Пойдем, прогуляемся до дома, возьмем теплые вещи.
Возвращайтесь быстрее, сказал им Лебедев.- Сейчас каждый человек будет на счету.
И во что мне одеваться? задумчиво спросила Ольга, стоя перед небольшим шкафом в крошечной прихожей. У нее никогда не было много одежды не привилось в ней этого женского стремления к нарядам. На минус двести у меня ничего нет
Одевайся на сейчас, и возьми теплое пальто зимнее, Иван, морщась, разматывал обмотку на культе. На ней проступили бурые пятна.
Натер? с сочувствием спросила Ольга. Давай я тебе мазью намажу
Не надо, Рыжик, я сам. Достань лучше мой тулуп караульный, ватные штаны да и валенки, наверное. Минус двести-то, небось, не сразу настанет. А до тех пор много чего может случиться
Мы же справимся? спросила Ольга, упаковывая зимнюю одежду в большой рюкзак мужа.
Конечно, Рыжик, обязательно, уверенно сказал Иван. В институте лучшие ученые Союза, самые оснащенные лаборатории, самые опытные инженеры и отличные производственные цеха. Все, что угодно сделаем!
Обратно шли трудно Иван не отдавал Ольге рюкзак и с большим напряжением нес его сам, фонарь почти разрядился и еле светил, снег усилился. Он еще таял на теплой земле, но уже собирался пушистыми венчиками на верхушках кустов. Возле Института царила рабочая суета отъезжали и подъезжали машины, люди что-то грузили, разгружали, несли и катили.
А, Иван, обрадовался усталый Лебедев. Вовремя.
Бери этих двух товарищей он указал на Сергея и Василия, одетых в коротковатые им шинели поверх летних рубашек, и езжайте по магазинам и торговым точкам. Отмечайте все, что надо вывозить.
Вывозить?
Принято решение сосредоточить все ресурсы, пока они доступны, в здании Института. У нас множество свободных помещений сейчас. Особое внимание продуктам и теплой одежде, ну и еще, что там, не знаю
Детские вещи, пеленки и так далее, вмешалась Ольга. Видели, сколько с детьми? Предметы гигиены мыло, шампуни
Вот! перебил ее директор. Слушай жену, Иван, женщины лучше знают. И вот вам радист
Подошел совсем юный мальчик с тяжелым ящиком «Астры-2» за плечами. Ему шинель была, наоборот, сильно велика, здоровенные сапоги на ногах как будто шли отдельно.
Умеешь? кивнул ему Иван.
Да, нас в радиоклубе учили
Молодец. Как зовут?
Олег Синицын!
Сколько лет?
Шестна Ну, скоро будет шестнадцать.
Обмундирование у тебя не очень Но потом что-нибудь подберем. Иди к машине.
Пацаненок захлопал сапожищами к выходу.
С материком связи так и не было? спросил Иван директора, но ответил ему внезапно Матвеев.
Вы что, так и не поняли? раздраженно бросил он, не поднимая глаз от расчетов. Нет больше никакого «материка».
Историограф. «Щенки войны»
Вечером мы собрались на природе популярный вид досуга в этом, не испорченном интернетом, обществе. Ольга, я, Борух и Андираос Курценор по кличке «Коллекционер», которого все, кроме меня, звали запросто «Андрюхой». Я его не звал никак. Что не помешало ему прийти и занять мое место возле Ольги. Мы, конечно, расстались без обид и все такое, но базовые мужские инстинкты никто не отменял на каком-то уровне (чуть ниже пояса) я воспринимал его как соперника. Потому мне все время хотелось ему нахамить, и я сдерживал этот порыв как неконструктивный. Если это будет продолжаться и дальше, много мы такой компанией не наработаем
Мы отличная команда! вот мысли она, что ли, читает? Идеальный состав для экспедиции, сбалансированный, с проводником и оператором.
Двумя операторами! вроде бы невинно уточнил Андрей, и я опять еле сдержался.
Хотелось сказать «полуторами» но я не был уверен в существовании такого слова. Ну и прозвучало бы уже совсем по-детски. А я все же почти школьный учитель. Это, знаете ли, взрослит человека.
Ты уверена? я специально обращался лично к Ольге, как будто никакого Андрея тут не было. Уверена, что тебе нужен именно я? Возьми, вон, Дмитрия у него и опыта больше, и боец он серьезный
Я знаю, что боец ты никакой, ну спасибо, бывшая дорогая, могла бы и помягче как-то сформулировать, но мы и не воевать собираемся. Мне нужен не только и не столько оператор, сколько, не знаю даже как сказать Человек, способный сделать выводы из того, что мы там увидим.
Кто-то умный? не удержался и съязвил я, но Андрей даже не моргнул своими белесыми ресницами на невозмутимой блондинистой роже.
Наша задача пока осторожно посмотреть. Наблюдать, делать выводы. Никаких боестолкновений, никаких диверсий. Если нас заметят тут же уходим. И вот тут нам дает преимущество проводник!
Андрей церемонно раскланялся.
«Клоун какой-то, раздраженно подумал я. И что она в нем нашла?».
Хотя я, разумеется, знал, что. Он проводник. Говорят, чуть ли не лучший в Мультиверсуме. А главное он готов быть ее личным проводником. А я не готов быть ее личным оператором. Такая вот фигня.
Они знают, что мы работаем с реперами, и не ожидают, что мы сможем уйти через кросс-локусы.
Так что, ты с нами?
А куда ж я, блин, денусь ответил я так, как от меня ожидали. Попробовал бы я отказаться! Если Ольга что-то хочет, она это получает.
Но я согласился не ради ее больших и красивых Ну, например, глаз. Просто эту чертову войнушку надо заканчивать. Детей жалко.
Ну, коммунары, готовы вопросы? в отличие от нормальных лекторов, я не заканчивал лекцию ответами на вопросы, а начинал.
Так я давал детям время на осмысление того, что я рассказал в прошлый раз. Повод лишний раз подумать во время дежурств или трудовой практики. Это вряд ли сработало бы в моем бывшем срезе слишком много медийных раздражителей и отвлекающего информационного шума, да и мотивация к процессу познания там целенаправленно блокируется специальными педагогическими приемами. Впрочем, там бы я и не смог преподавать. Я не переоцениваю свои педагогические способности.
В Коммуне же моя лекторская деятельность шла по разряду «общественной нагрузки» самое обычное здесь явление. Почти все кроме основной занятости, делали еще что-то общеполезное от разведения цветов на газонах и постройки детских площадок до спортивных секций и технических кружков. Ну и лекции, да те, кому было, что рассказать детям, и кто умел это делать более-менее складно, выступали этакими «учителями-общественниками». На этом фоне я стал публичным лектором по расплывчатой теме «материнский срез как там чего вообще», постоянно сползая на более абстрактные аспекты из области истории, социологии, антропологии и философии. А все благодаря детским вопросам, дисциплинировано записанным в тетрадочках карандашиками. Вопросам иногда наивным, но от этого не менее глубоким.
Вы вчера говорили, что люди всегда воевали, и это для них нормально. А почему люди не могут не воевать?
Доброе утро, Настя, поприветствовал я белобрысое чудо, неизменно сидящее прямо перед лекторской кафедрой. Это довольно сложный вопрос. Я хотел рассказать сегодня немного о другом, но, если всем интересно, можем обсудить и его.
Интересно, интересно, расскажите про войну! раздались голоса в аудитории.
Не знаю, как здесь обстоит дело у штатных учителей давно собирался выяснить, но все как-то недосуг, но у меня, как у «общественника», никакого «учебного плана» нет. То есть, могу рассказывать именно то, что детям интересно в данный момент. А поскольку сейчас у всех в голове война то неизбежно будем возвращаться к ней снова и снова. Чем дальше я на это смотрю, тем отчетливее вижу, как быстро она меняет стерильный «заповедник хороших детей», которым до недавнего времени была ну, или, по крайней мере, казалась, Коммуна. И, черт меня побери, как же мне это не нравится! Здешнее небольшое общество не выработало иммунитета к идеологическим вызовам внешней агрессии, и война его необратимо изменит. Нет, определённо, ее надо как можно быстрее заканчивать!
Что такое война? начал я ab ovo. Давайте запишем определение: «Война является коалиционной внутривидовой агрессией, которая связана с организованными конфликтами между двумя группами одного и того же вида».