Опять делать несколько шагов назад и бежать в панике?
Я трижды делала это, спасая свою психику, а, в последнем случае, может быть и жизнь. Но это было тогда. В прошлом. Когда затюканную девочку Настеньку лапал отчим. Когда неуверенную девушку Настю настойчиво склоняли к «особым» обязанностям на позиции менеджера по продажам, отчего и пришлось перебираться в Москву, потому как отказв виде удара по носупотенциального босса не устроил, и он внес меня в черные списки сотрудников в том городе.
И когда раздавленную ложью, предательством и угрозами Анастасию вышвырнули на улицу.
Даже когда я выходила замуж я бежала.
И когда меняла имя, бежала тоже. И когда уезжала туда, где меня никто не знает.
Сейчас я этого не собиралась делать.
Брошенный мною на полпути психотерапевт кое в чем был прав. Невозможно бесконечно держать на цепи волков, которые грызут тебя изнутри. Их надо выпустить. Надо прожить полностью свою боль, погрузиться на самое дно, испытать себя на прочность самыми потайными своими страхами. Зайти в черную комнату своей души и пробыть там столько, сколько потребуется, чтобы наконец понятьбольше не лезет.
Хватит.
И тогда начнется возрождение.
Похоже, мое время пришло. Я изменилась.
«Однажды ты, наконец, поймешь, что это конец. Это и будет начало».
Веринский оказался в нашем городе очень вовремя. Я была готова перевернуть, наконец, эту страницу своей жизни.
Хотя, пожалуй, нет.
Я была готова сжечь эту книгу дотла. А вместе с ней и всю темноту, что скопилась в моей крови. И начать писать новую историю, где я буду жить не смутным и больным прошлым и не непонятным будущим, а здесь и сейчас. Прекрасным настоящим.
Просто время от времени буду ходить на берег реки с бокалом игристого и смотреть на то, как проплывают мимо трупы моих врагов.
И на сегодняшний момент мне, пожалуй, оставалось одно дело. Чтобы не просто покончить с прошлым и не думать о немчтобы оно перестало думать обо мне. Чтобы поставить жирную точку, снова взять судьбу в свои рукии перестать, наконец, действовать по прихоти других людей и обстоятельств.
Да, я ненормальная. Но кто меня упрекнет? Никто не знает меня настолько, чтобы разобрать по полочкам мое поведение и указать на ошибки. Никто и не узнаетя этого не позволю. Я научилась строить свою жизнь исходя из собственных предпочтений и потребностей.
И сейчас я хотела победить.
Григорий Яковлевич, наконец, насытился общением и отошел в сторону, предупредив, что если мне угодно, я могу уехать в любое время.
Мне было угодно. Тем более, что вечерело и становилось не просто прохладно, а холодно.
Я взяла бокал шампанского, выпила его залпом, а потом снова повернулась к Веринскому. Глядя на него в упор, не скрываясь, уподобляясь всем тем девкам, что постоянно крутились вокруг него. Взяла еще один бокалчтобы что-то хотя бы держать в руках, раз себя получалось с трудоми снова прошлась взглядом от начищенных носов туфель до чуть сжатых губ.
Я знала, что он почувствует мой взгляд. Он был хищникома теми всегда руководили инстинкты. И оставить столь наглое внимание без наказания он не мог.
Мужчина резко обернулся, даже не заморачиваясь тем, что разговаривал в этот момент с кем-то. Глаза его на мгновение расширились, а ноздри дрогнули. У меня было хорошее зрение, и я различила все оттенки его эмоций.
Неверие, злость, похоть, когда он рассмотрел мою фигуру в синем платье на тонких бретелях. Ничего вульгарногоно оно облегало меня, как перчатка. Или обнимало, как руки мужчины.
Так и надо, дорогой. Считай, что я вырядилась для тебя.
Отсалютовала ему бокалом и чуть улыбнулась.
И похвалила себя, что даже не дернулась, когда он направился ко мне, рассекая толпу, как волнорез. С прожигающими меня глазами.
Мой личный транквилизатор в мозг.
Его лицо было напряженоно больше он ничем не выдавал волнения. Хотя я зналавзволнован. Нет, не нашей встречей. Не происходящим, которое с его стороны выглядело весьма однозначно. Взволнован он был, скорее, той перспективой, которую почувствовал. Ему бросили вызови он принял его.
Он всегда был так уверен в себе, в том, что он видит и делаеттак почему бы не предоставить ему возможность снова почувствовать себя хозяином положения?
Я провела бесконечное количество ночей анализируя то, что произошло тогда. И поняла одноон не обманывал меня. Просто замалчивал некоторые моменты, позволяя мне наслаждаться иллюзией.
Он был бесчестным ублюдкомна самом деле. Темным вихрем, уничтожающим всех, кто попадется на его пути. Дьяволом, как мне и показалось при первой же нашей встрече.
Я обманулась сама. И жестоко поплатилась за это.
Я сама, лично, зашла в газовую камеру и дышала отравленным воздухом, пока не потеряла сознание.
Но теперь у меня есть возможность расправить плечи.
И вдохнуть что-то настоящее. Не отравленное высокомерными уродами, которые уничтожают своих пешек ради призрачного шах и мата.
Я смотрела в его глаза, не отрываясь. Видела в них злость на самого себяно он продолжал идти, будто его насильно тащило ко мне магнитом. Уязвленное самолюбие дало о себе знать, я уверенаеще тогда его взбесило то, что его оставили в дураках и он не может не хотеть отыграться.
Потому и подошел ко мне в ресторане.
Потому подошел ко мне и сейчас. Едва ли не наступив на ногу бизнесмену, который обратился ко мне с каким-то вопросомя увидела того краем глаза и тут же забыла.
Выслеживаешь меня, На-астя?
Ну конечно.
Самовлюбленный эгоист, он не мог подумать ни о чем другом.
Внутри все скрутило от его близости, но я и виду не подала.
Только подняла бровь. Стоило вспомнить, что я-то как раз стояла на месте.
Как тебе местное общество? Не находишь его излишне провинциальным? спросила спокойно, чуть отворачивая голову в сторону и глядя на это самое общество. Будто самым нормальным было сейчас вести светскую беседу.
Заметила, как вздрогнул. Не ожидал. Но быстро справился с собой.
Тебе ли судить об этом? начал Веринский лениво. Вот по-любому скажет сейчас гадость. Он всегда был такойи раньше меня это чуть ли не восхищало. Насколько я помню, ты вылезла с такой помойки, что даже это общество предел мечтаний. Для тебя.
Не ошиблась.
Он становится предсказуемым.
И это хорошо. Чем более предсказуем он, тем легче мне будет выполнить задуманное.
Я хотела, чтобы он не просто убрался из этого городано свалил с полным осознанием того, что я не стою ни копейки, которые готовы заплатить за меня мужчины.
Я хотела чтобы он попался собственную ловушку. Чтобы почувствовал каково этокогда тебя сняли на один вечер.
Я хотела стать той, кем он меня считали снять этот груз со своих плеч. Расплатиться своим телом с сукой-судьбой и помахать ей, наконец, вслед.
Бредовая, странная, нелогичная затея, но она захватила меня полностью. Раз я так боялась высотыстоило прыгнуть с парашютом.
Ты прав, я усмехнулась. Это я ошиблась изначальнонадо было брать вершины поочередно. Сначала богатеньких мальчиков попроще, потом бы и до Москвы добралась, а не наоборот.
Мою руку сжали так, что бокал с шампанским просто выпал на землю.
Веринский был в бешенстве и возбужден.
Мне это понравилось.
Понравилось управлять ситуацией. Да, я знала, потом будет откат, но сейчас я чувствовала себя так, будто я не пила шампанское оно было у меня заместо крови.
И со сколькими ты здесь спала? зарычал мужчина.
Ревность? Показалось. Веринский никогда не ревновала стоило его пассиям посмотреть на сторону, как они вылетали из его жизни быстрее, чем пробка от игристого. Я это прочувствовала лучше, чем кто либо.
Но не время сейчас смаковать обиды. И не время думать, как воспримет мое поведение местное обществомало кто из «элиты» знал меня. И даже если узнаютя только подтвержу свою репутацию.
Я снова повернула лицо к мужчине и задрала подбородок, чуть прижимаясь к нему, чувствуя, как его потряхивает, вкладывая в свой взгляд полную готовность пойти за ним куда угодно.
Удалось с трудомбольше всего мне хотелось растерзать его на месте. Но мое терпение стоило того. Бешеное выражение в его глазах сменилось на похоть.