В тот день, войдя в кафе, Ведьма Фрейзер явно меня заметила, но не улыбнулась и не окликнула. Заплатила за чашку чаю и пакет печенья с кремом и отправилась на террасу. Я думал, на том все и кончится. Но чуть погодя она вернулась, поставила на прилавок пустую чашку и блюдце и сказала: «Раз вы не желаете убрать со стола, я сама принесла посуду». Эти слова она сопроводила взглядом немного более долгим, чем принято в таких случаях, - взглядом, в котором было, как встарь, написано: эх, смазать бы тебя по роже, - и удалилась.
Вся моя прежняя ненависть к старой мегере воспрянула ото сна, и когда вернулась Мэгги, я просто кипел. Она сразу это заметила и спросила, в чем дело. На террасе сидело несколько посетителей, но внутри никого не было, и я дал себе волю, обзывая Ведьму Фрейзер самыми распоследними, заслуженными ею словами. Дав мне успокоиться, Мэгги сказала:
- Она больше никакая не учительница. Она просто грустная старая дама, которую оставил муж.
- Ничего удивительного.
- Но ты мог бы ее хоть немного пожалеть. Ушла с работы, думала пожить в свое удовольствие, и тут муж бросает ее ради женщины помоложе. А теперь ей приходится в одиночку содержать гостиницу, которая, как говорят, вот-вот прогорит.
Я от души порадовался этим известиям. Вскоре я и думать забыл о Ведьме Фрейзер, потому что вошла группа посетителей и нужно было приготовить для них гору салата из тунца. Но через несколько дней, болтая с Джеффом на кухне, я узнал от него дополнительные подробности - к примеру, как муж Ведьмы Фрейзер, сорока с лишним лет, уехал со своей секретаршей, как гостиница Фрейзеров вначале работала неплохо, а теперь земля полнится слухами, что клиенты требуют обратно деньги или же отказываются от номера сразу по прибытии. Однажды я видел эту гостиницу: помогал Мэгги делать покупки в мелкооптовом магазине, и мы проезжали мимо. Гостиница Ведьмы Фрезер располагалась прямо по пути, на Элгар-рут. Это было довольно основательное строение с гранитной облицовкой и вывеской «Молверн-Лодж».
Но хватит уже о Ведьме Фрейзер. Я вовсе не зациклен на ней и ее гостинице. Все это я изложил единственно из-за того, что случилось позднее, когда приехали Тило и Соня.
Джефф в тот день отправился в Грейт-Молверн, и мы с Мэгги вдвоем держали оборону. Время ланча миновало, самая горячка кончилась, но, когда вошли фрицы, у нас еще было по горло работы. Услышав их акцент, я тут же сказал себе: «Фрицы». Я не расист. Просто, когда стоишь за прилавком и надо запоминать, кто не выносит свеклы, кому нужно побольше хлеба, чей заказ в чей счет вписывать, поневоле отмечаешь в людях типичные черты, присваиваешь им клички, фиксируешь физические особенности. Козья Морда заказывает крестьянский бутерброд и два кофе. Уинстон Черчилль с женой - багеты с тунцом и майонезом. Такая технология. Так что Тило и Соня были для меня фрицы.
День выдался очень жаркий, но все же большинство посетителей, англичане, предпочитали сидеть на террасе, иные даже загорали в стороне от тентов. Фрицы, однако, прятались в помещении. На обоих были широкие, верблюжьего цвета штаны, кроссовки и футболки, но выглядели они при том даже нарядно, как случается с континентальными жителями. Я предположил, что им за сорок, может, чуть за пятьдесят, - тогда я особо не присматривался. За ланчем они тихонько беседовали и выглядели как обычная приятная пара средних лет из Европы. Посидев немного, мужчина встал и принялся ходить по залу, разглядывая старую выцветшую фотографию дома 1915 года, которая висела у Мэгги на стене. Потом он раскинул руки и проговорил:
- Чудесная у вас здесь местность! У нас в Швейцарии много красивых гор. Но здесь все по-другому. Здесь холмы. Вы их называете холмами. Они очаровательны по-своему, такие плавные, приятные.
- А, так вы из Швейцарии. - Мэгги произнесла это самым любезным тоном. - Мне всегда хотелось там побывать. Альпы, фуникулеры - звучит как сказка.
- Конечно, красот в нашей стране немало. Но тут, в этой местности, свое особое очарование. Мы так давно мечтали побывать в этой части Англии. Только об этом и говорили - и вот добрались! - Мужчина радостно засмеялся. - Это настоящее счастье!
- Замечательно. Надеюсь, вы хорошо проведете время. Надолго сюда?
- У нас в запасе еще три дня, потом нужно возвращаться на работу. Нас сюда тянуло уже много лет, с тех пор, как мы посмотрели чудесный документальный фильм про Элгара[28]. Он любил эти холмы, изъездил все на велосипеде. И вот наконец мы здесь!
Мэгги еще немного поболтала с ним о том, какие места в Англии пара уже посетила и какие стоит посетить в ближайшей окрестности, - так беседуют обычно с туристами. Таких разговоров я слушал миллион, могу и сам их вести более или менее в автоматическом режиме, поэтому дальше я стал отвлекаться. Я усвоил только, что фрицы на самом деле швейцарцы и путешествуют во взятом напрокат автомобиле. Мужчина все повторял, что Англия - прекрасная страна, что все, с кем он здесь имел дело, были исключительно вежливы, и громко хохотал в ответ на любое высказывание Мэгги, хотя бы отдаленно напоминавшее шутку. Но я, как уже было сказано, отвлекся, сочтя приезжих довольно занудной парой. Я снова сосредоточил на них внимание чуть позднее, когда заметил, что мужчина все время пытается вовлечь в разговор свою жену, а та молчит, уставившись в путеводитель, и словно бы вообще этого разговора не замечает. Только тогда я и стал к ним присматриваться.
Загар у обоих был ровный и натуральный, не в пример нашим местным, напоминавшим потных лобстеров; фигуры, несмотря на возраст, подтянутые и спортивные. Волосы у мужчины были седые, но блестящие, прическа безупречно аккуратная, хотя напоминавшая немного стиль семидесятых - парней из «Аббы», например. Женщина была очень светлой, до белизны, блондинкой, лицо, с легкими складками у рта, носило отпечаток строгости. Если бы не эти складки, она сошла бы, с учетом возраста, за красавицу. Как уже было упомянуто, муж все время пытался вовлечь ее в разговор.
- Конечно, моей жене очень нравится Элгар, и ей было бы любопытно посетить дом, где он родился.
Молчание. Или:
- Должен признаться, я не большой любитель Парижа. Предпочитаю Лондон. Вот Соня, та любит Париж.
Ни слова.
Каждый раз, произнося что-то в этом духе, мужчина поворачивался в угол к жене, и Мэгги волей-неволей тоже приходилось переводить туда взгляд, но жена не поднимала глаз от книги. Мужчину это особенно не смущало, он продолжал весело болтать. Наконец он снова раскинул руки и произнес:
- Простите, я удалюсь ненадолго - полюбоваться этим великолепным пейзажем!
Он вышел и стал прогуливаться по террасе у нас на виду. Потом он скрылся. Жена все так же сидела в уголке и читала путеводитель, и Мэгги, выждав время, подошла к столику и начала убирать. Женщина не обращала на нее ровно никакого внимания, но тут моя сестра взяла со стола тарелку, на которой оставался крохотный огрызок булочки. Внезапно захлопнув книгу, посетительница произнесла гораздо громче, чем требовалось:
- Я еще не закончила!
Мэгги извинилась и оставила ее наедине с огрызком, к которому, как я заметил, женщина не притрагивалась. Проходя мимо, Мэгги бросила на меня взгляд, и я в ответ пожал плечами. Немного погодя сестра очень вежливо осведомилась у женщины, не желает ли та чего-нибудь еще.
- Нет. Ничего не нужно.
По тону женщины я понял, что ее лучше оставить в покое, но Мэгги руководствовалась своими привычками. С видом искренней заинтересованности она спросила:
- Вам все понравилось?
Секунд пять-шесть женщина читала, словно ничего не слыша. Потом снова положила книгу и пристально уставилась на мою сестру.
- Раз уж вы спрашиваете, я отвечу. Еда была вполне сносная. Лучше, чем во всех этих ужасных местных забегаловках. Но притом нам пришлось ждать тридцать пять минут, чтобы получить какой-то сэндвич и салат. Тридцать пять минут.
Только тут я понял, что женщина кипит от ярости. Не той ярости, которая мигом вскипает и мигом же остывает. Нет же, эта женщина находилась на точке кипения уже давно. Ее гнев был того сорта, что напоминает зубную боль: свербит и свербит, крайности не достигает, и выхода ей не видно. Мэгги, с ее ровным характером, эти симптомы были незнакомы, и она, вероятно, подумала, что жалоба основана хоть на каком-то реальном поводе. Потому она извинилась и начала оправдываться:
- Видите ли, при таком наплыве посетителей
- Но ведь подобное случается каждый день? Разве нет? Каждый день летом в хорошую погоду сюда валом валит народ? Так? Тогда почему бы к этому не подготовиться? Самое обычное обстоятельство - и застает вас врасплох. Вы это мне хотели сказать?
Женщина смотрела на сестру, но когда я вышел из-за прилавка и остановился подле Мэгги, перевела взгляд на меня. Может, у меня было такое выражение лица, но я увидел, что она распалилась еще больше. Обернувшись и обнаружив, что я рядом, Мэгги принялась тихонечко меня отталкивать, но я не отступал и по-прежнему глядел женщине в глаза. Она должна была знать, что у Мэгги имеется поддержка. Бог знает, до чего бы мы дошли, но тут вернулся супруг женщины.
- Вид замечательный! Замечательный вид, замечательный ланч, замечательная страна!
Я ждал, пока он заметит, на что наткнулся, но он если и заметил, то не принял всерьез. Улыбнувшись жене, он произнес по-английски (ради нас, видимо):
- Соня, тебе просто необходимо полюбоваться. Пройдись хотя бы до конца соседней маленькой тропки!
Ответив что-то по-немецки, Соня вернулась к путеводителю. Ее супруг прошел в глубину комнаты и обратился к нам:
- Мы собирались сегодня ехать в Уэльс. Но в Молверн-Хиллз так чудесно, что мне захотелось оставшиеся три дня провести тут. Если Соня согласится, я буду на вершине блаженства!
Он перевел взгляд на жену, та пожала плечами и что-то добавила по-немецки, муж засмеялся, как обычно, громко и искренне.
- Отлично! Она согласна! Все улажено. В Уэльс мы больше не едем. Поселимся до конца отпуска в вашем округе!
Он лучезарно улыбался, и Мэгги сказала что-то ободряющее. Увидев, что его жена прячет книгу и собирается уходить, я испытал облегчение. Мужчина тоже вернулся к столику, забрал свой рюкзачок и надел на плечо. Потом спросил Мэгги:
- Вы не могли бы нам порекомендовать небольшую гостиницу где-нибудь неподалеку? Не слишком дорогую, но удобную и уютную. И, если возможно, чтобы присутствовал аромат Англии!
Мэгги была немного обескуражена и медлила с ответом, произнося бессмысленные фразы вроде: «А что именно вам требуется?», и тут я вставил поспешно:
- Самое лучшее место поблизости - гостиница миссис Фрейзер. По дороге на Вустер. Называется «Молверн-Лодж».
- «Молверн-Лодж»! Судя по названию, как раз то, что нужно!
Мэгги отвернулась с неодобрительным видом и прикинулась, что убирает со столиков, я же тем временем расписывал подробно, как найти гостиницу Ведьмы Фрейзер. Затем пара двинулась к выходу: мужчина широко улыбался и повторял слова благодарности, женщина ни разу не обернулась.
Мэгги смерила меня усталым взглядом и покачала головой. Я засмеялся:
- Скажи только, что эта женщина и Ведьма Фрейзер не заслужили друг друга! Грех упускать такой случай.
- Тебе все хиханьки. - Мэгги протиснулась мимо меня в кухню. - А мне здесь жить.
- Ну и что? Ты в жизни больше не увидишь этих фрицев. А если Ведьма Фрейзер дознается, что ты порекомендовала приезжим ее гостиницу, она вряд ли станет жаловаться, так?
Мэгги покачала головой, но на этот раз не удержалась от улыбки.
Далее публика рассосалась, вернулся Джефф, и я решил, что с чистой совестью могу удалиться. Наверху я сел с гитарой в фонаре и погрузился с головой в наполовину сочиненную песню. И тут (мне показалось, что времени прошло всего ничего) внизу началась суета - публика явилась к чаю. Если начнется настоящая запарка, как обычно и случалось, Мэгги непременно попросит меня спуститься, что будет нечестно, на сегодня я свое отработал. А потому я счел за лучшее улизнуть в холмы и продолжить сочинение там.
Никем не замеченный, я вышел через черный ход и тут же возрадовался свежему воздуху. Солнце припекало изрядно, к тому же я нес футляр с гитарой, но как нельзя кстати дул ветерок.
Моей целью был вполне определенный уголок, который я обнаружил на прошлой неделе. Нужно было вскарабкаться по крутой тропе за домом, потом одолеть более плавный наклон, и через несколько минут обнаруживалась эта скамья. Я обрадовался находке не только потому, что оттуда открывался фантастический вид. Главное, это не было перекрестье троп, куда из последних сил выбираются туристы с измученными детьми и усаживаются с тобою рядом. С другой стороны, это было место не совсем уединенное: время от времени появлялся очередной пешеход, бросал обычное: «Привет!», иногда отпускал шуточку по поводу гитары и шагал без остановки дальше. Я вовсе не имел ничего против. Вроде как публика, а вроде и нет - самое то, чтобы немного подстегнуть воображение.
Просидев с полчаса, я заметил, что очередные прохожие, миновавшие меня с кратким приветствием, встали невдалеке и наблюдают. Мне это не понравилось, и я сказал с оттенком сарказма:
- Все нормально. Деньги кидать не требуется.
В ответ послышался знакомый самозабвенный хохот: подняв глаза, я увидел фрица, который шагнул обратно к скамье.
В мозгу у меня мелькнула мысль, что супруги сходили к Ведьме Фрейзер, поняли, что я их наколол, и намерены поквитаться. Но тут я заметил, что не только мужчина, но и женщина весело улыбается. Оба вернулись к скамье и остановились передо мной. Солнце уже садилось, и краткий миг я видел только их силуэты на фоне яркого небосклона. Тут супруги подошли ближе, и я обнаружил, что оба они не сводят глаз с гитары, на которой я продолжал играть. С таким радостным изумлением люди смотрят иной раз на младенцев. Еще более меня поразило, что женщина отбивала ногой такт. Я засмущался и прекратил игру.
- Ой, сыграйте еще! - промолвила женщина. - Прелесть что за мелодия.
- Да, - подхватил ее супруг, - просто чудо! Мы ее услышали издалека. - Он показал рукой. - Мы были там, на гребне, и я сказал Соне: «Послушай, музыка!»
- И пение, - добавила женщина. - Я говорю Тило: «Слушай, где-то поют». И я была права? Вы ведь только что пели?
У меня никак не укладывалось в голове, что эта улыбающаяся женщина - та самая, которая задала нам жару за ланчем, и я вгляделся в супругов пристальней: вдруг я их перепутал. Но одежда была та же самая, и хотя у мужа немного растрепало ветром прическу в стиле «Аббы», ошибки быть не могло. Так или иначе, он произнес:
- Похоже, вы тот самый джентльмен, который подавал нам ланч в этом восхитительном ресторане.
Я не стал отрицать. Женщина сказала:
- Эта мелодия, которую вы только что пели. Я слышала ее наверху, в начале ее едва-едва доносило ветром. Мне понравилось затухание звука в конце каждой строки.