Время от времени на стационарку, так назывался наш палаточный городок подле казахского посёлка Диевка (Мырзакел), состоявшей из немцев, русских и казахов, приезжали гости. С одним из них, Василием, столичным служащим Госплана, отношения как-то сразу не заладились. Причём, у всех. «Бородинского» он, конечно, привёз, но едва ли не продал его нам, и во всём искал подвох или выгоду. Практичный был мужик, обстоятельный, противный. В первый же вечер исхитрился настроить против себя даже нашего приблудного Белого, не вполне ещё кота, но уже и не котёнка. Он был совершенно ничей, а значитнаш. Подкармливая его в обмен на уют сопричастности нашему житью-бытью, мы по очереди заманивали его к себе в палатку, наслаждаясь мурчанием, умеряющим тоску о доме.
Василий же, приметив устроившегося подле кота, возмутился:
О, сидит бездельник. Жирует на наших харчах. И сдался он вам?
Белый глянул на него с усмешкой, не спеша подошёл к щели деревянного настила и, сделав молниеносный бросок правой, подцепил когтем мышь. Придавив её до хруста, перехватил поперёк туловища и положил к ногам гостя.
Глядите-ка, вон он у нас какой, похвасталась повариха, но тот возразил:
Подумаешь. Это случайность, речи они, твари, не понимают. Тут человек не всякий разбирает, что к чему, а это животное.
Белый не животное! подала голос студентка с дальнего конце стола.
Плохо вас учат в вашем институте, укорил её Василий. Кто ж он , по-вашему?
Белый во всё время разговора внимательно прислушивался, и, не отыскав лучшего аргумента, принёс ещё одну мышь к ногам человека. Но тому. уверенному в своём превосходстве и непогрешимости, было недосуг вникать в психологию отношений, а спустя месяц он и вовсе переехал запоздавшего сойти с дороги кота колесом своей машины.
Уезжая с целины, мы нежно поминали Белого, и недобрым словомночниц, красивых бабочек, чья прожорливость могла соперничать с саранчой. Кузова грузовиков, доверху наполненные зерном, часто доезжали до элеватора набитые трухой, огрызками, которые оставляли после себя ненасытные гусеницы совки.
Воспоминания Они дряхлеют вместе с нами, как тот тряпичный транспарант со словами «Догнать и перегнать Америку», что ветшал на ветру, оставляя видимыми одни лишь, нанесённые белой краской, слова на борту грузовика: «Не уверен, не обгоняй».
Чешская смена
Детский лагерь, в котором я проводила своё первое школьное лето, второй поток, второй смены в общемв июле месяце! принимал гостей из дружественной Чехословакии. Перед поездкой бабушка нашила мне семь штук разных платьев, а мама, со свойственной ей дотошностью, раздобыла небольшой русско-чешский чешско-русский словарик:
Нехорошо, если ты не будешь знать, о чём говорят гости, учи!
Ahoj! Dobry den! Nashledanouстарательно выговаривая я похожие на русские, и такие удивительно иные слова чешского языка. Очень хотелось поскорее запомнить их и использовать по назначению.
Представлялось, как ребята из Чехословакии обрадуются, что я, советский октябрёнок, могу рассказать на их родном языке о нашей чудесной стране с её разноцветными морями, крепостями городов и удивительных людях Но увы.
Приехавшие milenki спешили стать милыми для любого, кто хотел обнять их. Хлапецы тоже не хлопали ушами, а шлёпали русских девчонок по костлявым задам, не особенно заботясь о том, что скажут им наутро вожатые и воспитатели. Но никто не возражал, ни по-русски, ни на чешском. Обходились жестами, взглядами, объятиями и каким-то пошлым хихиканьем, от которого немного тошнило, и почему-то делалось стыдно.
Совершенно расхотелось применять свои знания в таких антисанитарных условиях. Столь милый язык из уст неприятных гм граждан
По возвращении из лагеря, когда впечатления о плохом выветрились, как запах плесени, довольно сильно потянуло в страну, откуда приехали эти неприятные дети. Захотелось найти того, кто поймёт меня, продравшись сквозь колючки чудовищного акцента, и ответит или задаст вопрос, на который я знаю ответ. На его родном языке!
Упорное бормотание над словариком плавно перешло в чтение книги вслух, и это была конечно! как иначе?! история о милом лукавом Швейке. Двухтомник на чешском, купленный случайным образом, дождался своего часа. От чтения «про себя» не было б никакого толку, а вот вслух К концу первой главы, мелодия языка начала проникать в сознание, из руин недопонимания восставали образы, обороты, события, шутки Через пару часов я хохотала в голос и. оказалось, что в книге, над которой некогда смеялся дед, много чего не было переведено.
И всего каких-то десять лет спустя
Поездка, организованная для поощрения тех, кто показал хорошие результаты на Кубке СССР по скоростным видам подводного спорта, подходила к концу. Нас включили в состав группы лучших комсомольцев, артистов и учителей. Несколько дней возили по городам, устраивали встречи на предприятиях, с руководителями мест и простоэкскурсии в музеи.
Повсюду нас сопровождала гид Маша, высокая худая брюнетка с навечно изумлёнными глазами. Она прекрасно справлялась со своими обязанностями, но на четвёртый день путешествия, во время вводной лекции на пороге замка Карела, порядковый номер которого стёрся из памяти, группа чуть ли не хором попросила Машу больше не трудиться переводить, поберечь голос, ибо всё было понятно и так. Хотя в первые дни все обращались за помощью ко мне:
Ой пойдём, спросишь! Там такое
Да опять ерунда какая-нибудь, зачем оно вам?!
Ну, тебе жалко, что ли? просили девицы, парни, и даже тот, другой, сопровождающий из КГБ, симпатичный парень с хитрыми глазами на нарочито простоватом лице. С самой первой минуты он не скрывал своей роли в поездке, и от того казался безобидным. Или честным, что, впрочем, не одно и тоже.
Колик то стоэ? вопрошала я продавца, указывая на требуемую вещицу.
Тот буравил меня недовольным взглядом и отвечал, естественно, по-чешски:
Ну, что, сама не видишь, что ли?! Глаза разуй, вон ценник написан, сбоку!
Оборачиваясь к группе, я переводила слова продавца, который моментально краснел и принимался просить прощения за невежливое обращение, чем доставлял неописуемое наслаждение собравшимся.
Не менее приятно было, присмотрев в магазине тканей тонкий, мышиного цвета, бархат, услыхать однажды:
Нет его, прости, закончился, всё русские разобрали. Решительно все принимали меня за свою
Нравилось выходить из гостиничного номера в 5 утра, когда чехи спешили на работу, зайти в молочную лавку, купить 10-граммовый брикет сливочного масла, горячую булочку и зайти в кафетерий:
Йедна кава, просым, торопила я парня за стойкой и, как заправская чешка хлебала кофе тут же, за мраморным высоким столиком. Но при всём при этом, на мне была футболка с изображением киевского «Динамо». Я любила играть в футбол, болела за Олега Блохина и вообщезаметно гордилась страной, откуда приехала в гости. И это вместо того, чтобы ходить, тыча пальчиком в витрины и напропалую восхищаться всему!!!
Когда, после очередной экскурсии, Маша подвела нас к продавцу итальянского мягкого мороженого (змерзлино!), вся группа, как один, закатила глаза от восторга. А я попробовала и совершенно честно сказала, что «наше вкуснее», после чего выкинула рожок со слащавой холодной пенкой в урну. Педагоги и комсомольские работники возмутились «кощунству», а парень из КГБ Сомнительно, чтобы он не описал это в своём отчёте.
Готические замки, мощёные улочки Но у меня был ещё один интерес. Перед отъездом я срезала уголки суперобложки с томиков «Похождений бравого солдата Швейка». Там был обычный книжный лотерейный билет. Продавцы сбились смотрели во все глаза на человека, приехавшего из СССР, чтобы зайти в книжный. В первую же минуту разговора выяснилось, что розыгрыш уже прошёл.
Да? Ну, хорошо, пусть так, не страшно. В отличие от работников магазина, я не была раздосадована или расстроена. Им не хотелось отпускать меня с пустыми руками. Они пошептались, захотели вручить что-то от себя Но Я ушла. Улыбаясь и благодаря. Честно, было приятно выйти из магазина просто так, с радостью в сердце и хорошим настроением. Хотя, предпоследний вечер в Чехословакии чуть было не испортил общее впечатление от поездки.