Андронова радость, или Cказ о том, как саратовской игрушке наряд придумали - Пётр Петрович Африкантов

Пётр АфрикантовАндронова радость, или Cказ о том, как саратовской игрушке наряд придумали

Давно это было. Уж никто не помнит тех игрушечников, что в Саратовской земле до Григория жили. Канули в вечность и их творения из глины. Возможно, даже сейчас, кто-то случайно и выкопает из земли нечто такое, или вывернет из земли лемех плуга позеленевшую штуковину, или подмоют воды речки свои крутые берега и низвергнутся с высоты огромные пласты лежалой земли в воду, увлекая с собой древнего глиняного конька или козлика, сработанных неизвестным мастером. Затем отмоют прозрачные воды речки Крюковки поделки от никчемной породы, и заблестит, заиграет в перламутровых водах, среди полированных камешков, удивительная красота. И это будет такая красота, что сыскать подобной в подлунном мире невозможно.

Да, давно это было. Ещё тогда, когда первые поселенцы появились на берегах речки и начали своим теплом и потом согревать и разделывать эти, не ведавшие сохи и лопаты, уклонистые земли водораздела ВолгаДон. На этих уклонах речка Крюковка и образовывается. По весне завязываются ручьи в лесистых оврагах в тугой водяной жгут и нет для этого водяного жгута преград. Так и несётся водяной жгут сломя голову, так и режет каменистую подошву овражных суходолий, так и устремляется неистовый поток в речку Колышлей, а Колышлей в Медведицу, а та в самый что ни на есть Дон. Сойдут снега, стихнет речка, и начинают питаться её неспешные воды от многочисленных родников. Лесная гряда в этом месте, шириной в полверсты будет, это и есть наивысшая точка водораздела. Все ручьи, что по ту сторону леса собираются, путь свой уже в Волгу держат.

После того, как город-крепость Саратов образовался, стали эти места обживатьсябаре со своими крестьянами приехали, и эти крестьяне первые сваи под дома забили и землю сохой тронули. Чтоб строиться, материал нужен. А что служит для крестьянина в этих местах строительным материалом: дерево, камень, глина, да песок. Фундаменты под дома сплошь из камня делали, с дубовыми околышами. Этого камня по склонам речки видимо-невидимо. А вот для скрепления камней глина крестьянину была нужна. Больше камень друг с другом ничем не свяжешь, чтоб дёшево и крепко. Стали крестьяне глину искать. За версту нашли залежь. Только эта глина им не совсем подошла, жирная, а песка, чтоб добавить, поблизости нет. Это потом, их правнуки, стали из этой жирной глины кирпичи делать. Пока же пришлось поиски наиболее подходящей глины продолжить.

Следует сказать, что правобережье Волги людьми обживалось не враз, а веками. Кто раньше поднимал не тронутые сохой земли, а кто гораздо позже. Так и деревни разнились по годам застройки.

Разумеется, в каждой деревне были свои смекалистые мужики. Был и в Крюковке такой крестьянин, Андроном звали. Смекалистый, в глине толк знал, потому как в тех местах, откуда его барин переселил, саманы делал для приработка. А ещё Андрон игрушки из глины лепил. Хорошие игрушки у него получались. Некоторые в деревне даже завидовали его таланту.

Пошёл Андрон вверх по речке. Идёт, всякие овражки осматривает. А так как Андрон знал, что глины разного цвета бывают, то к любому обрывцу присматривается, пробные шарики из земли катает, на язык пробует.

В общем, нашёл Андрон глину. Вешние и дождевые воды промоину в овражке сделали и глину открыли. Часть глины обвалилась, образовалась неглубокая пещерка. Этакое в глиняной стене углубление. Если сверху глина была с дерновым мусором, что обсыпался при обвале, то в пещерке она была чистейшая.

Хорошая глина, серо-белая. Этой глиной хорошо дома обмазывать. Добавил в неё соломки для связки и хорошо. Дома все беленькие будут стоять, будто их нарисовал кто. Обрадовался Андрон, перемял пальцами кусок глины с водичкой, слепил конька и овечку, на бугорок поставил, посмотреть, как глина сохнуть будет, не даст ли трещин и какие трещины будут? Для игрушек глинка даже очень подходит. Беленькие будут игрушки, вон подсохшие комочки глины, по цвету на свежестираные рубахи походят. Не совсем уж белые, а с серинкой.

«Ладно, потом досушу поделки» подумал Андрони домой засобирался, односельчан порадовать находкой. Как не говори, а если есть глина неподалёку, то половина строительных дел, считай, сделано. Перед тем, как в деревню идти, прилёг Андрон на бугорок, бороду солнцу подставил и задремал. Да только дремать ему недолго пришлось. Налетел шквальный ветер, пригнал лиловую с белой бахромой тучку и среди летнего тепла и неги заплясал вокруг Андрона град с мелкой едучей крупкой. Град некрупный, колкий с ветром; так и режет лицо, шею, руки, смотреть нельзя.

Накрылся Андрон епанчой, схватил конька с овечкой, бросился в овражек, где глину брал, поставил игрушки, а сам лёг в пещерку, потому как она была мала, стоять в ней, да и сидеть было невозможно. А ветер с крупой так и хлещет, гром с треском прокатывается над Андроном. «Эх, игрушки в пещерке не укрыл,  мелькнула у Андрона мысль,  надобно это дело исправить». Только он собрался вылезти и поделки в пещерке от непогоды укрыть, а тут гром как ударит, аж земля вздрогнула и тут же навалилась на Андрона великая тяжесть. Без шума и треска обвалилась на Андрона часть глиняной стены с нависшей породой, и оказался Андрон на половину в земле погребённый.

Этого предвидеть он никак не мог. «Пещерка то вроде небольшая, а на тебе, обвалилась.  Думал Андрон.  Хорошо хоть не с головой накрыло, живой остался». Полежал Андрон немного, а после того как прошёл первый испуг, стал думать о том, как ему выбираться из земляного плена. Попробовал ногами пошевелить, да куда там. Как гнётом сдавило ноги, с места не сдвинуть. Одна надежда осталась на руки. Только и тут особо не развернёшься. Лежит Андрон на животе и руками может только впереди себя двигать и по бокам, а глина на спине и ногах, её оттуда не стряхнёшь и не отгребёшь.

Только град ежеминутным оказался. Пролетела тучка, сгинул ветер, засияло солнышко, будто ничего и не было. «Чудноподумал Андрон.  Для чего это? Что мне от хорошей погоды, когда жить осталось, может быть всего ничего. Кто меня найдёт в этом овражке? Даже если искать будут, то пойдут в леса, на озёра, а тут почти что ровное место, мимо пройдут и внимания не обратят. Люди ведь думают, что плохое может с человеком только в дебрях случится. Он тоже бы так думал. Да ладно, всё равно уж». И вдруг: «Врёшь Андрон.  Заговорил в нём внутренний голос.  Тебе не всё равно. Любишь ты жизнь. Сам молодой и жену свою молодую любишь. Дитя у тебя за подол матери держится. Рано тебе погибать, тем более вот так, не за по нюх табаку».

Поднял глаза, а перед ним овечка с коньком на плоском камне стоят. Он их впопыхах на камень поставил, перед тем как в пещерке залечь. Глядит Андрон на поделки, а они несказанным огнём горят. Такого он в жизни никогда не видел. Стал Андрон собственные игрушки рассматривать и видитвпились мелкие градинки и ледяная крупка в мягкую глиняную поверхность и серебром с перламутром отливают, каждая грань ледяных кристаллов свой лучевой всплеск имеет, своим огнём горит. Такое сияние для Андрона не новость, всяк знает, что и град фигурный бывает, а про крупку ледяную и говорить нечего. Бывало, упадёт на ладонь звёздочка-звёздочкой, и жалко, что такая красота тает. Пройдёт минутаи нет её, исчезнет без следа. Так и здесь, всё то-же самое. «Вот так бы расписать игрушку, думает он,  только вряд ли такое по силам человеку, что Бог создал, такого повторить невозможно».

Игрушки совсем рядом стоят, а не дотянутся. Несколько раз Андрон пытался их достатьне выходит. «Хорошо, что я игрушки сюда принёс,  размышляет он.  Если уж ему суждено в этой пещере с жизнью распрощаться, то проводят его в последний путь конёк и овечка. И то хорошо, и то радостно.

Тают на глазах Андрона красивые льдинки, освобождая пробитые ими ямки на теле игрушек. Каждая ямка свой рисунок имеет, где треугольники выдавлены, где звёздочки, или ещё что. Андрон по безграмотности и названий многих не знает, и сравнить ему их не с чем. Только красота строгих форм от Андроновой безграмотности хуже не становится.

Заметил Андронкаждая грань в ямке по- своему лучи отражает. И тут, аж озноб по телу прошёл.

 Создать такую ледяную крупку, что в глину впиласьон не может, а вот ямки похожие оттиснуть, ему по силам. Тут голову ломать не надовырезал на торце прутика треугольничек, да вдавил этот треугольничек в сырую глину, так и хорошо; здесь тебе и углубление, и грани. А если эти углубления в виде треугольников, кружочков, да звёздочек подкрасить, то о-го-го, как будет! Это не то, как он раньше на игрушку красу одной кисточкой наводил.