Но здорово же!
Да, я и сам удивляюсь. Молодежи много стало заходить. Все время просят селфи сделать. Я и фотоаппарат специальный купил. Видишь, на стойке лежит, он махнул рукой в сторону.
Вот! Я о том и говорю. И убери ты свою кавказскую кухню из меню! Сделай кафе приютом для влюбленных.
Тогда и название придется менять.
А что, денег жалко?
Возвращайся в Москву, неожиданно предложил Степан, сама и займись дизайном.
Точно! Рита, возвращайся. Из кухни появилась Людмила с подносом в руках. Она шустро расставила тарелки и подошла к нам. Мы ничего не смыслим с оформлении или в новых трендах, а ты у нас специалист с дипломом.
Я опешила от такой атаки. Складывалось впечатление, что меня специально вытащили из Любимовки, где я зализывала старые раны, чтобы хорошенько обработать.
Но мне жить негде! неуверенно отмахнулась я.
Это не проблема, сказал Степан. Пока остановитесь у меня.
Где?
В моей квартире.
Я ничего не ответила: не привыкла принимать скоропалительные решения. Только один раз я поддалась эмоциям, теперь буду расплачиваться за эту слабость всю жизнь.
Я пошла вдоль стены, разглядывая фото. Незнакомые, но очень счастливые лица. Я уже повернулась к друзьям, но вдруг замерла и посмотрела назад.
Что это? Я кинулась в угол. На самом первом снимке стояли мы с Антоном. Он держал мою руку и смотрел не в объектив, а на меня. И столько любви было в его серых глазах, что сердце сжалось от волнения и тоски.
Глава 5
Антон
Морская прогулка закончилась благополучно и мне понравилась. Я чувствовал эмоциональный подъем, поэтому с удовольствием поел и даже выпил бокал вина под постоянное ворчание мамы.
Аня, оставь парня в покое! наконец не выдержал отец. Пусть отдохнет хорошенько. Завтра ему опять ложиться в клинику. Процедуры, обследование, то, се!
Но, не соглашалась мама, алкоголь в крови испортит картину анализов.
Ничего он не испортит!
Я слушал их и потягивал вино. Пока они решали, можно ли мне пить спиртное, в голове зашумело, а на душе стало легко и весело. Пальцы сами тронули рукоятку кресла, и оно мягко поехало к бортику. Но теперь я хотел просто полюбоваться ночным небом и мириадами звезд, раскинувшихся над головой.
Вдруг я увидел, как черное небо прочертила быстрая молния, пригляделся и заметил еще одну, потом еще
Это было, как чудо. Пора звездопада приходится обычно на август, но поздней осенью светящиеся полоски можно увидеть очень редко.
Я как-то прочитал о древней легенде, которая гласила о том, что каждый человек имеет свою звезду. Она загорается на небосклоне, когда он рождается, а после его смерти спешит упасть на землю и погаснуть. В этот момент она и исполняет любое желание, загаданное человеком. Если же кто-то не успел придумать желание, то значит, что он не хочет чего-то слишком сильно, либо его желание просто не сбудется.
Я напряг зрение и приготовимся ловить свой момент счастья. Мое желание было огромным и настолько сильным, что могло свернуть горы. Оно появилось откуда-то изнутри и заполнило душу и голову целиком.
И тут молния опять
«Я хочу увидеть Риту!» выпалил я и зажмурился изо всех сил.
Когда открыл глаза, понял, что нет уже светящейся полосы. Почему возникло именно это желание, я даже не задумывался, настолько оно было естественным и выстраданным.
Что ты здесь увидел? спросил отец за моей спиной.
Падающие звезды.
Желание загадал?
Ага!
Будем надеяться, что исполнится.
Я усмехнулся. Если бы папа знал, что я загадал!
Мы вернулись на виллу почти ночью. Впервые за долгое время я спал без сновидений и наутро встал в хорошем настроении. Весь день сидел на веранде или на причале под надзором охранника Димы и с нетерпением поглядывал на трассу. Каждая машина, мелькнувшая вдалеке, вызывала радостное возбуждение. Но ни одна из них не свернула на нашу дорогу.
День подходил к концу. Приподнятое настроение испортилось и стало как прокисшее молокогорьким и противным.
Дима, я хочу домой, сказал я охраннику и положил руки на колени: пусть везет кресло. Не хочу им управлять.
Душу отравлял яд предательства. Казалось, что все меня бросили, не хотят общаться. Я понимал, что несправедлив. Это я оборвал контакты, первый перестал отвечать на звонки и СМС, но все равно было обидно.
Дима толкал кресло, как вдруг мои уши уловили звук приближавшегося мотора.
Стой! Поверни!
Охранник вздрогнул, но выполнил приказ. От близкой трассы в нашу сторону направлялась белая машина. Она быстро приближалась. Я задрожал, схватился за рукоятку «Мейры», завел мотор и поехал навстречу. Мощное кресло, стоимость которого была не меньше миллиона, походило на миниатюрный автомобиль. У него были толстые автомобильные колеса. Оно легко преодолело береговую полосу и выбралось на асфальтированный участок перед домом.
Мы прибыли одновременно. Мое сердце колотилось как бешеное, пока я наблюдал, как из машины вываливаются мои друзья.
Макс поздоровел. Его уже нельзя было назвать тощим. Он сменил длинные волосы на строгую прическу бизнесмена, драные джинсына классические шорты. В ушах уже не блестели сережки пирсинга. Только один маленький бриллиант пускал иногда светлый луч.
У Блонди исчез хвост. На его месте красовался короткий ежик. В сочетании с модной трехдневной щетиной его прическа выглядела стильной.
Маша, казалось, стала еще выше. Что-то изменилось в ее лице. Я нахмурился. Точно! Брови разлетелись на лбу, как два идеальных крыла, губы заметно увеличились, а грудь словно надулась. Жертва пластической хирургии. И уже Маша походила на ту резиновую куклу, которую я когда-то поцеловал на спор в холле университета.
Друзья остановились у распахнутых дверей, на секунду замерли, а потом увидели меня и закричали:
Антоха! Привет! кинулся Макс.
Бро! Как ты? Выглядишь молодцом! вторил ему Блонди, хлопая меня по плечу.
Антошечка, наклонилась за поцелуем Маша. Для этого ей пришлось сложиться чуть ли не напополам. Я так соскучилась, томно пропела она прямо мне в ухо.
Ты теперь на этой штуке рассекаешь? Макс обошел вокруг кресла. Классно!
А экзоскелет не пробовали? вставил свое Пашка.
После первого порыва радости в его глазах заплескалась тревога. Я был искренне тронут. И чего, дурак, от друзей прятался!
Нет, раздался сзади голос мамы. Экзоскелетэто крайняя мера. Пока у нас есть еще надежда, что Антон полностью восстановится.
Правда! Маша захлопала в ладоши. Это так здорово!
Ребята, проходите в дом. Я уже накрыла стол.
Мы шумной толпой направились к крыльцу. Макс и Пашка кинулись ко мне, желая помочь, но я гордо нажал на рукоятку «Мейры», она заурчала и, как настоящий вездеход, заехала по пандусу.
Класс! Вот это зверь! восхищался Макс. Антоха, дай покататься!
Мальчики, что вы как маленькие! капризно надула губки Маша. Антону кресло нужно для дела, а вам для баловства.
Максим смутился, а я разозлился. На какой-то призрачный момент я почувствовал себя здоровым и бодрым, будто не было пяти лет страдания и боли.
Обязательно дам. А сам пересяду временно на другое. У меня целый гараж этих друзей, весело ответил я и похлопал «Мейру» по колесу.
Мы ужинали, болтали. Макс рассказывал, что теперь работает в отцовской фирме. Пашка стал одним из директоров холдинга и постепенно забирал управление в свои руки. Его родители перебрались в Майами, и отец все больше отходил от дел. И вообще, я его не узнавал. Он совершенно не походил на того злого и вредного Блонди, которым был в универе. Его даже детским прозвищем теперь стыдно было называть.
Сейчас передо мной сидел грустный человек с теплыми карими глазами. Он иногда поглядывал на Машу, но по-прежнему держался в стороне.
Машка села за стол рядом. Она подкладывала мне на тарелку лакомые кусочки и все время норовила что-то засунуть в рот. Я разозлился.
Машка! У меня проблема с ногами. Есть я вполне могу сам.
Но твоя рукаона скосила глаза на левую кисть, безвольно лежавшую на коленях.
Она работает. Смотри!
Я демонстративно переложил вилку в левую руку, наколол огурец и сунул его в рот.