Элизабет ХейнсБудь со мной
Часть первая
Переезд из странывещь занятная. В самом начале все как будто хорошо, кажется, что тебя ничего не тревожит, но достаточно одной секунды, и вспыхнет пожар.
Я дурачил себя, уговаривая, что именно этого и хотелчто мне нужна свобода, мне требуется время привести мысли в порядок; что мне следует найти собственное я. Именно так все говорят, верно? И я убежал настолько далеко, насколько мог, и лишь после этого начал задаваться вопросом, от чего мне вообще было бежать.
Бежать от себя? Бежать от собственных ошибок?
Такие вещи трудно признавать.
Только вечно бежать не получится, вот в чем вся штука. Тоска по дому все пересилит, ее не перебьешь, рано или поздно поводок затянется, и ты начнешь думать о том, как вернуться.
Вот тут-то и возникают настоящие проблемы.
Когда понимаешь, что люди, которых ты оставил, изменились.
Когда понимаешь, что лучше было бы держаться от всего этого подальше.
Сара
Сара Карпентер в который раз стоит на вершине холма и думает, как хорошо подходит это место для того, чтобы умереть. Оно кажется краем света, таким высоким, что даже деревьям лень забираться сюда. Здесь растут лишь продуваемые ветром клочки травы, над головой носятся тучи и, когда совсем не ожидаешь, срываются ледяные капли дождя.
Тут можно было бы умереть, и никто бы не заметил. Можно было бы лечь на землю, и никто бы тебя не нашел. Ветер так и продолжал бы свистеть, и время от времени выглядывало бы солнце, и шел бы дождь и снег, пробиваясь сквозь одежду и дальшесквозь кожу, и так, пока не останется ничего, кроме костей. Правда, даже в январе, с его непредсказуемой, а иногда и вовсе опасной погодой, сюда приходит не только Сара. Здесь блуждают смотрители из заповедника, горные туристы. В конце концов, тебя бы кто-нибудь нашел.
Но сегодня тут, на вершине, ни души. Только Сара со своими двумя собаками, которые на время исчезли из виду.
Она совершенно одна.
Обрывистый опасный склон у нее под ногами спускается к стене сухой каменной кладки, отмечающей границы ее собственности. Там есть поле, если можно так назвать клочковатые, изрытые ямами участки земли с жесткой травой, желтеющей вокруг возвышенностей, а трещины в почве создают своеобразные неровные террасы. В поле, согнувшись, точно какой-нибудь тролль, стоит заброшенная хижина, где когда-то, до того как построили ферму, жили пастухи. Еще ниже склон постепенно выравнивается, и вон там начинается ее сад с чахлыми деревцами и клочком огорода, на котором сейчас ничего не растет. «Ферма четырех ветров» жмется к склону холма так, будто ветер в любой момент может вырвать ее с корнями и унести вниз в долину.
Бэйзил! Тесс! зовет Сара, и ее слова уносит воришка-ветер. Сейчас она уже почти не чувствует собственного лица. Пора возвращаться.
Слышали они или нет, но колли по кличке Тесс появляется у нее из-за спины, а за ней, виляя хвостом, бежит и Бэйзил, похоже, сверх меры довольный тем обстоятельством, что умудрился найти какую-то дрянь, а затем изваляться в ней. По его светлой шкуре от плеч до боков тянется длинный развод чего-то черного.
Ох, Бэйзил, ну ты и маленький поганец. У Сары нет времени мыть его, сегодня уж точно. Карабкаясь по кочкам, она раздумывает, может, просто полить на пса из шланга и пусть сидит во дворе, пока не высохнет. Но на улице жуткий холод и, судя по тучам над головой, не исключен даже снег.
Сара смотрит на часы: почти половина восьмого. Вероятно, если поторопиться
Она оставляет Бэйзила скулить снаружи у черного хода, тем временем вытирая Тесс полотенцем в коридоре. После ветра щеки покалывает от холода, а в ушах шумит от внезапной тишины дома. Тесс смотрит на нее своими огромными карими глазами и слегка приподнимает собачью бровь, как будто демонстрируя, что от лабрадора большего ожидать и не следует.
Сама знаю, вслух произносит Сара, словно Тесс действительно что-то сказала. Он идиот. Ну что тут поделаешь?
Она дает Тесс печенье, и собака семенит в кухню к своей подстилке. Предварительно закрыв межкомнатные двери, чтобы свести ущерб к минимуму, Сара запускает внутрь Бэйзила. Тот не знает, радоваться ему такой удаче или бояться того, что будет дальше, и это дает ей преимущество. Она берет Бэйзила за ошейник и отводит пса в маленькую душевую на первом этаже.
Он, опустив голову, начинает тихо скулить.
Ты сам виноват, говорит Сара. Ну почему именно сегодня, Бэйзил, как ты мог?
«По крайней мере, думает она, натирая его лавандовым успокаивающим шампунем для собак, по крайней мере, будет пахнуть свежестью к приходу нашего «посетителя»».
Он приехал раньше. Это хорошо.
Бэйзил, цыц! Хватит!
Пес словно никогда в жизни не слышал, как подъезжает машина, начинает лаять и носиться по кухне. Тесс лишь поднимает голову от подстилки, не проявляя подобной заинтересованности. Из кухонного окна Сара наблюдает за тем, как темно- синий «Форд-Фокус» разворачивается на подъездной дорожке перед домом и припарковывается передом к гаражу. Ее сердце глухо бьется в груди. «Ну, конечно, чего удивляться. Дыши глубже, девочка, давай. Веди себя разумно».
Она открывает дверь и стоит, придерживая Бэйзила за ошейник, пока мужчина выходит из машины и наконец предоставляет ей возможность хорошенько себя рассмотреть. Тесс выказывает ровно столько любопытства, чтобы подняться со своей подстилки и встать рядом с Сарой, вытягивая шею и пытаясь понять, кто там прибыл.
Эйден Бек. Прошло больше двадцати лет.
Привет! дружелюбно выкрикивает она и слегка взмахивает ему рукой.
Светит солнце, и, как ни странно, ветер стихает. Нечасто появляется возможность крикнуть кому-то через двор, рассчитывая на то, что этот кто-то тебя услышит. Подобную деталь она, конечно же, ему не сообщает.
Бэйзил виляет хвостом, и теперь, когда машина припаркована, пса можно отпустить.
Все в порядке, он добрый.
Привет, Сара, говорит мужчина. У него до сих пор прекрасная улыбка. Он гладит Бэйзила по голове, похлопывает по бокам. Пес вне себя от радости. Тесс уже развернулась и ушла в дом; на нее не так просто произвести впечатление.
Подойдя к Саре, Эйден целует ее в обе щеки, положив одну руку ей на плечо. Он, кажется, ни на день не постарел, и она уже собирается сказать ему об этом, но вовремя осекается. «Ничего личного, говорит она себе. Ты уже все продумала».
Прекрасно выглядишь, произносит он.
Спасибо, отвечает Сара, ей хочется уйти от комплимента, отпустив какой-нибудь уничижительный комментарий по поводу своего свитера, но она обещала себе, что будет думать, прежде чем говорить, и, кажется, тактика срабатывает. Дорога была хорошей?
Конечно, он откуда-то приехал, но она без понятия, откуда именно. Они ничего по-настоящему не планировали, не имея времени обсуждать его перемещения во всех подробностях. Кажется, он прилетел вчера. Можно предположить, что остановился где-нибудь в отеле; а может, гостит у друзей. Это ее не касается.
Да, все было хорошо. Приятно снова видеть тебя; прошло столько времени
Ну, заходи, заходи, перебивает она, не давая ему закончить фразу. Она пытается не смотреть на него в упор, не показывать так очевидно, что упивается его присутствием, каждой мельчайшей черточкой: морщинками вокруг глаз, щетиной, покрывающей щеки и подбородок.
Она отводит его в кухню, сверкающую чистотой. Уборку в доме Сара начала еще в пятницу, после того как возникла вся эта безумная идея.
Я, хм подумала, что ты мог бы пройтись к коттеджу и осмотреться, пока я сделаю чай, говорит она. Ключ лежит на кухонном столе возле вазы с лимонами и лаймами. Она вручает ему его. Мужчина, похоже, удивлен. Такая задумка казалась ей удачной: получить немного времени, чтобы прийти в себя. Она знала, время ей понадобится, и вот уже наступил первый неловкий момент. У нее горит лицо.
Э-э, ну хорошо. Ты уверена?
Да, конечно. Мне надо кое-куда позвонить. Не торопись; дай себе возможность хорошенько осмотреться. Я поставлю чайник.
Он выходит той же дорогой, по которой они пришли. Чайник наполнен до краев и только закипел, потому что она включила его сразу, увидев машину, въезжающую в узкие ворота. Стоя перед раковиной, Сара наблюдает за тем, как Эйден проходит через двор и спускается к коттеджу, который прежде был хозяйственной пристройкой, а до этого свинарником. Здание переоборудовали специально для свекра Сары, но в итоге вышло так, что Джеймс-старший умер через два дня после того, как попал в больницу с воспалением легких, и никогда даже не увидел этого коттеджа. Она подумывала о том, чтобы найти жильца или, возможно, сдавать домик в аренду туристам, но в глубине души была не готова к этому. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь чужой жил прямо за дверью, да и мысль о случайных компаниях отпускников не сильно ее вдохновляла. Так и получилось, что коттедж долгое время продолжал пустовать, сохраняясь в идеальном состоянии. Конечно, к Саре приезжали гости, друзья, родственникино они всегда останавливались в доме.