- Леш, я волнуюсь, она не берет трубку. У матери ее нет, у брата тоже. Уже так поздно, где она может быть?
Лешка стер рукой усталость с лица и, чмокнув жену, поднялся. Он сам чувствовал смутное волнение, но не хотел себе признаться в том, что Танька для него была больше, чем подруга, которая когда-то была с ним, а затем пошла на то, чтобы помирить его с бывшей женой.
Он на всякий случай взял запасные ключи от Таниной квартиры, которые хранились у них дома, и хлопнул входной дверью.
Включив сигнализацию на машине, он посмотрел на окна и немного успокоился - на кухне горел свет. Она могла недавно откуда-нибудь вернуться или выйти из ванны, в которой находилась, и поэтому, возможно, не подходила к телефону. Он еле дождался, пока откроются двери лифта и, выйдя, протянул руку к звонку. Он очень долго ждал, потом нажимал еще и еще. Он хорошо слышал в ночной тишине, как за двумя дверями раздается мелодичная трель звонка (на площадке была еще железная дверь на четыре квартиры), но больше никаких звуков оттуда не доносилось. Лешкино сердце защемило в неприятном предчувствии. Дрожащими руками он открыл молнию на кармане кожаной куртки и вытащил ключи от ее квартиры.
Распахнув дверь, он с облегчением увидел, что она сидит за столом и отрешенно смотрит на вошедшего. Лешка заглянул в комнату. Луч света из коридора скользнул по личику спящей крестницы, и он, облегченно вздохнув, прикрыл дверь. Сняв куртку, он подошел к молодой женщине и присел перед ней на корточки.
- Жить не хочется, - доверительно сообщила она, все так же безучастно глядя перед собой.
Лешка внимательно посмотрел не нее и, кивнул, соглашаясь. Он поднялся и вышел на балкон, прихватив в комнате трубку радиотелефона. Когда длинные гудки прекратились и женский голос ответил, он сказал:
- Юль, все в порядке. Я побуду здесь, ты ложись.
- ...
- Нет, не жди.
- ...
- Да, Ирка дрыхнет...
- ...
- Спокойной ночи.
- ...
- Думаешь, кофе лучше?
- ...
- Пока!
Повесив трубку на аппарат, он вернулся на кухню и открыл полку, на которой, как он знал, обычно стояла банка кофе.
...А потом они сидели тесно прижавшись друг к другу. Таня маленькими глотками пила горячий кофе, а он, обняв ее, пытался найти слова, которые могли бы ее подбодрить в сложившейся ситуации. Лешка не привык видеть ее такой беспомощной и жалкой. Волна ненависти к ее экс-супругу захлестнула его. Этот козел там трахает свою любовницу, а он сидит здесь и не находит слов, чтобы сказать, что вся боль и отчаяние когда-нибудь пройдут и она будет счастлива. Сам он в это верил с трудом.
- Как я буду жить дальше? - спрсила она, не ожидая ответа.
- У тебя есть я, - произнес он, подняв ладонями ее лицо.
Он смотрел ей в глаза не отводя взгляда, и до Тани, наконец, дошел смысл сказанных им в порыве откровения слов. Она печально улыбнулась и закрыла глаза, ее подбородок опять задрожал. Он коснулся губами ее заплаканных щек и снова обнял ее.
- Я буду с тобой, когда ты этого захочешь, - пообещал он ей, не расцепляя обнимавших ее рук.
- Столько лет... - прошептала Таня, словно про себя. - Нет, мы не должны...
Она заставила себя увернуться от его поцелуев.
- Я никого не предаю, - твердо признес он, догадавшись, что она имеет ввиду. - Она все поймет и простит, если узнает. Слишком много зависело от тебя тогда, но сейчас ты можешь расслабиться, если я нужен тебе - я буду рядом.
- Так нехорошо... - неуверенно пролепетала Таня.
Он поднял ее и, взяв за руку, потянул за собой в комнату.
Опустив девушку рядом с собой на кровать, он достал плед и устроился поудобнее. Прислонившись спиной к стене и, заставив Таню сесть рядом с ним, он обнял ее и голова девушки оказалась у него на груди. Она сняла ненужные ей в темноте очки и сунула их под подушку.
Лешка ласково гладил ее волосы, расколов стягивающую их заколку, и не пытался возобновить разговор на щекотливую тему, начатый им на кухне. Он шептал ей слова, которые так же предназначались ей, но восемь лет тому назад. Она, убаюканная его голосом, воспоминаниями, теплом его тела и руки, нежно перебирающей ее волосы, а так же сломленнвя свалившимися на нее бедами, вскоре уснула. Лешка долго сидел, не желая обрести свободу, но Иришка заворочалась во сне, и он очнулся от своего забытия.
Осторожно высвободившись из-под спящей подруги, свернувшейся калачиком поперек софы, он заботливо накрыл ее пледом, и вышел на балкон.
Холодный октябрьский ветер сразу пробрал Алексея до костей. Надо было бы надеть куртку, но он боялся разбудить ворочащуюся во сне Ирку, и не пошел в прихожую. Дрожащими пальцами Лешка прикурил и, затягиваясь, принял решение, что не уедет сегодня.
Парень вернулся в комнату и, зябко поежившись, "нырнул" к Тане под плед. Она даже не пошевелилась. Его ноги вскоре затекли от неудобного положения поперек софы. Лешка нехотя вылез и, подставив стул, все-таки вытянул их. Приподнявшись на локте, он достал из-под покрывала вторую подушку и, придав ей нужную форму, положил ее себе под голову.
До утра оставалось всего четыре часа. Алексей зевнул: завтра на работу...
Затем посмотрел на провалившуюся в глубокую бездну сна Таню и решил, что завтра возьмет отгул...
Глава 2
Когда Таня открыла глаза, из кухни уже доносился запах кофе и голос дочери, что-то с увлечением рассказывающий собеседнику. Она вытянула затекшие за ночь в неудобной позе ноги и села на кровати. Рядом валялась смятая подушка и едва уловимый чужой запах витал в воздухе комнаты. Татьяна посмотрела на часы и нехотя спустила ноги на пол, пытаясь нащупать стоявшие там тапочки...
На кухне ее встретили радостные глаза дочки, уплетающий йогурт, и внимательный взгляд давнего друга. На столе стояла тарелка с бутербродами и две чашки. Она остановилась в дверном проеме, но Лешка сделал приглашающий жест к столу:
- Не соблаговолите ли разделить с нами трапезу? - шутливо поинтересовался он.
Таня улыбнулась и, пройдя, села на заботливо отодвинутый Лешкой для нее стул.
Он удивился, когда она собралась на работу и попытался ее отговорить. Но Таня возразила: теперь ей нельзя было терять даже эту мизерно оплачиваемую работу. Дочь следующей осенью должна была пойти в школу, вот тогда и будет возможность что-то изменить, но пока она должна была отработать в детском саду, именно с таким условием ребенка и приняли в группу.
Алексей все убрал со стола и теперь помогал Иришке разбирать свои игрушки, дав возможность Тане привести себя в порядок и собраться. В начале девятого они втроем вышли из дома, и он посадил их в машину.
Отвезя девочку в садик, Лешка подождал, пока Таня заскочит в кабинет и возьмет нужные ей документы. Он предложил подвезти ее в банк, и девушка с радостью согласилась - с утра стояла мерзкая погода - мелкий моросящий дождь и порывы ветра никак не улудшали настроения и не распологали для приятной прогулки. Автобусы были битком забиты пассажирами в мокрой одежде.
Из банка они поехали к Юльке на работу, где надо было распечатать жировки на оплату родительских взносов на содержание детей в детском учреждении. Таня давно эту работу делала на домашнем компьютере, но Егор забрал его.
У Ольги не было, пожалуй, только этого, а без компа Егор обходиться не желал. Еще ему было немного обидно, что Таня все же не стала его упрашивать о том, чтобы он оставил компьютер. Если бы она попросила, он, возможно, и сделал бы широкий жест, но она молча наблюдала, как он вытаскивает кабели из разъемов. Таня только забрала свою "рабочую" коробку с дискетами и вышла из комнаты. Он перебирал кассеты и диски, вспоминая, каких записей нет у Ольги. Те, которые нравились его бывшей жене, он оставил. Таня была бы рада, если б он забрал и свою аппаратуру, потому что можно было бы почувствовать себя более обиженной, да и подружки бы посочувствовали - "во какой гад! - с говном не расстанется". И легче бы было пережить его уход, сопровождаемый такими поступками.
- Нам ничего "чужого" не надо, - процедила Таня, когда он последний раз "любовался" своей системой.
Егор понимал, что в ней говорит обида и боль, ему не верилось, что она сможет так легко расстаться со всем этим, так как знал, что она уже привыкла к хорошему звучанию их аппаратуры, которую сама вряд ли когда-нибудь приобретет, и поэтому возразил:
- Ты можешь не включать, я оставлю дочери.
- Какие фразы - прям слезу прошибает, - криво усмехнулась бывшая жена.
Таня понимала, что его уже ничем не остановить, поэтому хотела, чтобы сцена расставания произошла как можно быстрее, пока она еще держала себя в руках, чтобы не расплакаться в любой момент. Она готова была вцепиться в него и любыми словами удержать дома, но ноги не слушали ее и она продолжала сидеть на кровати, мысленно прокручивая всевозможные варианты своего диалога с ним. И, вместо того, чтобы открыто сказать, что она на самом деле чувствует, делала какие-то ядовитые замечания, наблюдая за его передвижениями по комнате, пока он собирал личные вещи.
Юлька сидела за столом и пила крепкий кофе. Ее веки были слегка припухшими, очевидно она провела бессонную ночь.
- Привет! - Лешка подошел к жене и поцеловал ее в подставленные губы. - Вы не проспали сегодня?
- Еле успели прибежать до звонка, и получили замечание, - пожаловалась Юлька.
Их дочь, Танюшка, была на год постарше Таниной Иришки и ходила в первый класс.
Девушка, сидевшая за соседним столом, подняла голову и, поздоровавшись с вошедшими, вопросительно посмотрела на начальницу. Юлька одобрительно кивнула, и девушка, взяв какие-то бумажки, торопливо покинула помещение. Юле нравилась эта сообразительная помощница; она теперь без особой надобности не появится здесь, пока Юля не позовет ее из соседней комнаты, где сидели остальные сотрудники.
- Освободить? - она кивнула на компьютер, угадав, зачем Таня могла прийти в такую рань к ней на работу. (В их детском саду такой роскоши не было. Еле-еле хватало средств на выплату аренды помещения. Конечно можно было бы заиметь спонсоров, но заведующая детсадом была старой закалки и в предпенсионном возрасте - всякие новшества ее немного пугали, она не хотела лишнего "геморроя" на старости лет).
Таня вздохнула и полезла в сумку за дискеткой, а Юля поднялась со стула и попала в обьятия мужа.
- Кофейком вас побаловать? - проворковала она и, получив утвердительный ответ, взяла чайник, чтобы сходить за водой.
Лешка уселся за соседний стол и, удобно расположившись за другим компьютером, запустил программу с играми.
Вернушись, Юля поставила чайник на электрическую подставку и внимательно посмотрела на мужа. Лешка упорно делал вид, что не замечает ее взгляда, но затем, не выдержав, поднял глаза и прошептал:
- Не волнуйся, она оказалась благоразумнее меня...
Юлька облегченно вздохнула и с благодарностью оглянулась на Таню, сосредоточенную на экране дисплея. Ее пальцы проворно бегали по клавиатуре, и она не замечела диалога, происходившего между ее друзьями.
Когда все было сделано и распечатано, Лешка отвез Татьяну в детсад и поехал отметиться у себя на работе. Вечером он забрал ее и крестницу из садика и повез Татьяну к сестре, которая была Таниной подругой. Иришку ждала дома его дочка, они с Юлькой решили, что Тане необходимо отвлечься на некоторое время. Юля привела маленькую Танюшку из школы, и теперь они старались сделать домашнее задание (почитать и раскрасить заданное количество морковок перед зайцами) до того, как приедет ее младшая подружка. Это было перед выходными, так что все складывалось довольно удачно.
Лешкина сестра давно развелась, прожив со своим мужем всего год. Детей завести они не успели. Он любил поддавать. Может быть, если бы Наташка взялась за мужа как следует, она бы смогла его вытащить из этого болота, но его пьяный бред и признания в любви настолько бесили ее, что она не могла держать себя в руках и он, едва появившись на пороге в знакомом состоянии, удостаивался очередной взбучки. Правда после этого он некоторое время ни капли не брал в рот и их примирение сопровождалось страстной ночью любви. Но с каждым разом эти неожиданные срывы все больше отделяли их друг от друга.
Однажды он привел в дом приятеля, которого давно не видел. Они встретились у метро и свою встречу отметили не одной парой бутылок пива. После этого Наташкиному мужу захотелось продолжения банкета и он пригласил приятеля домой. Как обычно, жена встретила его появление в таком виде новой порцией брани. Друг возмущенно заметил, что в доме должен быть хозяин. Наташкиного мужа слегка "заклинило" и он попытался качать права, но она быстро указала им обоим на дверь. Друг все понял и по-быстрому убрался, но тут муж оскорбился за друга и тряхнул Наташку так, что у той отлетело несколько пуговиц на халате.
- Ты меня позоришь перед друзьями! - кричал он в пьяном угаре.
- Да какого черта ты приводишь ко мне в дом всякую пьянь?! - горячилась Наталья.
- Я здесь тоже живу и буду приводить сюда, кого захочу, поняла? Ты живешь на мои деньги и еще будешь мне указывать с кем пить?
Это было несколько справедливо, потому что как раз в это время Наталья не работала в связи с сокращением на предприятии и ждала обещанного ей места у знакомых ее матери.
Ее родителей дома не было и поэтому муж чувствовал себя достаточно свободно.
- Убирайся вон! - разошлась Наташка, задетая его замечанием. - Я проживу без тебя!
- Да кому ты нужна?!! Кто тебя трахать-то будет? - в презрительной усмешке скривился он. (В постели-то он был действительно хорош).
- Не беспокойся, очередь выстроится! Да не таких как ты, ты же все свои достопримечательности уже пропил!
Наташка его "задела" за больное. Он почему-то был увенрен, что после него ее будет трудно удовлетворить, но допустить саму мысль, что она сможет переспать с кем-то другим взбесила парня, и он, не сознавая что делает, наотмашь ударил ее. Наташка отлетела к стене и сползла вниз. Ее левая скула сильно заныла и стала опухать с поразительной быстротой. Муж, получивший наконец-то превосходство над женой, оставил ее сидеть на полу, перешагнул через девушку и, пройдя на кухню, полез в холодильник. Наташка, все еще не веря, что он решился ее ударить, медленно приходила в себя. Она поднялась на ноги и едва успела схватиться за дверной косяк, как прихожая поплыла у нее перед глазами. "Поздравляю! Примерно такой "подарок" я и хотела бы получить к нашей первой годовщине..." - подумала она. Всего через четыре дня они должны были бы отмечать первый год совместной жизни. Наталья пошла в комнату и позвонила брату.