И тут начинается!
В казарме тепло. И хоть ненадолго, но голод обманут, в желудке что-то плещется и тепло разливается по всему телу. Блаженство. Нет изнуряющей строевой подготовки, нет этого издевательства на турнике, когда от подъемов переворотом уже переворачивается все внутри и голова, кажется, оторвалась и улетела за горизонт. И вот полчаса спокойной жизни, казалось бывот оно, счастье!
Ни фига!
Так уж устроен человеческий организмесли отдыхать, то уж по полной. И когда ведущий новостей здоровается и начинает что-то говорить об эскалации очередного конфликта, твои глаза медленно закрываются, и ты погружаешься в сон. Однако вот она, боевая выучка! Отключается мозг, который уже привык отключаться постоянно. Ведь мозги в армии вообще работают в положении «стенд бай». Итак, мозги отключаются, ты засыпаешь, но при этом продолжаешь сидеть ровно на табурете и как бы внимательно слушаешь. То есть, как бы внимая каждому слову. Некоторые даже умудрялись во сне кивать головой, мол, какие коварные американские агрессоры! И тобой руководит уже мозжечок, рефлексы какие-то подсознательные.
Но у сержантов свои рефлексы. Не хуже. И реакция отменная. Они, как сторожевые псы, как овчарки, которые окружают колонну зеков, как коршуны, высматривают в нашей серой массе тех, кто отключился. И эти иезуиты-мучители, заметив жертву, делают следующее: они берут шапку у кого-то, кто еще не провалился в сон и с силой бросают в голову того, кто пребывает в объятиях морфея! Вы не представляете себе эффект. Нормального человека такое пробуждение, когда в голову тебе внезапно бьет что-то непонятное, оставило бы на всю жизнь заикой. Но, как вы помните, мозги-то у нас в состоянии «стенд бай», то естьв режиме ожидания. Поэтому воин, встрепенувшись и не успев толком испугаться, таращит глаза на остальную роту, которая счастливо ржет, используя эти мгновения, чтобы насладится небольшим шоу. Натуры более тонкие, испытав подобный удар по башке и психике, конечно, переживают. И потом, после отбоя, отрабатывая свои мгновения сна часами нарядов вне очереди, опять же, за счет ночного сна. А потом снова, недосыпая, на очередном вечернем просмотре свалившись в объятия Морфея короче, колесо Сансары в армейском варианте.
А отключать мозги, как оказалось, полезно. Иначе можно перегреться, вырубиться, перегореть. И, потом, есть в этой функции«стенд бай»и своя прелесть. За тебя думают! Тебе ничего не надо планировать, твоя жизнь расписана на два года вперед. Три раза в деньзавтрак, обед и ужин, раз в неделювыходной, свободное время, письма из дому, можно в волейбол, к примеру, сбацать. И все незыблемо. Как писал один мой любимый автор Василий Звягинцев, «матросы должны быть твердо уверены, что если в 8-00 не будет поднят флаг, то в 8-01 наступит конец света». И ты становишься винтиком. Как-то это даже занимательноплыть по течению.
Это уже потом, прослужив полгода, ты поймешь, как много свободного времени можно найти во время лишения свободы. Главноене думать об этом. Зато очень быстро научишься ценить мгновения жизни. Понимаете? Мгновения!
И какое счастье было просто посидеть в казарме у окна ранней весной, когда тебя не гоняют по плацу, когда не заставляют ползать по-пластунски или преодолевать эту дурацкую полосу препятствий а ты просто сидишь, щуришься на солнышко и ни о чем не думаешь. Просто дышишь.
Глава третья. Мужчина просыпается и засыпает
Когда в мае я закончил «учебку» и, получив звание сержанта, приехал в родную часть, мой организм все еще не отошел от тягот и лишений. С одной стороны, желудок уже привык к армейской диете и не страдал от обилия пищи. Не страдал он и от ее отсутствияя мог довольствоваться малым. И, тем не менее, все равно желудок оставался главным моим мужским органом. А тот орган, который главный по умолчанию, в экстремальной ситуации себя ничем не выдавал. Прикидывался умершим. Хотя, как оказалось, мертвые тоже танцуют Dead Can Dance! Была такая знаменитая группа на Западе.
То есть, иногда молодой мужской организм все же показывал, что ничто человеческое ему не чуждо. И по стойке «смирно» можно застывать не только телу, но и отдельным его частям.
Впрочем, если честно, таких подробностей сегодня я уже не помню. А вот что я помнютак это те случаи, когда мои сослуживцы демонстрировали свои стойкиев буквальном смысле этого словапривычки. То есть, те, которые касались женского пола. И еще как касались! Не просто касалисьэти привычки входили, так сказать, в еженедельное расписание некоторых солдат и сержантов. Не просто входили, а
Впрочем, расскажу подробнее.
Служил я во внутренних войсках, которые входили в систему МВД СССР. Нас еще называли краснопогонниками. Внутренние войска сегодняэто Национальная гвардия в Украине или Росгвардия в России. Одна из задачохрана внешнего периметра колоний, где содержатся осужденные. Наш полк в Павлоградеэто Северный Казахстанохранял пять колоний: строгого, усиленного и общего режимов. Солдаты стояли на вышках с автоматами, кстати, с боевыми патронами, а сержанты были начальниками караула или помощниками начальников, если начкаром был офицер или прапорщик. Я почему так подробно описываюне всегда на «зоне» во время службы происходили те безобразия, о которых я сейчас расскажу. Если начальником у нас был ротный или, к примеру, прапорщикто служба шла, как говориться, строго по Уставу караульной службы. И никаких там послаблений. А вот если начальником был свой брат сержант
И стреляли мы на зоне вволюпо столбам и мишеням, патронов-то со стрельбища обычно «заначивали много»! И молодых «дрючили»в переносном смысле, конечно, то есть, «воспитывали». И в самоволки бегали В общем, оттягивались по полной
Ну, а где самоволкитам и бабы В городе, где половина населения сидит, а другаясидела, женщин без мужиков было видимо-не видимо. А солдат два года без женщинысами понимаете. И вот в караулах этот пасьянс складывался отлично.
Однажды я, как помощник начальника караула, делал очередной обход постов. На одной из вышек, где стоял «дед»старослужащиймосквич Вовка Некрасов, меня не окликнули стандартным «Стой, кто идет!» Я ускорился, ну, думаю, сейчас как дам в рыло! Врываюсь на вышку и Натурально офигеваютам стоят двое! Мой солдат и девушка. Которая, видимо, перелезла через внешний забор и пробралась к моему солдатику. Точнее, к своему.
Я, конечно, этому поганцу выговор сделал и сказал, чтобы быстро избавился от своей подругив смысле, чтобы убрал ее с вышки туда, откуда пришла. Просто даже не знал, что мне делатьтакого нарушения караульной службы я даже представить себе не мог! Зато я представлял, чем мой солдат мог заниматься на посту! И это не какое-то там банальное «пить, курить, разговаривать», запрещенные часовому на посту! Это гораздо все хуже! Такого в уставе даже не предусматривали!
Конечно, по правилам я обязан был снять Некрасова с поста и вызвать наряд, чтобы этого гада посадили на гауптвахту, но Во-первых, он был «дедом». Во-вторых, в карауле и так не хватало людейшел очередной «дембель». Ну и, в-третьих, Некрасов был моим приятелем. Сдавать своих у нас было не принято. Так что, когда Вовка сменился с поста, я просто сделал ему выговорс занесением в грудную клетку. И поставил его на самый поганый пост.
Оказывается, были еще более либеральные сержанты. Потому что пару месяцев спустя, когда начальником караула пошел наш замкомвзвода сержант Коля Котовкстати, тоже москвич, которому до «дембеля» оставалось всего ничего, то нашего ротного подняли по тревоге. И он, соответственно, подняв по тревоге всю роту, поехал менять весь личный состав караула вместе с самим Котовым. Потому что наши сослуживцы, мало того, что напились, так еще и притащили в караульное помещение двух женщин и там всем караулом имели их по полной программе!
Вот это у них была ноченька!
Но самое интересное было потом! Оказалось, что обе искательницы приключений были заразными. То есть, заразили они наших ребят сифилисом. Ну и еще всякими сопутствующими болячками наградили. В результате половина роты попала в госпиталь, а нашему взводу, который тогда заменил этот «веселый караул», пришлось целый месяц быть «на усилении». То есть, сидеть в карауле безвылазно два месяца. Нас только сменяли на выходные, чтобы мы могла съездить в полк, помыться в бане, посмотреть дежурный воскресный фильм в клубе и потом вернуться обратно служить. С одной стороны, конечно, было тяжковедь спали мы ночью по 4 часа, досыпая днем, а, с другой стороныне донимало нас начальство, не было каждодневной муштры, маршировок на плацу и остальных занятий «по расписанию».