Привет, сказал я. Было как-то неловко находиться с ней наедине.
Приветтихо сказала она тонким спокойным голосом. Повисла тишина. Ждал, что она что-нибудь спросит, но ей, видимо, нужно было молчание.
Примерно через десять минут Паша вылетел из прохода.
Костон оборвался, поворачиваясь в сторону Катрин. Ой, Кэт, привет. Я тебя как-то не заметил. Тут такое дело Помнишь наш разговор несколько дней назад? девушка кивнула. Ну так вот: собирай вещи. Сегодня уезжаем.
Как?.. удивилась Катрин. У нас же нет машины. Уже нет
Ошибаешься, улыбнулся он. Как, по-твоему, Костя сюда попал? Думаешь, он бы шёл пешком десять километров по снегу?
А Никита? Согласился?
С этим сложнее, ответил Паша. Но Кэт, кажется, всё поняла и так. После она посмотрела на меня недоверчиво, а затем встала со стула, и пошла мыть за собой посуду.
Успеешь? спросил Паша.
Куда идти? спросила девушка, проходя мимо Паши.
Неси вещи сюда, к выходу. А там разберёмся. Только много не бери. Это, всё-таки, внедорожник, а не грузовик.
Поняла, она окончательно скрылась в тусклом коридорном свете.
Паша подошёл ко мне.
Костя, поможешь? Там нужно кое-какие вещи собрать, перенести. Да и одному опасно ходить, когда руки заняты.
Я в ответ кивнул. Следующие несколько часов мы сначала собирали вещи в сумки (в основном еду), которые остались от тех, кто здесь жил раньше. А затем переносили это в машину. Ещё полчаса убили только на то, чтобы разобраться с замком и только тогда смог заехать во двор. Затем мы с Пашей перенесли небольшой бензиновый генератор, который, как оказалось, питал всё электричеством.
А зачем тебе катана? удивился Паша, увидев, что лежит у меня на заднем сидении.
Я непроизвольно улыбнулся.
Это просто нравилось всегда. Была возможностьвот и забрал.
Хорошая штука, он достал её и немного повертел в руках, достал из ножен, снова повертел и засунул обратно. Острая Нормально с ней обращаешься?
Научился. Восставших хватает.
Восставших?.. Это ты так про мертвяков? Да ты же говорил так раньше, я кивнул. Интересное название. Если подуматьдаже логично, он замолчал, а потом добавил тихо: А ведь это когда-то были чьи-то родители, дети, братья, сёстры, друзья, любимые
Ничего не ответил. Паша положил катану в багажник.
Что теперь будет? спросил я. Мы стояли, упёршись спиной в капот машины, ожидая, пока подойдут остальные.
Паша вздохнул.
Заедем домой. В последний раз. Не думаю, что мы потом вернёмся в эти края.
К НАМ домой?
Да.
Зачем? Там ведь ничего уже не осталось, наверное.
Мне так не кажется, улыбнулся Паша. Ну, а даже если и нетпросто хочется побыть дома. Вспомнить, что когда-то у нас была нормальная жизнь. Хотя нет. Нормальной она не была. Но тогда всё равно было иначе.
В воспоминаниях всегда всё иначе, чем в жизни.
Паша усмехнулся.
Смотрю, ты у нас в философы подался. А мне казалось, что ты ещё ребёнок.
Паша, в этом мире невозможно быть ребёнком, я пошёл в машину.
Паша остался стоять. Вскоре и девушки подошли.
Ты хочешь за рулём? спросил Паша, заглянув в открытое окно. Я сидел на водительском сидении.
Мне без разницы, сухо ответил я.
Тогда дай мне. Дай вспомнить хоть. Да и никогда такую махину не водил, в его глазах горел детский огонь энтузиазма, а на лице была радостная улыбка. Я молча открыл дверь, обошёл машину и сел на соседнее место. Ну, что? По коням? сказал Паша, заведя мотор. Он будто ловил всем телом каждый звук мотора.
«Посмотри в окно, назад», прозвучало в голове. Посмотрел и увидел одинокую фигуру, медленно идущую к нам. Он шёл ровно, насколько позволяла идти зиматочно не восставший.
Паша, стой, сказал я, махнув рукой в сторону брата.
Что такое? спросил он и заглушил двигатель.
Кто-то идёт. Сзади.
Послышалось шуршание, а потом Паша открыл дверь и вышел наружу.
Всё-таки решился? спросил он радостно. Не поздно?
А что, места нет? послышался голос Никиты.
Для тебя всегда найдётся, ответил Паша. Через несколько секунд он уже был возле машины, на его лице сияла довольная улыбка: Девчонки, двигайтесь.
Никита, кое-как, всё-таки влез. После того, как его рюкзак оказался в багажнике, Паша сел обратно, завёл двигатель, и мы поехали.
А куда мы? спросила Катрин, когда мы проезжали по полю.
Смотрел в окно: снег на поле лежал ровно, создавая ощущение гладкости, а вокруг стеной росли ели, вперемешку с маленькими ёлочками. И над всем этим, словно бриллиант в короне, высилось солнце. Блестящее, и такое недосягаемое
Домой поедем, ответил Паша.
В смысле? спросила Женя.
В прямом. Едем в Номир. В квартиру, где мы с Костей жили. Только сначала где-нибудь оставим генераторнечего его возить просто так с собой. Он пока не пригодится. А весит много, и бензина жрёт.
Не понимаю, начал Катрин, зачем нам туда возвращаться? Может мы лучше поедем в Грим? Или куда-нибудь дальше?
Паша еле слышно вздохнул, а затем ответил:
Кэт, успокойся. Мы едем туда, потому что больше сюда не вернёмсяпоэтому хочу заехать домой в последний раз.
Дебилизм, недовольно вставила Катрин. Паша улыбнулся.
Согласен, но я ведь человек. А человек хочет иногда побыть сентиментальным. Насчёт генератора не волнуйтесьмы его временно оставим. Потом поедем искать людейнам он будет только мешать. Но потом обязательно за ним вернёмся.
Людей?! Паша, тебе мало было того раза? недовольно выкинула Катрин. Мы выехали на шоссе. Такое же заснеженное, как и поле. Здесь были следы моего вчерашнего въезда, но нам нужно было сейчас ехать в другую сторону.
Кэт, это не обсуждается. Мы не можем выживать вчетв впятером. Нам нужно объединиться с другими выжившими. Если мы так поодиночке умрём, то от человечества ничего не останется кроме мёртвых руин-городов.
Девушка недовольно хмыкнула, но ничего не ответила. Все мы понимали, что нужно объединиться с другими. У людей это заложено на генетическом уровнесбиваться в группы. Ведь именно так мы и стали доминирующим видом на Земле. Но так мы и почти уничтожили себя, пусть далеко не с первой попытки.
Дорога была долгая. Говорили только Паша и Женя. Брат ей рассказывал о разных историях этих краёвне зря же он ходил несколько лет в краеведческий кружок. Перед городом мы объехали перевёрнутый автобусместо, откуда всё и началось. От времени он кое-где покрылся ржавчиной, а где-то появились следы от пуль. Кто знает, что здесь произошло за это всё время А затем, мы увидели большой монументпримерно пять метров в высотугде изображался рабочий, который держит полотно с надписью «НОМИРГОРОД РАБОЧИХ ЛЮДЕЙ», а снизу ещё одно: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ».
Сколько воспоминанийсказал Паша, когда мы въехали на улицу, которая дальше вливается в главный проспект. Отсюда до дома было уже недалеко.
Паша начал пристально всматриваться в дорогу, и вскоре, слева, мы увидели частный сектор. Свернули, проехали пару поворотов, остановившись перед одиноким полуразваленным бревенчатым домом. Паша сказал, что сюда вряд ли кто-то будет заглядывать, но мы, на всякий случай, всё равно прикрыли генератор старым покрывалом и оставили за печкой. После этого ушли, поставив едва приметный крестик на двери дома.
Всю дорогу Паша периодически включал радио, но кроме помех там ничего не было. Наконец, мы остановились напротив подъезда, откуда я много лет ходил по утрам в самое ненавистное место, и куда зачастую возвращался побитый и уставший. Столько воспоминаний
Выйдя из машины, каждый достал своё оружие. На всякий случай.
Двери всех подъездов были настежь открыты, и лишь горочка снега немного забралась внутрь.
Будьте осторожны, сказал Паша.
А какой этаж? спросила Женя.
Шестой, ответил Паша.
Мы шли по лестнице медленно, тщательно просвечивая каждый угол, хоть внутри и было достаточно светло. Но в подъезде никого не оказалось. Ни восставших, ни, тем более, людей. Через несколько минут мы поднялись на нужный этаж. Двери в шахту лифта здесь были приоткрыты, и за ними, где-то в темноте, пряталась смерть. Мы пошли дальше, и, наконец, оказались перед дверью, где сверху всё ещё висели почерневшие, когда-то жёлтые, цифры «74». Паша снял рюкзак и открыл маленький отсек, запустил туда руку. Послышался звон ключей, а через несколько секунд он их достал. Это были те самые его ключи. Его ключи, как я их запомнил. Даже брелок с санатория, где он с лучшим школьным другом, остался.