязаны к стальным подпоркам и слегка приподняты в воздухе.
Дрожь сотрясла мое тело от страха того, что будет дальше. Руки были болезненно растянуты по обе стороны от моего заплаканного лица, каждая из которых была накрепко обездвижена своим собственным ограничителем.
Я резко потрясла головой взад и вперед, прося и умоляя прямо через кляп, который он сердито впихнул мне в рот.
Он не двигался, наслаждаясь каждой минутой моего ужаса и дискомфорта.
Я хотела отвернуться, но не могла. Мне нужно было стать свидетелем всего, что он делал, независимо от того, насколько это было мерзко.
Я попыталась собраться и приготовиться к боли, которая, как я знала, последует после того, как сделаю глубокий вдох через окровавленный нос.
Он взглянул на меня со зловещей улыбкой на своем ангельском лице, вставив фаллоимитатор в мою задницу на всю длину, а шипы на головке приспособления пронзили мою плоть.
Глава 1
Харпер
Спустя двадцать минут нашего второго сеанса мой терапевт взглянула мне прямо в глаза и сказала, что у меня тонкий ум.
Это был наш шестой сеанс.
Я понятия не имела, почему удосужилась прийти снова, после первого.
Уловив лишь окончание предложения доктора Пауэлл, я перевела взгляд своих кошачьих карих глаз от отвлекающей фрески с изображением отвратительных подсолнухов обратно на нее.
Вы говорите, что то, что, я знаю, произошло, на самом деле не происходило?
Она сверкнула белозубой улыбкой.
Я говорю, Харпер, что восприятие и реальностьэто зачастую разные вещи.
Сложив руки на коленях, я неловко поерзала на месте. Потертое кожаное кресло громко скрипнуло под моей больной задницей, облаченной в джинсы.
Прикусив внутреннюю сторону щеки, я моргнула и изучила ее идеальное лицо херувима. Я возненавидела ее сразу же, как только мы встретились почти семь месяцев назад. Ее светлые волосы были настолько смехотворно блестящими, что казались искусственными. Ногти аккуратно пострижены с идеальным маникюром, а фарфоровая кожа была относительно безупречной.
Лежа на больничной койке, накаченная дилаудидом (прим.: обезболивающий препарат, схожий с действием наркотических обезболивающих средств) я была ее полной противоположностью.
Мои темно-коричневые волосы были спутаны до такой степени, что, в конце концов, я их сбрила, а некоторые ногти полностью отсутствовали.
Ты готова рассказать мне о Д?подтолкнула она меня, не позволяя блаженно игнорировать ее присутствие.
Сдерживая раздраженный вздох, я посмотрела на плоскую поверхность ее вишневого стола. Заметив, что она никогда ничего не записывала. Разве это не то, что она должна была делать?
Я не могла поверить, что мои родители, которые не могли ладить друг с другом и пять минут за эти дни, единогласно приняли решение заплатить за это. Поправка: я ненавидела, что мои родители платили за это.
Почему каждый раз, когда я прихожу сюда, мы говорим об одном и том же?спросила я вместо того, чтобы высказать ей, куда она может засунуть всю ту фигню, которой увешала свои стены, тем самым указав на ее невежество.
Харпер, я здесь для того, чтобы лечить тебя и помочь двигаться вперед. Чтобы сделать это, мы должны...
Я никогда не буду обсуждать его с вами, так что прекратите спрашивать.
Я посмотрела вниз, рассеянно проводя указательным пальцем по уродливому рваному шраму на запястье.
Не уверена, что должен дать мне разговор о событиях, которые привели к этому моменту. Я не хочу говорить о том, что случилось. Я переживаю это каждый раз...
Я покачала головой и замолчала до того, как выдать слишком много. Ее присутствие начало вызывать у меня пульсирующую головную боль.
Она была совершенно уверена, что если бы я рассказала все, что произошло, то почувствовала бы себя лучше. Это была полная чушь. Если бы она знала, что прошлой ночью я позволила незнакомцу засунуть член в свою задницу, пока не пошла кровь, и кончила так сильно, что увидела звезды, то, вероятнее всего, она захотела бы поговорить и об этом.
Некоторые вещи просто не должны быть произнесены вслух.
С моей стороны потребовалось минимальное усилие, чтобы притвориться обычным, функционирующим каждый день, членом общества. Если бы я рассказала этой незнакомке, какие мысли роятся в моей голове, то она, скорее всего, порекомендовала, чтобы меня увезли в безопасное место и поместили в комнату с мягкими стенами.
Я притворилась, что проверяю время, прежде чем прямо посмотреть в ее бледно-голубые глаза и симулировать чувство срочности.
Я вынуждена сократить время сеанса. Забыла, что должна быть кое-где.
У нас осталось еще двадцать минут,возразила она, глядя на свое запястье.
К тому времени, как она снова посмотрела на меня, я уже встала и собиралась уходить.
Вы не поверите в то, что я сделала Что я видела.
Она разинула свою пасть, чтобы извергнуть еще больше медицинских терминов, но я поспешно перебила ее.
У меня нет никакого искаженного восприятия реальности, доктор Пауэлл, и мне не нужен поддельный диагноз или маленький пузырек с оранжевыми таблетками, чтобы за всем этим спрятаться. Я полностью испорченная сука и точка. Это то, с чем миру придется иметь дело.
Все, что она сказала после этого, мной услышано не было. Я схватила свои вещи и вышла без оглядки, звенящие пряжки моих военных ботинок предупредили администратора о моем приближении.
Я больше не буду посещать сеансы,быстро прощебетала я, проходя мимо ее удивленного лица.
Выйдя на улицу, я сделала глубокий вдох и посмотрела вверх. Моросил дождь, а небо превратилось из голубого в темно-серое.
Некоторое время потребовалось, чтобы пересечь парковку, что позволило мягким каплям дождя стекать по моему лицу. Я бы никогда не восприняла свежий воздух или что-то другое, как должное, за исключением изнурительной тьмы внутри меня.
Как только добралась до своего рубиново-красного «ранглера», мобильник начал вибрировать. Я залезла внутрь и вытащила его из сумочки одной рукой, а другой запустила двигатель Джипа.
Очень вовремя,проворчала я.
Конечно же, моей маме уже сообщили обо всем, что случилось у терапевта, как только я вышла.
Я считала, что существует некая конфиденциальность у этих людей.
Помолчала, прежде чем бросить телефон обратно в сумку. Я любила свою маму до смерти, но не могла общаться с ней прямо сейчас. Она будет стонать, скулить и читать лекции, что, по ее мнению, мне нужно сделать, требуя, чтобы я вернулась обратно, в то время как все, что я хотела сделать, это вернуться домой.
Я потерла затылок, тяжело вздохнув. Некоторые дни были намного тяжелее других. Все думали, что знают секретный способ сделать меня лучше. Д тоже говорил это... что он сделает меня «лучше». Иногда он делал, но чаще всего он говорил это перед тем, как причинить мне боль.
Я провела два года своей жизни в качестве игрушки для траха у садистского психопата, которому было весело мучить меня физически и психологически, в равной степени.
Вы знаете, сколько длятся два года?
Это семьсот тридцать дней.
Семь тысяч пятьсот двадцать часов.
Терапия не могла стереть не одну из этих секунд.
Моим друзьям и семье нужно было понять, что похищенная девушка была совсем не той, что вернулась. Это сводило меня с ума, однако не должно было автоматически определять меня как сломленную. Просто я была другой.
Если бы они потратили два года своей жизни, чтобы выдержать все, через что прошла я, то были бы не менее испорчены. Или же еще хуже: они были бы мертвы.
Точно так же, как думал и он
Глава 2
Д
Я знал, что она та самая, еще четыре месяца назад.
Потребовалось еще три с половиной, чтобы решиться сделать свой ход.
Все произошедшее с ней было судьбой, Божием способом дать мне очередное благословение. Я просто пришел, чтобы избавиться от тела последней девушки, сбросить ее труп в нескольких милях от побережья.
Заправочная станция «Метрик» была моей следующей остановкой. Я проезжал мимо крошечного белого здания, по крайней мере, дюжину раз, когда добирался до дома и обратно, но никогда не видел ее до того дня, когда я там остановился. Идти внутрь было глупо. У меня не было привычки гадить рядом с тем местом, где я играл. Мое лицо было одним из тех, которые нелегко забыть, поэтому я расплатился своей кредитной картой.