Ольшанская до боли сжала кулаки. У нее тоже сложился воедино пазл. Вот прямо сейчас, в этот момент. Казалось - чего бы проще! Голос, мимика, взгляд. Да твою ж мать! Лекс Барсовецкий - это ее «просто Саша». Она умудрилась переспать с фронтменом одной из любимых групп!
Глава 10
Какое счастье, что скоро настал перерыв! Потому что больше всего на свете Вике хотелось взять и придушить Барсовецкого. Нет, ну кто бы мог подумать, а? И хорошо еще, что рядом была Ритка, которая с детских лет действует на нее благотворно и способна удержать от глупых поступков в восьмидесяти процентах случаев. Впрочем, сама Маргошка тоже была в шоке - оказывается, Глеб из «Диссонанс MUSIC» и есть тот самый парень, с которым она умудрилась столкнуться на лестнице в их универе. И не сказать, чтобы она от этого пришла в восторг.
Где, оказываются, только не бродят рок-звезды местного формата.
Интересно, а Антон знал, кем является его приятель? Наверняка, да, то-то он так насмешничал. И Вишняков уж точно знает о ее отношении к «Диким барсам». Она, кажется, начинала их слушать в пору их недолгих отношений. Мог бы и предупредить, гад, так нет же! Совершенно спокойно, с чистой совестью отпустил ее в ночь непонятно с кем лечиться от разбитого сердца. А если б она влюбилась? Это же априори тухлый номер - влюбиться в певца, у которого есть аудитория. Небось, поклонниц до фига и больше - просто иди и выбирай.
Вика вздохнула. Вот он и выбрал. Ненадолго. Ее. И ведь даже тут мимо армии поклонниц умудрился не промахнуться.
Ольшанская вымыла руки и посмотрела в зеркало. Ей хотелось прижать мокрые ладони к лицу, чтобы немного остудить мысли, но она знала, что нельзя. Макияж потечет.
Глубокие вдохи успокоиться не помогали. Хотелось рвать и метать, все крушить. Она была зла. На «просто Сашу», на Антона и - в первую очередь - на саму себя. Кто еще бы попал в подобную историю?
Вот отмотать бы время назад и не знать всего этого. Оставить Сашу в памяти, как парня, который получил пирожным по лицу за слова о том, что она не умеет целоваться. Оставить бы все в прошлом. Без продолжения.
Но сейчас какой-то маленький чертик внутри прямо подталкивал делать глупости.
Ольшанская вышла из туалета и на мгновение задумалась. Подруга пока что дышит воздухом, значит, остановить ее не сможет. Номер телефона Лекса (Вика решила называть вещи своими именами) у нее есть.
«Неплохо поешь, - набрала она сообщение прежде, чем разумный внутренний голос ее остановил, - хотя знаешь, надо немного подучиться, пожалуй»
Детская, бестолковая попытка его задеть в отместку на то, как он задел ее. И даже сама Вика это понимала. Но поступить иначе не могла. Она чувствовала себя обманутой, хотя многие бы, наверно, скривились и сказали: «Сама придумала - сама обиделась». Но сейчас, в этих обстоятельствах Ольшанской больше всего на свете хотелось бы, чтобы Саша был обычным человеком. Чтобы она раньше никогда в жизни о нем не слышала. Чтобы он в принципе не имел ни малейшего отношения к творчеству!
Телефон завибрировал, и Вика, не теряя ни секунды, открыла пришедшее сообщение.
«О, Викуль, так ты, оказывается, моя фанатка? И кто бы только мог подумать...»
Она будто наяву слышала этот вопрос, произнесенным бархатистым голосом с насмешливыми нотками. Тон, которым он всегда с ней общался. Тон, от которого к лицу приливала краска, а руки чесались от желания стукнуть.
«Я. Не. Твоя. Фанатка», - отчеканила Вика, прекрасно понимая, что это лишь его раззадорит. А еще четко осознавая, что сегодня она вернется домой и выкинет все, что так или иначе напоминало о любви к этой группе.
- Что, правда?
В первый момент Ольшанская не поняла, что происходит. Посмотрела на предатель-телефон, словно рассчитывая, что сообщение всплыло именно там. А что все послания «просто Саши» Вика воспринимает его голосом, с его интонациями, девушка уже успела понять. Но нет. Экран телефона был девственно чист, зато возле нее стоял паренек в просто майке и бейсболке (это в помещении-то). В полумраке клуба ярко накрашенные глаза не слишком привлекали внимания. Зато кепка полностью исполняла свою задачу, скрывая необычную прическу.
- А что, разве похоже? - спокойным тоном ответила Ольшанская, хотя внутри нее все клокотало от ярости. Но пока что удавалось сдерживаться.
- Ну ты же здесь, - широко улыбнулся Лекс Барсовецкий, и Вика в очередной раз подумала, что с инстинктом самосохранения данный индивид явно не дружит. Она открыла рот, чтобы соврать, что это Маргошка является фанаткой их группы, но у нее язык не повернулся.
- Ну, если судить по твоей логике, я явно отправилась искать приключения, - ехидно ответила на его выпад Вика и улыбнулась, будто являлась королевой положения. И неважно, что именно она сейчас в невыигрышной ситуации. Не столь принципиально, что он прекрасно понимает, почему она здесь. Ведь понимает же? Не думает же, что она решила бегать за музыкантом?
- А нашла меня, - резюмировал Лекс.
- Вот, поверь мне, об этом я точно не мечтала, - пробурчала себе под нос девушка.
- И что же мне теперь с тобой делать? - словно советуясь с самим собой, поинтересовался Саша. Он сделал шаг вперед, притесняя Вику к стене и нависая над ней. Пальцем приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Сейчас, обведенные темной подводкой, они казались ярче обычного, загадочнее, а сам парень напоминал демона, вызванного по случайности. Вика замерла под этим взглядом, словно загипнотизированная.
Что же ему с ней делать? Она бы вполне могла подсказать несколько вариантов, минимум один из которых выходил за категорию восемнадцать плюс. Но какой с этого будет толк? Да и зачем? Впрочем, зачем она вообще ему написала? Непонятно. Просто что-то сжигало ее внутри, заставляя написать, подколоть, уязвить.
- Отпустить? - вслух предложила вполне мирное решение вопроса Вика.
- Я даже и не знаю, - протянул Барсовецкий. - В конце концов, ты теперь знаешь мое инкогнито.
- И что с того? - фыркнула девушка. - Теперь ты меня запрешь в четырех стенах в красной комнате и не выпустишь, пока не завершишь свою музыкальную карьеру?
Глаза собеседника подозрительно замаслились, и Ольшанская поняла, что он явно не имеет ничего против такого исхода событий. И, хуже всего, кажется, ей самой он вполне нравится. Гормоны чертовы! Да, чисто физиология, и ничего другого.
- Отмотай назад, - щелкнула пальцами перед его лицом Виктория. - Я этого не говорила, ты этого не слышал. Тем более, помнится, мы оба друг друга не особо впечатлили в этом плане. Так что тебе просто придется поверить мне на слово, что я никому твое несчастное инкогнито не сдам.
Черт, Вика, неужели нельзя просто помолчать и не говорить ничего лишнего? Фраза про «не впечатлили» явно к этому относилась. Правда, ее саму очень сильно задело сказанное им после того поцелуя в кафе. И уж теперь-то она точно могла представить, как он может отреагировать. Зачем, зачем опять его провоцировать? Казалось бы, что проще - взять и разойтись в разные стороны и больше не пересекаться. Нет, они за каким-то дьяволом снова и снова провоцируют друг друга, чтобы уколоть больнее и получить за это «ответку».
- Скажем так, - ухмыльнулся Лекс, делая еще один шаг вперед и буквально вжимая Вику в стену. - В прошлый раз ты была крайне убедительно. Я даже подумал после этого, вдруг мне показалось? Проверим? - и весьма недвусмысленно ей подмигнул. Вот и аукнулось ей пирожное, которое она пожертвовала ему на мозги. Кажется, в данном случае стоило быть менее милосердной и оставить все себе.
- Зачем? - широко и наивно распахнула глаза Вика. - Мне кажется, тебе в прошлый раз сладкого сполна хватило.
Ее показная наивность едва ли его удивила. У Ольшанской в принципе создавалось ощущение, что они разговаривают не столько словами, сколько слышат друг друга между строк. И на фоне их молчаливого диалога, вербальный казался еще довольно невинным.
- Есть одна проблема, - сообщил ей парень. - Иногда хочется со сладким немножко перчика. Особенно от вредных, непокорных зараз.
И с этими словами он ее поцеловал. Уверенно, властно, так, будто имеет на это право. И именно эта решительность Вику взбесила. Перчика ему, значит, захотелось? Так она ему сейчас такой перчик устроит! Навек запомнит! Особенно сейчас, когда ему придется по сцене скакать.