До машины дошёл нормально, проверил дноникого. Надо было проверить, а то мало ливдруг охотники спрятались. Осторожность не помешает. Если уж и умирать, то, хотя бы, человеком.
Открыл дверь, достал из нагрудного кармана ключи, сел в салон и завёл мотор, закрывая дверь. Внутри было холодно, а металл двери обжигал льдом, но вскоре тепло начало проникать в салон из-под капота, и заметно потеплело. Через несколько секунд вспомнил о том, что забыл убрать снег на корпусепоэтому выключил зажигание, быстро вышел из машины и принялся руками сгребать вниз снег со стёкол. Кто-то мне говорил, что если этого не делать, то стекло может лопнуть.
Как только снежный слой был, более-менее, убран, сел обратно и снял мокрые перчатки, кинув их на соседнее месторуки жгло от холода. Теперь точно можно было ехать. Снова завёл мотор и начал быстро тереть ладони, чтобы их хоть как-то согреть. Из-за дома рядом вытянулась голова, а потом и телокрикун. Он остановился на секунду, вслушиваясь, а затем быстро пошёл в мою сторону. Я отъехал назад, чтобы развернуться, а затем припал к рулюего крик оглушающе бил по ушам. Когда поднял взглядон уже бился головой об лобовое стекло, а позади него, чуть дальше, к нам бежали трое бегунов. Я вжал педаль газа в пол, попутно сбивая одного из нихмашину сильно тряхнуло, занесло в повороте, но я справилсязатем выехал на главную дорогу и поехал прочь.
Небо было чистым. Серым, но чистым. Ничего не предвещало плохой погоды. До ближайшей базы ехать несколько часов. Я слушал, как гудит ветер, задуваемый в корпус, и рычал мотор, собирая на себя всё окружающее внимание, но пока едешьэто не страшно. Редкие восставшие только и успевали, что обернуться, как машина уже проезжала мимо. На пустынных дорогах то тут, то там встречались брошенные машины-одиночки. Кто-то бросал машины на обочине, а кто-то их оставлял посреди дороги. Возле одной такой, проезжая, заметил ссохшийся труп, облачённый в тёмную одежду и засыпанный снегомэто точно был охотник. Но проверять я, конечно же, не стал, а только проехал дальше.
Меня всё ещё волновал вопрос о том, где же все люди. Казалось бы, в стране больше ста миллионов людей, а за всё время этого ада встретил не больше нескольких сотен. Может даже тысячу, но не больше. Хотя, лучше бы и их не встречал
«Ты сам виноват. Я тебя предупреждал».
Заткнись, пожалуйста, тихо сказал я, включил на удачу радио, которое встретило меня лишь монотонным шипением. Покрутил ручкуто же самое было везде. Эфир был мёртв, как и вся остальная цивилизация.
«А разве что-то бы поменялось от того, что услышал? Поехал бы, сломя голову, неизвестно куда? Не смеши меня».
Лучше уж что-то, чем ничего.
«Скажи это Кристине».
Сука, выдавил я, сквозь зубы.
«Это не я решил оставаться с группой зеков».
Ты сам мне сказал, чтобы мы с ними остались!
«Тогда ещё я не знал, кто они такие. А ты, когда узнал, ещё неделю с ними оставалсяа почему? Почему не сбежал?»
Куда?! не выдержал я. В лес? Ночью? С маленькой девочкой зимой?! Там на много километров вокруг был лишь лес!
«Это не мои проблемы. Мог бы придумать, если бы захотел. А мог бы и прикончить их всех давно».
Я молчал. Голос знал, что ничего не отвечу. Ему это и не нужно былоэтот разговор поднимается далеко не в первый раз. Каждый раз, когда закрываю глаза, вижу маленькие, застывшие от ужаса, зрачки и замёрзшие слёзы на мёртвых синих щеках.
Вскоре дома кончились, и только лес стоял стенами по бокам дороги. Остановился на обочине и достал потрёпанную, неаккуратно заклеенную по центру, карту, которая лежала на заднем сидении. Сверился с тем, где сейчас находилсянужно было по этой дороге ехать, вплоть до поворота на «Андреевку» маленькую деревушкупотом на следующем повороте свернуть налево, на скрытую дорогу в лесу, и проехать несколько километров. После этого по полю, на развилке свернуть на небольшой поворот направо и ехать по лесу несколько километровтам и была на карте отметка «ВБ». Часы показывали «12:41». Как же быстро время идёт, когда за ним не следишь. Хотя, какая разница? Ничего не изменится от того, что буду торопитьсявсё равно некуда. Вряд ли кто-то будет жив. Вряд ли найду хоть кого-то на этих базах. Сколько уже смотрелничего. Казалось бы, зачем тогда идти? Но должен попытаться, чтобы уйти свободным от долга. Перед концом мне нужно знать, что, хотя бы, попытался.
Слева, за большим полем, виднелись небольшие домики. Кажется, будто всё так же, как и было, и тут уж непонятното ли я не знал как выглядел настоящий мир, то ли раньше было всё так плохо.
Апокалипсис как будто ничего не поменял: дома стоят так же, монументы, дворцы, магазины, вокзалы, автобусы, лодки в докахтолько людей нет, всё пустое. И они, слово забытые инструменты в сарае, просто ждут своего часа и гниют. Правда, мастера уже никогда не придут.
В нужном месте я свернул. Из-за снега пришлось сбавить скорость, чтобы не пропустить поворотеле его разглядел, и то лишь по промежутку в лесу. Конечно, завернув, остановился и ещё раз сверился с картойвроде бы, это место. После этого медленно поехал вперёднеизвестно, что могло бы быть под снегом. Нужно ехать аккуратнее.
Проехав небольшую лесополосу, выехал в поле, где снег полностью закрывал колёса. Хотя, нет, сугробы были даже немного больше, но, пока что, машина не встряла, и это было хорошо.
«Сейчас посреди поля буксовать начнёшь. Давай, встрянь ещё, просри тачку Зря ты поехал сюда».
Помолчи, не мешай, я с силой сжимал руль, будто эта хватка как-то могла помочь. Дай последнее дело сделать и сдохнуть спокойно. Узнаю, что они мертвыи точка.
«А если найдёшь ихчто дальше? Будешь и в этот раз притворяться, что всё хорошо пока они не умрут?»
Нет. Еслиповторяю, «если» они и живы, то порадуюсь и уйду. Большего не нужно.
«Ну-ну, посмотрим А точно не было другого пути? Или ты, как обычно, выбрал самый сложный?»
Медленная езда и так выводила меня, а сейчас вообще начал терять терпение.
Не было! Это единственная ближайшая дорога, а в объезд ехать долго. И та дорога тоже через лесне факт, что было бы лучше. Понятно?
Голос ничего не ответил, и я продолжил ехать в тишине. Лишь только снег скрипел, потираясь о корпус.
Только сейчас заметил, что небо стало голубым, и где-то вдалекетам, где крыша не давала мне увидетьсветило солнце, и, отражаясь от снега, ослепляло. Сейчас всё поле было словно одно большое зеркало. Конечно, снежные шапки на деревьях выглядели красиво, но пробираться по такой дороге было тяжело.
Наконец, спустя минут пятнадцать, поле кончилось, и я снова въехал в густой лес. Как-то так получилось, что попал прямо к правильному въезду, если он тут был один. Ехать уже стало заметно легче, так как слой снега здесь был в два, если не в три, раза меньше из-за деревьев.
Проехав пару метров, заметил кое-что очень странное, а именноследы. Но не хаотичные, неаккуратные, как у восставших, а чёткие, системныечеловеческие. Совсем свежие.
Неужели? сказал я вслух и прибавил газу.
«Не надейся. Это могли быть и восставшие».
Мёртвые таких не оставляют.
«Лучше будь готов к тому, что это, пусть и живые, но уже не люди».
Знаю, тихо ответил и быстро глянул на катану, что лежала на заднем сидении вместе с рюкзаком, в котором был ещё пистолет.
Следы через несколько минут слегка свернули вправов направлении военного лагеря для выживших.
«Может, это та самая возможность? Может, они там всё-таки? Эта самая ближняя точка к Номиру. Тем более, там ведь живые люди»
И тут перед глазами пронеслись образы тюрьмы, где убивали людей ради развлечения, а живых держали лишь в качестве рабов. Пронеслась мерзкая наглая ухмылка на окровавленном лице Толика, перед тем как я выстрелил в него первый раз. Вспомнил и того бедолагу, в деревне, с дробовиком, и его дневник, куда он записал последние дни своей общины и то, как люди, сойдя сума от голода, убивали за еду, не щадя даже детей. Вспомнил и Старейшину, который скармливал людей восставшим. И даже дерзкая улыбка Максима, когда он решил нас предатьэто было так давно, но уже в этой, новой жизни.
Но одновременно с этим вспомнил и Павловачеловека, без которого не смог бы прожить даже первые несколько дней, и который пожертвовал жизнью, чтобы спасти другого. Вспомнил Свету, которая тоже защищала меня, рискуя собой, и научила выживать. Вспомнил Кристинудевочку, которая заставила меня поверить в людей, но именно они же и отняли её у меня