О-о-о-о, - округляет глаза «доводитель» до белого колена.
Какой прогресс. Уже и по имени звать начала. Не. Ты права. Не нужна мне твоя помощь. Я лучше попрощу помощи у другой Кренделевой, - приподнимается на стуле.
Ви-и-иктория Ива-а-а-ановна, - громко зовёт.
Матушка крутанувшись, смотрит на нас.
Всё, всё, - придавливаю дикого собой, облокачиваясь на сильные плечи.
Проворные ручонки, пользуюсь предоставленным шансом, жамкают не талию...то, что пониже обитает.
Прекрати, - гневно шепчу.
Ой, не могу, - издевается так же громким шёпотом Артём.
Виктория Ивановна, умираю от неразделённой любви. Подойдите, пожалуйста, вразумите свою дочь, - отыгрывает, как будто курсы актёрские прошёл, и теперь надо позарез показать чему его на них научили.
Повыше грабли хоть положи. Мама же смотрит, - улыбаюсь ей, показывая, что всё в поряде.
Клешни загребущие послушно перетекают вверх, не забыв при этом огладить всё, что можно и всё, что нельзя.
Лечу его. Лечу, - кричу родительнице, у которой подозрение взлетает на баллов пятьдесят.
Она вроде верит и возобновляет разговор с кем-то.
Дикий
Да-да? - снова-здорова играет он увлечённо моими волосами.
Когда-то ты уйдёшь, дикий, и ты станешь беззащитным.
Артём беззвучно смеётся.
Если намекаешь, что не смогу тебя шантажировать, не намекай...- искрится его взгляд весельем.
Я взял у Виктории Ивановны телефон. Теперь мы с ней на связи.
Не верю, - в священном ужасе, прикладываю ладонь ко рту.
Уж поверь, - скалится радостно сумасшедший.
Всё, мышонок ты мой своевольный. Как мы заживём прекрасно. Наконец-то я нашёл на тебя рычаг давления, - мило трётся носом о мой.
Даже поругать его за это не могу, прибываю в полнейшей шоке.
Эх. Классная поза, но надо в темпе вальса действовать. Самое интересное начинается, - ссаживает с колен безумный.
Погнали, Варька. Вернее, ты гони, а я буду с благодарностью принимать твою помощь, - подставляет лицо.
Машинально открываю коробку.
Достаю перекись, ватку, заживляющую мазь и натыкаюсь на чесоточный порошок.
Что он тут делает?
А-а.
Покупала, чтобы отомстить Филатову.
Но перевелась в эдем раньше и не вышло.
Но не зря же я порошочек не выбрасывала.
Прикрыв глаза, проклинаю саму себя.
Нет. Не могу ему навредить.
И что вот со мной приключилось?
Когда я стала бесхребетной тефтелей?
Ты уснула? - приоткрывает один глаз Артём.
У меня шея затекает понемногу, если заболит - учти. Массаж будешь делать мне тоже ты.
Или могу?
Подцепляю порошок ногтём.
Дай помолиться немного. Может молитва спасёт от ЗППП, - шиплю, видя, что он не сводит с меня глаз.
Угу, - не оскорбляется нисколько Артём.Давай. Можешь даже в слух, - и опять прикрывает веки.
Натру ему футболку под видом обработки ран.
А?
Ай. Ай.
Не могу.
Зверски забросав пакетик таблетками, закрываю коробку и зло отвинчиваю крышку у перекиси.
Придавливаю ватный диск к первой ссадине.
Ё! Нежнее, Варь, - не слабо так тряхануло дикого.
Я тебе сырочек «хохланд», чтобы быть нежной?
Тяжёлый вздох, мою руку останавливают, мешая ей заниматься оказанием первой помощи.
Даже я устал, но повторю специально для тебя
Что повторишь?
Виктори
Мама увлечённо ведя беседу, не услышала.
Быстро, чтобы она не заинтересовалась, что на её кухне делается, затыкаю слишком болтливый рот конфетой.
Живот протестующее заурчал, не соглашаясь, что и эта еда от него тоже убежала, но голод - меньшее из моих бед.
Ты мне чуть зубы не выбила, - сотрясается от смеха демонюка Викторович, вынужденно откусывая.
Откладывает «мишку под берёзкой» на обёртку.
Тебе бы пошло быть беззубым. Поменьше бы говорил, поменьше бы портил мне нервы. Красота, - мечтательно улыбаюсь, меняя диск на другой и повторно беря бутылочку со стола.
Кто-то ещё мне намекал на мои извращённые наклонности.
Когда это было?
Для удобства придерживая бровь большим пальцем, намного осторожнее чем в первый рад, стираю кровь.
Артём закрывает один глаз, чтобы мне было проще. Но вторым продолжает смотреть.
Стало смешно из-за его вида, но переборов себя, удерживаю на лице «кирпичное» выражение.
Полминуты назад сказала.
Ах, ты про ЗППП. Ну, прости. На правду не обижаются, - выдавливаю мазь на палец.
Похлопывающими движениями, наношу на мелкие ссадины, на бровь - слой потолще.
Итак. Наклею пластырь и он будет стекать вниз.
Как быть?
М-м. Придумала.
Взяв кусочек бинта, кладу его сверху.
И по сухому фиксирую «гениальное» изобретение пластырем.
Да...
Из меня и медсестра хреновастенькая.
Ты меня как торт наслоила, - оценивает работу парень до этого молча жующий конфету.
Ну, уж, прости, - складываю аптечку.Я не заканчивала курсы помощи, раненному банному листику.
3
Ни с того ни с сего дикий кладёт ладонь на мои пальцы.
Смотрю на наши переплетёные руки и нахожусь в каком-то отупение.
Кажется, что по одним рукам я могу его узнать.
За такой короткий срок выучила в мельчайших подробностях и кольца эти антихристские, и родинку около большого пальца и...
Хватит.
Что я делаю?! Куда моё равнодушие подевалось?!
Стучу ногтём по одной из двух печаток.
Артём фыркает, но от меня не убирается.
Поднимаю глаза. Глупо залипаю, разглядываю его и не могу прекратить, но дикий ничего не делает.
Очнувшись, прерываю гляделки первая и прохожусь заодно, и по сбитым костяшкам.
Тюбик на столе валялся - его единственный не успела убрать. Почему бы и не пройтись?!
Варь?
М-м?
Я - не решается сказать что-то.
Не заставляй меня теряться в догадках. Тебе попросить прощение не стоило большого труда, - забрасываю мазь в коробку.
Что ты хочешь сказать, но не можешь? Ты из секретной службы правительства? - Артём усмехаясь, качает головой.
Шпион под прикрытием? На самом деле тебе сорок пять и вот это всё- трясу ладонью около его лица. искусный грим?
Мажор непредсказуемо дёргает меня на себя, пискнув, падаю снова ему на колени.
Грим? - прикладывает мою ладонь к своей щеке.
Моя вторая ладошка же каким-то образом оказывает там, где стучит его сердце.
Тук. Тук. Тук. Бьётся оно неспокойно, но дикий спокоен.
Мне бы его выдержку.
Н-н-не грим. Не грим. Отпусти.
Удивительно, но выпутаться удаётся легче легкого.
Варюш, - появляется на кухне причина моего беспрепятственного освобождения.
Директор сказал приехать. Не справиться им без меня. Но вы то одни справитесь?
Открываю рот. Закрываю. Открываю. Зак...
Нет, ну, правда. Вы кто?! Ты как можешь дочь родную оставить наединес НИМ, - имею ввиду безмятежного выходца из пекла.
Не придумывай. Вижу - Артём очень хороший мальчик.
«Хороший мальчик» затряс головой, подтверждая свою хорошесть.
Он тебя в обиду не даст, если что защитит. Даже и от тебя самой.
Мама. Мне не пять лет. Я давно самостоятельная личность.
Вспомни, моя самостоятельная личность, как ты хотела летом торт испечь, - снисходительно припоминает мой недавний позор мама.
Стыдливо замявшись, прикусываю губу.
Чуть всю квартиру не спалила, а это было два месяца назад. Сомневаюсь, что с той поры ситуация кардинально изменилась.
Едва слышный смешок от собаки бешеной заставляет покраснеть.
Но...да. Готовка так же не является одной из моих сильных сторон.
Я спокойна, если Артём рядом с тобой.
Тот мгновенно прекращает дурковать и говорит уже серьёзно:Спасибо за доверие, Виктория Ивановна.
Опаляю его яростью, но мама рушит весь эффект тем, что начинает тискать придурка за щеку.
Какой ты вежливый. Милота.
Ма-а-а.
Да. Прости, Артём. Забылась, - отпускает она немного охреневшего его.
Но проходит немного времени и парень возвращается к своему обычному поведению.
Нахально прихлюпывает чаёк и никак не хочет и честь знать.
Мне его битой придётся выгонять?
Хочешь? - немного уводит чашку ко мне.
Едва держусь, чтобы не вылить ему на голову её содержимое.
Не хочу я, - запыхтев от злости, разворачиваюсь и убегаю в прихожую.