Ольга сделала шаг вперед и, упрямо сложив руки на груди, встала в воротах.
Что вы делаете? закричал Куратор из окна кабины, перекрикивая шум двигателя. Уйдите с дороги, я приказываю!
Пусть директор решает, какие у вас полномочия, а я вас не выпущу! Может, вы вообще шпион. Или диверсант. Может, это вы все устроили?
Уйдите!
Не уйду!
Куратор жестом приказал Андрею ехать. Грузовик медленно, давая Ольге возможность отойти, покатился вперед. Она, упрямо наклонив голову, стояла в свете фар, пока в нее не уперся передний бампер. Машина встала. В кабине произошла короткая перепалка, за шумом молотящего прямо перед лицом мотора девушка услышала только эмоциональный выкрик: «Вот я еще баб беременных не давил!».
Что здесь происходит? Ольга выдохнула с облечением муж вернулся.
Они пытались угнать машину!
Эта дура
Как ты назвал мою жену?
Иван Анатольевич! громко сказал, спускаясь из кабины Куратор. Разъясните, пожалуйста, вашей супруге, что мои полномочия позволяют использовать имущество института государственное имущество! по своему усмотрению.
В случаях крайней необходимости! подчеркнул Иван.
Уж поверьте, она самая крайняя, Куратор обвел вокруг себя широким жестом, как бы охватывая всю ненормальность происходящего.
Пусти их, Оль, устало сказал Громов, пусть проваливают Трусы.
Последнее слово он сказал тихо, но Куратор, кажется, расслышал. Он дернулся было, но потом внимательно посмотрел на Ивана, пожал плечами и полез в кабину. Ольга отошла в сторону, к мужу, и они вместе смотрели вслед задним фонарям направившегося в сторону выездного поста грузовику.
Пойдем за машиной, вздохнул Иван. Никак у меня не получается самому вести. Чертова деревяшка
Ничего, девушка взяла хромающего больше обычного мужа под руку. Я слышала, скоро всем инвалидам дадут специальные машины с ручным управлением. Будешь снова кататься.
Я пока на мотоцикле! На нем и я с одной ногой управляюсь, действительно, в институтском гараже был потасканный, трофейный ещё, «Цундап» с коляской, и Иван его часто брал, если надо было быстро смотаться на периметр.
К машине шли, подсвечивая себе фонарями. Иван хромал все сильнее, видимо, от чрезмерной нагрузки натер себе культю протезом. Ольга не спрашивала знала, что отшутится, но в глубине души будет расстроен, что она заметила. Он до сих пор не смирился с потерей ноги, и особенно с тем, что иногда приходилось просить о помощи. И он, конечно, замечал взгляды, которые бросают на них всякие Двадцать лет разницы! Целая Ольгина жизнь! «В дочки годится», шипят за спиной. Иван силен и здоров молодым на зависть, ясностью ума утрет нос кому угодно, но в глубине души очень боится физической немощи. Высматривает тайком перед зеркалом седые волосы
Вы на машине? обрадовался Лебедев, когда они вернулись в институт. Отлично, это очень кстати.
В вестибюле стало поменьше народу, но появились новые лица. Многих Ольга знала это сотрудники, которые живут поблизости от института, молодые семьи из общежития, многие с детьми.
Из общежитий, видите, сами на свет пришли, подтвердил ее впечатление директор. Там темно, выбирались группами, кто со свечкой, кто с фонариком. Насосы встали, воды нет, плиты не работают, дети голодные В столовой организовано горячее питание, почти все сейчас там. Вас я попрошу на машине проехать по улицам городка, покричать, чтобы шли к институту. Только аккуратно, я вас умоляю, не провоцируйте панику. Люди и так напуганы. Вот вам громкоговоритель.
Лебедев протянул Ивану электрический «матюгальник» на батарейках.
Хорошо, сделаем, ответил коротко Иван.
А где наш Куратор? запоздало поинтересовался директор.
Удрал, жестко ответил Громов. Реквизировал «шестьдесят третий» из гаража и рванул со своим этим Андреем на выезд. Вам разве с поста не доложили?
Ну, баба с возу тихо сказал Лебедев. Странные они какие-то, между нами говоря. Но с самого верха прислали, не нам решать. А вот с постом связи нет, даже по ТА-57. То ли обрыв на линии, то ли Прокатитесь до него заодно, ну и
Лебедев замялся.
Проверить дорогу? догадался Иван.
Да, хотя бы до Александровки. Посмотрите, что там творится, есть ли электричество, связь Только не задерживайтесь, сразу назад, и на обратном пути подбирайте, если кто к дороге выйдет.
Задача ясна, Иван кивнул и захромал к машине, Ольга пошла за ним.
Холодает, или мне кажется? поежилась она, выйдя на улицу.
Да, вроде как попрохладнело, согласился муж. Ничего, сейчас отопитель в машине включим.
Как вот так можно? спросила девушка, осторожно выруливая в ворота кованой ограды Института. Бросить порученную тебе работу, людей, уехать Ладно, будь ты слесарь какой-нибудь, но тебе же партия государственное дело поручила! Нет, не понимаю
Иван помолчал, украдкой разминая ногу над протезом, потом ответил серьезно:
Я тоже не очень понимаю этих, нынешних. Культ личности, конечно, правильно ругают, много допустили перегибов, но тогда как было если тебе большое дело поручили, то полномочия у тебя огромные, можешь требовать с людей жестко, но и ответственность на тебе полная. Не справился, завалил извини, ответишь по всей строгости.
А сейчас?
А сейчас на каждый чих бегут наверх докладывать, бумажками задницы прикрывают И дело не идет, и спросить, если что, не с кого все друг на друга кивают. А главное приезжает вот такой молодой и борзый, и непременно оказывается чей-то родственник. Уж прости мое старческое брюзжание, но те, кто повоевать успел, мне как-то понятнее. Война она многое по местам в головах расставила
Уж сразу «старческое», засмеялась Ольга. Не изображай дедушку, ты еще даже не папа!
Темная улица была пуста. Дважды они останавливались, и Иван кричал в мегафон: «Внимание, граждане! Ситуация под контролем! Не паникуйте, берите предметы первой необходимости, документы и продукты, собирайтесь к институту!»
Никто им не отвечал, никто не выходил.
Ну, что они? нервничала Ольга.
Не переживай, успокаивал ее муж. Темнота, ничего не понятно, люди растерялись. Сейчас нас услышат, соберутся, на обратном пути подберем женщин и детей, остальным дорогу покажем
Кстати, о дороге Ольга выжала педаль тормоза и грузовик, скрипнув колодками, остановился. А где мы едем?
Заблудилась? засмеялся муж. Мы же выехали по Ленина направо, а значит сейчас Хм, да, что-то не то.
Он растерянно замолчал.
Мы проехали школу, сказала Ольга, потом первый гастроном, дальше должен быть слева Дом Быта А это что?
Это Дом Культуры.
И как мы у него оказались, он же в другую сторону? И почему он справа?
Не понимаю, мы же никуда не сворачивали Андрей открыл дверь кабины, оттуда потянуло холодом. Он огляделся, осветив фонарем ближайшие дома.
Ну да, получается, что мы снова едем к Институту, а не от него. Только с другой стороны. Чертовщина какая-то. В лесу бы я сказал, что леший водит, а тут кто? Городовой?
Городовой это такой полицейский при царизме, улыбнулась Ольга. А ты, оказывается, у меня суеверный!
В окопах атеистов не было, мрачно ответил Иван. Поехали вперед, до Института пока, а там посмотрим.
Подъехав к институту, Ольга сосредоточилась на том, чтобы не задеть кузовом ворота и чуть не врезалась в стоящий на подъездной дорожке грузовик.
Надо же! удивился Иван. Вернулись!
В вестибюле, который, благодаря пульту охраны и ГО с системой оповещения, стал импровизированным штабом, осталось всего несколько человек. Сотрудники куда-то разошлись, директор и ученые сидели за принесенным из какого-то кабинета столом. На нем был чайник, стаканы в подстаканниках, бутерброды с колбасой и настольная лампа. Благодаря ей стало даже уютно остальное помещение утонуло в тени, верхний свет ради экономии выключили, только тускло тлели аварийные лампочки на стенах.
Нет, никак! злобно говорил Куратор. Уж поверьте, мы попробовали все дороги и направления, пытаясь покинуть город!