Трасса понемногу опустела. Редкие фуры обгоняю ходом, не выжидая просвета на встречке. Что-то поскрипывает в салоне. Радио из города сюда не добивает, бесполезна даже активная антенна, хитро щурящаяся красным светодиодом с лобовухи. Так, в шипение иногда что-то вплетается, но слова практически не различить. Кассеты уже не хочется слушать, поэтому вырубаем магнитолу.
Не устал? смотрю на Автолыча.
Не, нормально. Сейчас только местечко найдем, чтоб давление сбросить, и продолжим.
Хорошо бы!
Да, хотел тебе давно сказать, но все время забываю: если заметишь, что я сплю, не буди. Осторожно покачай пальцами руль.
Помогает?
Ага, железно! На себе испытывал. Вот если начнешь будить иначе, с криками и похлопываниямито человек дергается, а так и улететь недолго. Если чуть руль покачаешьбез последствий проснется.
Спасибо, буду знать.
Автолычкладезь мелких дорожных премудростей. Я мотаю на ус, ибо такие вещи и становятся основой безопасности на трассе, а вовсе не соблюдение правил, едва не половину которых опасно применять на практике. Вот никогда бы не додумался, что если устал, то делай музыку не громче, а тише. Что вопреки правилам, обгон на трассе надо начинать метров за сто, чтобы и встречного вовремя увидеть, и успеть разогнаться. Даже как с неожиданной ямой разминуться безопасно узнал. Но пожалуй, самое главное, что я выучил, вызубрил, запечатлел навечнонадо ждать от трассы всего. Не бывает на дороге только одного: безопасного пути, все остальноев ассортименте.
Прошли Воткинск. Скоро и памятное местечко, что навсегда отвадило меня от сновидений за рулем. Памятника здесь никто не поставил, и снег кругом лежит, но все равно вижу место, где две души закончили свой путь. Годы и километры миновали с той поры, и теперь я уже не только не вздрагиваю, но вообще не любопытствую, когда кого-то отскребают от асфальта, а все равно про ту погибшую пару вспоминаю с внутренней дрожью. И с той слезливой жалостью, с которой, как мне кажется, я расстался на веки вечные.
Нормально проскочить до Чебоксар все же не вышло. И даже вовсе не из-за усталости или каких-то происшествий. Просто на обочине стояла и голосовала женщина. Мороз, пустое темное шоссе Откуда там она вообще взялась? А впрочем, не важно, кто и откуда возникает на пустынном участке. Мы переглянулись, и Автолыч причалил к обочине. Не дело это, оставлять женщину на обочине на растерзание зимней ночи. Нехорошо.
Лицо дамы, обрамленное белым пушистым платком, озаряла теплая улыбка. Даже не дамымолодой женщины. Пришлось мне вылезать наружу и заниматься распределением поклажи. Та уже немного порастряслась, улежалась, места появилось больше. Удалось часть с заднего сиденья запихнуть в багажник. Черт его знает, что там провалилось, но занимавший большую часть объема грузового отсека вентилятор для чиллера вдруг засиял всеми своими алюминиевыми лопастями. Но две сумки с вещами снова надежно укрыли карлсона от посторонних глаз.
Женщина забралась на заднее сиденье, сняла платок и расстегнула пальто. Пока Автолыч разгонял кибитку до крейсерской скорости, я рассматривал в зеркало гостью. Довольно симпатичная черноволосая и темноглазая леди. Чуть приподнятые скулы добавляли шарма. Вдобавок ко всему она открыто и радостно улыбалась, словно не темноте в машину к двум незнакомым мужикам приземлилась, а отправилась от порога в компании добрых друзей к тетушке на блины.
Спасибо, что взяли! голос у гостьи оказался глубокий, но с некоторой хрипотцой, словно после простуды. Вы из Москвы, мальчики?
Она посмотрела в зеркало, встретилась со мной взглядом, потом вдруг неожиданно потянулась и волнующе взлохматила мне пятерней шевелюру.
Хорошенький! Но хмурый.
Да, из Москвы, я серьезно и значительно кивнул, словно гебешник на задании. А вы как посреди поля очутились?
Так я ж с работы домой, она улыбнулась как-то совсем легко и сообщила: Я на трассе работаю.
С трудом удержав кашель, я сиплым голосом осведомился:
Плечевая?
Да, легко кивнула она, и не думая обижаться или отпираться. Мало того, ответила с такой гордостью в голосе, словно бы не проституткой работала, а доброй волшебницей.
Какие у вас в Чувашии женщины красивые! тут же оживился Автолыч.
Мы не коренные. Ну, потомки пришлых. Вот коренныеони знаете какие? Они светловолосые, голубоглазые, высокие.
Ариями зовут? усмехаюсь я.
А? Нет, меня Лариса зовут, не поняла красавица.
Вася! киваю.
Саша! улыбается Автолыч.
Она опять погладила меня по голове и нежно, томно проговорила:
Хорошенький, пересаживайся ко мне.
Не могу, сейчас моя очередь машину вести, подмигиваю Автолычу. Напарник устал, а я выспавшийся.
Да, вот сейчас местечко найдемпоменяемся.
Женщина на миг погрустнела, но потом снова заулыбалась. И вот ведь странно до жути: не рабочая у нее улыбкачеловеческая. Отвык я от таких в Москве. Любовался бы и любовался. Но только улыбкой. И на расстоянии. Опасался я приближаться к таким девахам. Профессия у нее больно грязная, мало ли какие бактерии живут в симбиозе с Ларисой этой. Нет, головой понимаю, что когда на первую свою тачку зарабатывал переборкой погружных насосов, в том числе и фекальных, то вряд ли был чище. И уж точно плечевая не грязнее меня в моральном плане, но все же воображение заставляло вздрагивать от каждого ее прикосновения.
Остановились у первого же поворота. Я перебрался на водительское кресло, а Автолыч бросил сумку на пассажирское и устроился с Ларисой сзади. Включаю поворотник, выруливаю на трассу, поглядываю в зеркало: они сзади шушукаются, хихикают. Поворачиваю рычажок, меняя угол зеркального элемента. Не хочу смотреть, чтобы не расстраиваться лишний раз. Мне ж моментом Ника вспомнилась. С пухлыми губками и высокой грудью. Вдобавок еще и без ничего. Эх! И тут вдруг снова чувствую руку на своих волосах. На этот раз Лариса коснулась меня осторожно, будто листок с дерева упал, но я все равно вздрагиваю и отрицательно качаю головой, хотя тонус повысился едва не до прочности штанов.
Вася строгий, он свою подругу любит, оправдывает меня Автолыч.
Да, безусловно. Но прикосновения все равно будят во мне могучие инстинкты: по молодости лет многого-то и не требуется
Все равно, он хорошенький.
Хочу нагрубить, сделаться неприятным.
А тебя-то дома ждет кто или так и мыкаешься по трассам, водил обслуживаешь телом?
Она не обижается. Может быть, не поняла, а может, и привыкла к подобному обращению.
Сын у меня. Он с мамой моей живет в Цивильске. Завтра скину долю на общак и поеду к нему.
Нет, не буду больше пытаться ее поддеть. Ведь она даже если материлась, то нежно, легко. Настоящая Женщина! Красивая, сильная и цельная Она работает, а не прелюбодействует. Мы тоже продаем свой труд на трассах и рискуем здоровьем не меньше чем она. Только работаем с железом, а не с плотью. И оставаться людьми при этомнеотъемлемое ее и наше право. Вот у ментов или политиков каких-нибудь такого и в помине нет. Им быть людьми противопоказано по профессии. Не хочу быть животным.
А на общак с чего? интересуюсь. Сутенеры должны скидываться вроде как, а от тебя процент получать.
Понимаешь, я сама работаю, тщательно, будто слабоумному, разъясняет мне Лариса. Сама плачу ментам, сама сдаю на общак. Это пусть всякая мелкота под сутенерами ходит, а меня тут все знают, как одиночку!
И даже не гордостью, а самым настоящим снобизмом повеяло от девушки. Независимый бизнесмен, чья фирма раздавила конкурентов и поднялась недосягаемо высоко в профессиональном плане. И я вдруг четко и ясно понял, что карьера Ларисы сложилась именно так, как она того хотела. Всегда хотела. Забавно, а я до сих пор не знаю, чего хочу, не говоря уж про карьерный рост. Всегда, едва достигну какого-то высокого уровня, я уходил с работы. И зачастую менял не только контору, но и род деятельности, словно искал работу работ, от которой произошли остальные. Кому теперь лучшеподи разбери.
В Чебоксары мы въехали довольно поздно, город отходил ко сну. Когда двигались через мосты, закружил легкий пушистый снежок. Ни одной машины, тишина, сон
Я подрулил к гостинице, мы все втроем выбрались из машины и отправились к стойке. Пришлось брать два номера, что хоть и не сильно, но заметно убавляло сумму командировочных напарника. Но в конце концов, это его дело, как тратить деньги. Я предпочитаю кое-что с собой привезти. Тем более что в тех краях, куда нас отправили, мог прокатить один забавный фокус, позволявший здорово экономить. Пару раз до этого он удался и вполне может и еще разок прокатить. В общем, нормально все будет. Вот только Автолыч мало того что покувыркается с подружкой, но еще и кирнет хорошо. А это, в свою очередь, означает, что утром мне опять крутить баранку. Ладно, переживу. Хотя, конечно, такое началопримета не самая хорошая. Точнее, никакая пока, ибо прецедентов не было, но раз все идет по-другому, то уже неправильно.