Похлопала ей по спине, но выбить сдобу легко не выходит.
Обеспокоенно похлопала ещё раз.
Наконец, додумалась, дать ей сок, который она же и предлагала.
Открыв стеклянную банку, Алёна лихорадочно глотнула «яблочный нектар».
Боже. На мажорах в роддоме надо было нестираемым маркером писать: особо опасные. Риск умереть, находясь в их компании, велик, - изумлённо достаю бумажные платочки, вспомнив, что они у меня есть.
Подруга вытирает выступившие слёзы.
Ледов вдвойне опасный, - откашлявшись, соглашается с моими словами.
Кренделёк - орудие убийства. Записка - вызывает удушение. То, чего он касается, автоматически становится убийственным?!
Поморщившись, девчонка начинает массировать гортань.
Болит? - участливо интересуюсь.
Немного, - крутя запиской и что-то выискивая на ней, кивает она.
Наша встреча важна. Кому важна? Как понять «важна»? - закидывает меня вопросами.
Я задавала себе их прочитав впервые. На раз десятый уяснила, что бесполезно.
Алёна скомкав клочок бумаги, бросила его в урну и промахнулась.
Да ё, - сипит она.
Но делать нечего. Встала, подошла, выбросила нормально.
Я за время её хождения доела, допила и мы встретились на полпути.
Я - несла выкинуть свой мусор. Она - возвращалась обратно на скамейку. Видя мою персону мимо проходящую, Колесникова по-братски задержалась.
И что делать будешь? Пойдёшь на двойное рандеву?
Не решила.
Хорошо, - не пристаёт Алёна с расспросами.
Помчались тогда к Кириллу Андреевичу. Геометрия - святое. Не грех и пораньше на неё заявиться.
Дошли до класса без проблем.
Колесникова весь наш путь тихо разговаривала со своей мамой.
Мам, я не могу приехать на выходные. Ты знаешь в эти дни я подрабатываю.
«Ш-шпу-шу-ду-ду», прозвучали помехи.
В этот раз чётко слышно не было.
Хотя Ледов был понятен.
Ма-м. Я хочу увидеться с Женей, но я работаю. Мне нужны деньги. Ты знаешь, - с отчаянием в голосе, уговаривает родительницу подруга.
Я не знаю, когда приеду. Может вечером. Может, не приеду. Да, мам. Я буду осторожна. Хорошо. Прости.
Решив, что нужно дать Алёне время успокоиться, говорю ей, что хочу в туалет.
Слабо улыбнувшись, девчонка опускается на скамейку. Дрожащими руками подносит сок к губам.
Не смея показывать ей свою жалость, стремительно отворачиваюсь. И поставив на часах таймер, чтобы не опоздать на урок, иду, на самом деле, за водой.
Но через минуты три блужданий доходит, что я дура несусветная.
Информация для меня не новая, но теперь ещё больше в этом убедилась.
С Алёной свободно ходила по школе и показалось, что умею не путаться в коридорах.
Теперь же запуталась.
И что делать?
Я откуда шла? Вроде с той стороны. Или
Голос, прозвучавший лева, заставил испуганно ойкнуть.
Зажимаю себе рот рукой, когда понимаю кто именно идёт.
Надо было тебе с самого начала во время тренировок, представлять нас, когда мыну...
Лен, говори «близость», раз «с*кс» не можешь, - тембр дикого заставляет обмереть.
Ногти рефлекторно впиваются в ладони, причиняя боль.
Но благо, она смогла отрезвить.
Додумываюсь вбежать в коморку, так удачно находившуюся в нескольких шагах.
Ой, это мило. Близость. Я и не думала называть ЭТО таким образом. Ты такой умный, - слащаво восторгается Барби.
Догадываюсь, что это она. Но сто процентной уверенности - нет. Ранее я не слышала её голоса.
Ты тоже умненькая девочка. Ведь ты придумала как нам добиться прогресса, - не заставляет себя ждать тёплый ответ от Артёма.
Ой. Точно. Я тоже молодец.
Звук хлопков.
Адамцева в ладоши хлопает?
Ей сколько? Пять годиков?
Какой Филипп Кириллович был сегодня довольный. Видел?
Ага, - безучастно откликается дикий.
Пара проходит около моего укрытия, жмусь к стене, чтобы ни Барби, ни дикий случайно не увидели мои туфли.
Какой зазор широкий. И зачем он такой нужен?
Ты...
Пип-пип-пип-п.
Ой, ля.
Зажимаю часы, чтобы заглушить звук.
Нажимаю на кнопку и вроде проворно.
Предатели затихают. Я с ними.
Но стук каблучков и тихая поступь берцев - тоже.
Это писк был? - тоненько говорит Адамцева.
Ай.
Ай.
Взволнованно прижимаю ладонь ко лбу.
Услышали.
40
Мы не одни в школе, Лен. Кто мимо проходил. На телефон оповещение пришло. Бывает.
Прямо от сердца отлегло.
Не услышали.
Ты иди, я схожу попить тебе куплю. Что будешь?
Ой, возьми мне воды. Соков не надо. Мне их нельзя. В них столько сахара. Представляешь, калории считала, но почему-то поправилась.
Не придумывай. Не поправилась ты, - вздыхает Артём.
Я и не придумываю. Ты устал, а раньше легче легкого тебе было. Точно расплылась я. Предыдущие поддержки и дыхание тебе не сбивали, но теперь...
Лен, - насмешливо зовёт девушку дикий.
Да?
Причиной того, что эта тренировка далась сложнее, стал не твой несчастный килограмм.
Рана даёт о себе знать?
Вообще-то два килограмма.
Хоть пять.
Сплюнь, - с ужасом просит Адамцева.
Т-фу, т-фу, - дикий прикалываясь, стучит по двери, за которой я.
Чего мне стоило не завизжать. Чего мне стоило...
Закрыв рот обеими ладошками, глубоко дышу, успокаивая сердцебиение.
Ты придумываешь. Я и ни заметил, что ты стала, опять же по твои словам, тяжелее.
Ты чуть не уронил меня. Что обманываешь? Не успокаивай меня.
Тебе показалось. Я просто чуть резче отпустил. Устал до этого.
Из-за чего устал? Или из-за кого? Тём? Говори по-хорошему. В твоих интересах придумать наилучшее оправдание. Или я не знаю, что с тобой сделаю.
Не будь такой воинственной. Не позавтракал, сахар в крови и упал. Плюс вчера... - замявшись, Артём таки выбирает наиболее безопасный вариант: ...лёг поздно.
Смотри мне. Увижу рядом с тобой эту новенькую. Я тебе голову отчекрыжу. Понял?
Понял. Понял, - смеётся дикий.
Да-а они уйдут когда-нибудь?
Сколько можно около меня стоять?
Им тут мёдом намазано?
До геометрии две минуты осталось.
И их ещё нужно распределить на поиск дороги, и на бег с препятствиями.
Опоздаю. Точно опоздаю.
Всё. Иди, малыш. Я быстро.
Слышится звонкий чмок.
Морщусь.
Чуть не стошнило.
И кто кого лобызал?
Тьфу.
Какое мне дело?
Каблучки цокали секунд пятнадцать. Не больше. И всё. Все звуки смолкли.
Хочу выглянуть. Посмотреть. Может Артём за водой для своей...девушки убежал.
Но пальцы, что ритмично отстучали по двери, рушат все надежды разом.
Выходи.
Молчу, молясь всем богам.
Может же такое быть, что он не ко мне обращается. Может?
Давай, давай, мышонок. Не тешь себя иллюзиями. Тебе не кажется и я не уйду, - поторапливает демон ада.
Не выйду я. Иди куда шёл, - вякаю храбро.
Хорошо...
Правда уйдёт?
Если упёртая новенькая не идёт ко мне, я к ней приду.
Зайдёшь и я тебя...
Что? Поцелуешь? - его смелый вопрос делает воздух вязким.
Начинаю паниковать.
Лишь чудом собираюсь с мыслями.
Конечно. Шваброй технички, - хватаюсь за черенок.
Окей. Ухожу, - с чего-то вдруг мягко говорит Артём.
Прислушиваюсь.
Тишина.
Он ушёл?
Опасливо выглядываю.
И мигом ойкаю от того, что меня вытаскивают за талию из коморки.
Швабра выпадает из ослабевших рук.
Сердце пропустило один стук - точно. И его хватает, чтобы меня безвольную, опять прижали к стене.
Дикий, чтобы я не ударилась головой, подставляет ладонь между моим затылком и стеной.
Звонкий скрежет колец о бетон - я съёживаюсь.
Но парень надавливает на талию и я вынужденно льну к нему.
Застываю из-за того.
Сердечко бедное прекратит биться с минуты на минуту. Дикий же погружает ладонь в мои волосы, принуждая смотреть на него.
От жизни надо получать удовольствие. Ты так не думаешь, новенькая? - глухо пытается что-то узнать для себя.
Я думаю...думаю, что где-то там звенит звонок, пищат мои часы, оповещая, что я впервые в жизни опоздала на урок.
И Колесникова недоумевает куда я могла провалиться.
Возможно, она даже пошла на мои поиски?
Но проблема в том, что здесь есть его глаза. И в них я безвольно, и не попытавшись противостоять, погибаю.