А я
Я готова была еще десять раз утонуть, лишь бы снова почувствовать прикосновение его губ к своим, лишь бы он снова меня нес на руках, так нежно, так бережно прижимая к своей огромной груди
Он снился мне по ночам, и эти сны были совсем не целомудренными
В них друг брата прижимал меня к себе по-настоящему, проводил ладонью по щеке, перемещаясь пальцами на губы. Долго, до дрожи во всем теле гладили их, заставляя меня тихонько стонать, а после прижимался горячими губами, сжимая грудь, скользя руками ниже
Я просыпалась вся пунцовая от стыда и возбуждения, с дрожью во всем теле и такая влажная между ног
И после этих снов краснела, встретившись с Киром глазами, как будто он мог о них узнать, понять, о чем я мечтаю, пусть даже в своих снах
Мне казалось, что я для негораспахнута настежь. Что он знает обо мне все, стоит ему только посмотреть на меня.
Но, увы. Кир совсем не разделял моих чувств.
И, кроме редких случаев, держался на расстоянии, а то и вовсе избегал меня.
Я для него была малявкой, всего лишь младшей сестричкой его друга.
Он никогда не видел во мне девушки и даже часто дразнил и задирался, как с мелочью.
А яотдала бы все на свете ради того, чтобы быть с ним!
Глава 4
Второй моей бедой было то, что мои планы на жизнь совсем не совпадали с планами родителей.
Они хотели, чтобы я уехала поступать в столицу, выбрала себе специальность и пошла в преподаватели.
У меня же была совсем другая мечта- я просто обожала готовить и мечтала, что стану шеф-поваром какого-нибудь престижного ресторана, а после, когда-нибудь и открою свой собственный! Да и куда бы я смогла уехать, если весь мой мир, в лице Кирилла, оставался здесь?
Войны с родителями продолжались каждый день, весь мой последний год учебы в школе.
В итоге я все-таки отстояла свое право, и мы договорились.
Я поступила на вечернее обучение в высшую кулинарную школу и одновременно на иняз педогогического. Где, конечно же, мне тоже было полегче, поскольку именно там работал и мой отец. И, пусть поблажек мне особенных и не делали, но иногда могли закрыть глаза на пропущеные последние пары, с которых я сбегала на свою любимую кулинарию.
В общем, вся моя жизнь была довольно радужной- ни особых проблем, ни особых бед.
Да что там- это была совершенно счастливая и беззаботная жизнь!
Только поняла я это только потом.
Когда она резко и так жестоко закончилась, оборвавшись в один миг!
Три месяца назад родители погибли в автокатастрофе.
Сразуи насмерть, оба, их даже не успели довезти до больницы.
Я просто оцепенела от невозможности того ужаса.
Нет! Это не могло быть правдой!
Их хоронили в закрытых гробах, на опознание ездил Игорь, и я, так и не видев родителей мертвыми, так до конца и не могла поверить в то, что всена самом деле, что их больше нет!
Каждый миг вздрагивала, казалось, вот сейчас повернется ключ в замке, и они войдут в квартиру, как всегда, смеясь над чем-то и таща пакеты в покупками, а я, как обычно, утащу эти пакеты в кухню, говоря им, что приготовлю ужин, после которого они уже не будут сомневаться в том, что япросто прирожденный кулинар!
Каждый раз нервно посматривала на телефон, ожидая, что сейчас раздастся знакомая мелодия звонка, которую я установила на родителей, и родной голос спросит, как у меня дела и когда я уже буду дома.
Сто раз заглядывала в телефон постоянно проверяя в пропущенных. И так и не находя среди них самого главного звонка
Я не могла. Не хотела, просто не могла поверить, что всекончено, что их больше никогда не будет! Это невозможно! Такого просто не может быть!
Меня начинало срывать на истерики, и тогда Кирилл все чаще оказывался рядом.
Игорь, конечно, тоже старался мне оказывать поддержку, но на самом деле она была нужна ему самому не меньше, чем и мне.
Ведь это неправда, что мужчины все переживают легче.
Он страдал совсем не меньше, чем я.
И даже начал прикладываться к спиртному
Кирилл не выходил в те дни из нашей квартиры. В отличие от остальных, он оказался настоящим другом, а ведь многие от нас тогда просто отвернулись, и цена их дружбы стала яснее ясного, им просто нужен был отец. Теперь же, когда родителей не стало, оказалось, что мы с Игорем не очень-то кому-то и нужны.
Некоторые из тех, кого я считала подругами, даже бросили мне в лицо что-то вроде «посмотрим, как ты теперь будешь жить без папочки, как обычные люди».
Но на фоне нашей потери все это были мелочи, хотя болезненно прожигало грудь. Весь мой мир, к которому я привыкла, разрушался.
Игорь с Кириллом часто закрывались в кухне и о чем-то говорили так, чтобы я не слышала. Часто их разговор переходил на повышенные тона.
Я не вникала, не прислушивалась, мне все это было неважно.
Но кое-что все же поняла, оказывается, нам остался огромный кредит за новую квартиру, в которую мы не так давно въехали, и, если сейчас чего-то срочно не придумать, то нам с Игорем будет просто негде жить.
Для меня и это было неважно.
Какая жизнь, о чем они вообще?
Родителей больше нет, и какая разница, где будем мы с Игорем?
Кажется, Кирилл предлагал брату какие-то способы решения денежного вопроса, а он не соглашался, кричал и матерился в ответ на убеждения друга, иногда даже лупил кулаком так, что билась посуда.
Я догадываюсь, скорее всего, Кир подбивал брата на бои без правил, оба занимались боксом и достаточно серьезно, оба были лучшими в своих секциях.
Я понимала, что вопрос с деньгами надо как-то решать, того, что оставалось припрятано в тумбочке на черный день, было катастрофически мало, и деньги просто таяли с каждым днем приближая нас с Игорем к вопросу, за что мы будем жить.
Но почему-то все эти вопросы казались далекими, ненастоящими, как будто и вовсе не имели ко мне никакого отношения. Ни ко мне, ни к моей жизни. Я и сама как будто умерлаи необходимость есть, что-то делать, одеваться и вообще выходить из дома казалась мне странной данностью чему-то, что не имело больше никакого смысла.
Я была будто в тумане, все это время.
Не чувствовала ни голода, ни жажды, ни холода, ничего, совсем. Туман заполонил меня, проник вовнутрь, в тело, в мысли, в сознание, может, такой была какая-то странная защитная реакция организма, иначе я бы, наверное, просто всего этого бы не пережила. Просто шагнула бы со скалы в океан, и все. Или резкая, жесткая боль просто меня бы убила, полоснув вспышкой, как лезвие ножа.
Глава 5
Только однажды я вынырнула из этого тумана.
В ту ночь, хотя я, кажется, cовсем перестала различать ночи и дни, Кирилл ввалился в нашу квартиру, волоча на себе брата.
Игорь был явно пьян, да просто в хлам! Таким я его еще никогда не видела, даже представить не могла!
Хотя Каждый борется с реальностью, которая на нас свалилась по-своему.
И, если на меня просто навалился отупляющий туман, то, может, ему необходимо было напиться до отключки.
Но Когда я заметила на нем кровь, меня сорвало.
Это был первый момент, в котором зрение и чувства вдруг прорвались.
Ты! я вцепилась в Кирилла, начал его трясти и колошматить кулаками. Ты не мог его уберечь? Что у вас случилось?
Я кричала, царапала ему плечи, обвиняла
Потому что вдруг поняла, что могла потерять еще и брата.
И этого бы я уже точно не пережила бы! Не смогла бы пережить, просто бы не выдержала!
Тихо, тшшшшш, малышка, Кирилл повалил Игоря на диван, как мешок с картошкой. С ним все в порядке, обычная драка, успокойся.
Но я только повалилась на колени перед диваном, на котором лежал брат и тихо выла, заламывая руки.
Перестань. Он просто до жути пьян. И все. Ну, и еще просто парочка синяков.
Да, каждый просто, наверное, по-своему пытается справиться с болью.
Игорь, кроме прочего, нарывался на драки. И выливал ее через ярость и кулаки. Но Это было слишком, слишком страшно для меня.
А потом
Я смутно помню, как все произошло.
Очнулась, когда уже лежала в своей постели, кажется, Кирилл подхватил меня на руки и отнес в нее.
Он лихорадочно целовал мое лицо, стирая слезы, скользил руками по плечам, зарывался в волосы и снова целовал, глаза, щеки, виски, крылья носа, все без разбора.
Не бойся. Не бойся, маленькая. Ты никогда не останешься одна. Мы будем рядом, я всегда буду рядом. Ты больше не переживешь всей этой боли.
О, да.
Моя самая дикая, самая волшебная мечта сбылась, Кирилл ласкал меня, впервые относясь не как к малолетке, сестре его друга, а как к девушке.
Но
Если бы все это случилось не так!
Не так!
А его руки уже заскользили к футболке, задирая ее.
Поцелуи становились другими, более жаркими, требовательными, жадными.
И все мое естество откликнулось ему навстречу.
Я впилась в него руками, уже затихая, позволяя себя ласкать, целовать, отдаваясь этому нежданному шквалу чувств с его стороны, о которых даже не подозревала. Подставила ему себя, как подставляют лицо теплым дождевым каплям, чувствуя, как потихоньку начинаю оживать, как начинает снова биться сердце. Да, пусть это еще не счастье, но, по крайней мере, кусочек жизни, в которой мне захотелось быть, к которой захотелось потянуться
Я должна проверить, как там Игорь, шепчу, чувствуя, как срывается голос.
Конечно, малышка, проверь, он гладит меня по волосам и все мои тревоги понемногу отступают.
В комнате Игоря меня встретил раскатистый храп.
И сразу отлегло, похоже, брат действительно всего лишь пьян, а кровь на его лице и одежде, просто ерунда. Даже трогать его сейчас не стану, чтобы разделся и отмылся, пусть отоспится, выскажу ему потом все завтра.
На цыпочках, почему-то крадучись, вернулась в свою комнату.
Кирилл? в ней было темно.
Или он с самого начала погасил свет?
Я даже не заметила, не сообразила.
Тебе, наверное, пора выдохнула, не различая его в темноте, только чувствуя дурманящий запах его тела. Голова пошла кругом, и будто последние дни стерлись, как будто я вернулась в те времена, когда все было так замечательно и предел моих мечтаний был в том, чтобы Кир меня поцеловал
Иди ко мне, жадные руки обхватили меня, прижав к твердой, раскалено-горячей груди.
Видимо, он поднялся, пока меня не было и теперь дожидался у самой двери.
Хотел уйти? Собирался? Но почему тогда снял рубашку?
Вера, его голос, вот такой, странный, непривычный, как будто проглатывает меня вместе с именем, опалил кожу за ухом, от чего внутри меня рассыпались тысячи мурашек, а ноги подогнулись сами собой, не в силах больше меня удерживать.
Крепкие руки развернули меня к нему лицом, заставляя упереться прямо в грудь.
Он дрожит? От того, что я рядом, что ятак близко?
Именно я? Малолетка, всего лишь сестра лучшего друга, на которую он никогда не обращал внимания?
Детка, снова обжег меня его голос, прожигая, кажется, до самых внутренностей, а голова закружилась, все вокруг поплыло в темноте
Кажется, я ухватилась за его плечи руками, чувствуя, как проваливаюсь в какую-то странную, лихорадочную слабость.
Но крепкие руки уже подхватили меня, и, все так же прижимая к своей груди, он аккуратно понес меня через комнату, мягко опустив на кровать.
Не хочу уходить, шептал он мне в кожу, целуя, легко, как прикосновение перышка птицы, скользили по мне его губы, везде. По шее, по плечам, опускаясь к груди. Руки так же заметались по всему телу, вызывая все новую и новуюстранную, нетерпеливую, будоражащую дрожь.
Остаться хочу, с тобой, я задыхалась, воздух вокруг будто стал раскаленным, жадно глотала его и никак не могла надышаться.
На всю ночь
Внизу живота разлилось странное тепло, набухая, как будто скручиваясь в тугой узел, готовый вот-вот взорваться, а по телу снова расползлась безумная слабость, что-то вроде невесомости, без тяжести, наоборот, с такой легкостью, что казалось, я сейчас запросто способна взлететь над кроватью, поднявшись до потолка.
Ничего не соображала, перед глазамиодин туман и лихорадочные, все ускоряющиеся движения его рук, спина, ягодицы, бедра, и снова наверх, к груди, к шее, к моим губам.
Будто безумие, мои руки тоже заскользили по его телу, по крепким мышцам, по венам, оплетающим его руки, к животу
Какая же ты Страстная, выдохнул жаром Кирилл, кусая мочку уха, и я дернулась бедрами вперед, наталкиваясь на его бедра, на каменную твердость между его ногами.
Да, детка, да его голос начал срываться на хрип и резким, оглушающим звуком дернулась молния на его джинсах. Сейчас
Но этот звук отрезвил меня, моментально отрезвив, будто ледяной водой окатили, вырывая из безумия этой странной горячечной лихорадки.
Нет, Кир, выбросила вперед руки, отталкивая его грудь. Нет.
Ты что, малышка, ловит пальцами мой подбородок, заставляет его поднять, заглянуть в замутненные страстью глаза. Какнет? Нам же так хорошо вместе, его руки снова становятся мягкими, нежными, поглаживают щеку, губы, и я почти снова проваливаюсь в пылающее безумие наших тел. А будет еще лучше, шепчет Кирилл, наваливаясь на меня и сжимая сосок, до боли, которая моментально простреливает по всему животу, прямо вниз, отдаваясь странной пульсацией между ног Очень странной.
Нет, Кир, теперь уже отвечаю твердо и, наверное, слишком резко, зажав простынь в кулаке.
Не могу я так. Не могу.
Родители хотели, чтобы у меня ни с кем ничего не было до свадьбы.
Это было для них очень важно. Мы множество раз об этом говорили.
И, пусть они и были всегда против Кирилла, тут уж мое сердце не могло не протестовать.
Да и, уж если честно, я всегда с ними спорила по поводу этой священной брачной ночи, в которой все должно произойти в первый раз.
Не в каменном веке живем! возмущалась я требованием родителей. Да все уже давно живут по-другому! Наоборот, стараются до свадьбы все попробовать!
Но я обещала родителям, и пусть они вырвали из меня это обещание под угрозой вообще никуда не отпускать меня по вечерам, а все же
Для них это было важно.
И яне могу их так предать.
Просто не могу!
Перестань, он снова тянется ко мне губами, опуская руку вниз, к своим джинсам. Это все глупости, детка. Тебе будет хорошо.